Дело о фальшивых монетах из чистого золота (СИ) - Куницына Лариса

— Где он взял нож? — прорычал Марк, обернувшись к топтавшемуся рядом старшему тюремщику. — Вы что, не обыскали его?

— Он сдал меч и кинжал, — пробормотал тот, отводя глаза. — Мы не решились обыскивать господина лейтенанта…

— Это твоя вина! — рявкнул Марк и принялся осматривать труп. — Судя по всему, он убил себя сам, — наконец, сделал вывод он. — Вонзил клинок в грудь обеими руками, сидя на кровати.

Осторожно вытащив нож из раны, он осмотрел короткий клинок односторонней заточки. Рукоятка была плоской, а гарда совсем узкой, едва выступающей за ширину клинка. Он знал такие ножи, их прятали за голенищем горцы с севера, но со временем и другие воины признали удобство этого оружия. Марк и сам когда-то носил такой в сапоге на крайний случай, когда отправлялся в разведку.

Присев рядом на кровать, он устало потёр лоб, вспоминая слова Брандона о его намерении умереть. Почему он не приставил к нему постоянную охрану?

— Мне очень жаль, ваше сиятельство, — пробормотал тюремщик.

— Что уж теперь, — вздохнул Марк и, поднявшись, вышел из камеры.

Затерянный рудник

Вернувшись к себе, он остановился у окна в гостиной и задумчиво посмотрел на оживающую площадь перед замком. Через неё торопливо шли к парадному входу служащие прево, из дальних ворот выехала тележка, запряжённая осликом, на которую были погружены пустые бочки, навстречу ей катился фургон, запряжённый крупным рыжим конём. Под холщовым тентом виднелись какие-то мешки и корзины с овощами. Две молодые служанки прошли мимо, смеясь, и скрылись в дверях лавки на другой стороне площади.

Жизнь продолжалась, несмотря на то, что где-то там внизу на жёсткой кровати лежал лейтенант Брандон со смертельной раной в груди. Всё закончилось и для него, и для его, наверно, когда-то славного рода. Марк покачал головой. Брандон сам сотворил всё это со своей жизнью, и только он повинен в своих бедах. И незачем жалеть того, кто не пожалел себя сам.

Марк снова вернулся мыслями к своему расследованию. Смерть Монжо оказалась нелепой случайностью и была никак не связана с гибелью шерифа Лакруа и казначея Шапю, но при этом оборвала ниточку, ведущую к главной цели его приезда — к фальшивомонетчикам, которые чеканят фальшивые монеты из чистого золота. Где теперь искать того, кто передавал ростовщику эти поддельные марки с профилем короля Ричарда, а потом забирал настоящие? Вечно проблемы с этим Ричардом! Поистине, проклятие Сен-Марко! И что делать дальше? Убийство шерифа раскрыто, но кто на самом деле поджёг дом старика-казначея, так и не удалось выяснить. Кто-то, кто напугал его до такой степени, что, задыхаясь от дыма и жара, он так и не решился открыть дверь и выйти на улицу. И кто предположительно носил черный плащ и железную маску? Был ли этот человек как-то связан с орденом Чёрного Зеркала, или это ещё одна случайность? А может, он просто подражал таинственным и неуловимым убийцам, жуткая молва о которых докатилась даже до этих диких земель.

Дверь за его спиной скрипнула и, обернувшись, он увидел Джин Хо, который сладко зевнул и поинтересовался:

— Ты уже позавтракал? Без меня?

— Нет, — ответил Марк и снова взглянул на улицу.

— Почему такой мрачный вид с утра? И что там такое интересное, что ты не можешь взгляда оторвать? — лис подошёл и встал рядом. — Ничего.

— Брандон ночью покончил собой, — пояснил Марк.

— Я не удивлён, — пожал плечами лис. — В его ситуации это был лучший выход. Ни позора, ни суда, ни каторги, ни эшафота. Тихие похороны и забвение. Ты расстроен из-за того, что не успел задать ему какие-то вопросы?

— Возможно. Я всё-таки не могу поверить, что всё сложилось так удачно, и Брандон повесил Монжо как раз перед тем, как мы его арестовали. Снова такое странное совпадение? Сперва Шапю, потом Монжо…

— И сам Брандон, — озабоченно кивнул Джин Хо. — Да, выглядит подозрительно. Значит, ты думаешь, что кто-то намеренно подтолкнул этого олуха убить ростовщика именно сейчас? И явиться туда в железной маске, чтоб отвести подозрения от того, кто в таком же виде шлялся возле дома казначея?

— Именно так. Вся эта затея с маской тоже выглядит как-то странно. Зачем её надевать? Почему не надеть обычную, или просто не спрятать лицо под капюшоном? На этой тёмной улице ночью его бы всё равно никто не узнал. Кажется, кто-то нарочно подтолкнул его к убийству именно сейчас и предложил надеть маску. Но теперь он уже не скажет, кто это был.

— Да, вот если взглянуть с этой стороны, то его смерть, действительно, печальное событие. И что ты собираешься теперь делать?

— Не знаю. Можно было бы сходить снова на места преступлений и расспросить соседей, но это вряд ли что даст. И у меня нет больше под рукой надёжных людей, я отослал всех сыщиков… Не знаю, наверно я останусь здесь, ещё раз просмотрю улики, которые нам удалось собрать и начну писать донесение по этому делу. А ты можешь сходить к своим друзьям урагхам.

— Они уехали домой ещё первым ранним утром, — задумчиво проговорил лис. — А если ты не найдёшь новых улик?

— Буду ждать возвращения моих шпионов. Может, они что-то разузнают.

— Будем надеяться! — лис снова повеселел. — Давай позавтракаем, а потом пойдём, погуляем по городу. Можем сходить на какое-нибудь место преступления, где я ещё не был. Возможно, что-то унюхаю. Или давай пойдём к этому «Синему вепрю»! Осмотрим тот переулок, а потом пообедаем в трактире и к темноте вернёмся сюда!

— Почему бы и нет, — без особого энтузиазма отозвался Марк, подумав, что заняться бумагами он может и позже. На это у него будет вся долгая тёмная ночь.

Их прогулка на место первого преступления мало что дала, но Марк хотя бы смог себе представить, как всё произошло. Этот короткий переулок за трактиром вёл как раз от замка прево на улицу Орильер. Он был узким и тёмным, глухие стены домов, казалось, незримо сдвигались и нависали над головами, некоторые из них выступали вперёд, создавая узкие ниши, в которых вполне можно было спрятаться, поджидая позднего прохожего. Как раз в такой нише мог прятаться Монжо, когда мимо прошёл шериф, направляясь в трактир. Он бросился на него сзади, но тот, видимо, уловил движение или услышал шаги и, резко обернувшись, получил первый удар в живот. Перепуганный неудачей ростовщик поднял руку и неловко нанёс второй скользящий удар, потом третий, который пришёлся в ребро. А потом ему всё-таки удалось сбить растерявшегося от неожиданности и страдающего от сильной боли противника на землю. Марк осмотрел мостовую и убедился, что в этом месте она неровная, кое-где просевшая, а некоторые булыжники вывернуты и валяются тут же. Возможно, Лакруа запнулся и упал. И эта трагическая случайность стоила ему жизни, потому что после этого Монжо и нанёс последний, смертельный удар. Наверно, он собирался ударить ещё, но стоны умирающего привлекли внимание Мелансона, проходившего мимо. Он и спугнул убийцу. Эти стоны так же услышал хозяин гостиницы, но не решился сунуться туда сам и отправил мальчишку за стражниками, которые не замедлили явиться. Лакруа к тому времени был уже мёртв, а потрясённый юноша сидел над ним, с ужасом рассматривая свои окровавленные руки.

— Именно так всё и было, — подтвердил хозяин гостиницы, который сам обслуживал гостей в нижнем зале, превращённом в трактир. — Эту возню и крики я услышал через стену, она местами потрескалась и потому звуки оттуда проникают сюда. Потом послышались стоны, и я подумал, что надо бы вызвать патруль.

Он отправился на кухню, чтоб дать распоряжения кухарке, а Марк задумчиво посмотрел в ранние синие сумерки за окном.

— И что это нам даёт? — спросил лис, по привычке внимательно следивший за выражением его лица.

— Ничего существенного, — пожал плечами тот. — Я лишь ещё раз убедился в том, что версия Мелансона соответствует действительности.

Они вернулись, когда горожане уже зажигали огни, а в руках шествующих по брусчатке стражников появились факелы. Началось тёмное время суток, и город теперь выглядел неуютным и даже опасным. Марку не хотелось оставаться на улице, и он поспешил вернуться к себе. Лис, не упустивший возможность попробовать все самые вкусные блюда в трактире, сыто зевнул и отправился спать.