Неожиданные контакты - Александр Борисович Михайловский

соратники наделены даром создавать проходы между ними, при необходимости проводя через них целые армии, или перемещая нашу главную ударную единицу линкор планетарного подавления «Неумолимый». При необходимости мы способны поддержать огнем все формы русского и советского государства, ставшие целью агрессии со стороны международных негодяев, и устроить тем Судный День, невзирая на все их могущество. Мы такие, мы это можем.

— Другие миры среди звезд тоже имеются, и мы знаем их координаты, — добавила Тала Тим. — Однако наш обожаемый командующий оставил их на потом, первым делом желая разобраться с мирами исторических последовательностей нашей общей планеты-прародительницы, которую вы, хумансы, называете Землей.

Капитан Старыгин, немного помолчав, произнес:

— Я сам происхожу из мира, где двадцать второго июня сорок первого года Советский Союз подвергся неспровоцированной агрессии со стороны гитлеровской Германии. Но уже второго июля в наш мир явился товарищ Серегин вместе со своими вооруженными силами и принялся бушевать так, что от вермахта клочья полетели. Бить врага насмерть, чтобы не было его нигде и никак, наш командующий умеет очень хорошо. А еще товарищ Серегин тогда приказал громить германские лагеря советских военнопленных, освобождать заключенных и снова ставить в строй всех желающих. Помимо иных лозунгов, на наших священных алых знаменах начертано: «Своих не бросаем». Мой ТБ-3 немцы сбили над Западной Белоруссией двадцать пятого июня, при этом я получил сильные ожоги и в бессознательном состоянии попал в плен. А уже пятого июля лагерь военнопленных, где я умирал в больничке, атаковали кадровые части второй армии товарища Серегина, освободив из заключения меня и моих товарищей. Уроженцев моего мира в вооруженных силах Четвертого Галактического Союза не меньше трехсот тысяч… И таких миров в Основном Потоке, начиная от шестого века и заканчивая двадцатым, армией товарища Серегина пройдено уже двенадцать. А совсем недавно нам открылся доступ в искусственные миры, порожденные благотворной деятельностью так называемых Старших Братьев…

— Старших Братьев? — переспросил я.

— Да, — подтвердил капитан Старыгин. — Или вы скажете, что вам неизвестны такие исторические фигуры, как генерал Бережной, адмирал Ларионов, комиссар третьего ранга Антонова, генерал Гордеев, и вы не знаете, что произошло четвертого января сорок второго года, где в ваш мир ворвалось ударное корабельное соединение из одного мира будущего Основного Потока?

А вот это был удар пустым мешком из-за угла: перечисленных товарищей у нас знают все, начиная с первых классов школы. Их портреты, рядом с портретами других прославленных полководцев прошлых времен, висят в кабинетах истории, а их боевой путь изучают на первом курсе военных училищ. При этом наш Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) и Верховный главнокомандующий приходится внуком сразу генералу Гордееву и генералу Бережному. Этих людей у нас чтят, и все, что связано с ними, священно.

— Да, — неохотно сказал я, — эти люди мне хорошо известны, как и обстоятельства их появления в нашем мире, которые невозможно было скрыть. Только у нас было принято считать, что это произошло в результате случайного природного явления и счастливого стечения обстоятельств, позволивших Советскому Союзу переломить ход войны и нанести фашистскому агрессору сокрушительное поражение…

— Ничего случайного в этом явлении не было, — отрезал капитан Старыгин. — Старшие Братья всегда действуют с ведома и по поручению Творца Всего Сущего, который, отправляя их на задание, говорит: «Поступайте только по совести». Впрочем… разговор об этом случится позже и не здесь, а сейчас прошу следовать за нами, время почти вышло.

Мы проследовали за товарищем Старыгиным: налитое вино требовалось выпить до дна. Я так устал удивляться, что без малейшего содрогания воспринял даже бескабинный антигравитационный лифт, поднявший нас из грузового отсека на уровень пилотской кабины. А там — с десяток особей женского пола, составляющих команду этого десантного челнока, самого разного телосложения, и среди них есть весьма миловидные. Но нам было не до любования женскими красотами: десантный челнок уже подходил к борту линкора, где для него во всю ширь раззявились ворота гигантского ангара. А на обзорных экранах было видно, что к тому же проему приближается еще один такой же «Святогор», в трюме которого должен находиться «Илюша» с номером 763 с экипажем из капитана Матвея Анохина и лейтенанта Георга Риттера.

И вот оба челнока проникли внутрь (капитан Старыгин сказал, что тут это называется парковкой). И в самом деле, будто поставили машину на стоянку… Челнок замер, команда занимается послепосадочными процедурами, а нам пора выходить в люди. Ради торжественности момента спускаемся на уровень палубы по специальному трапу (высота кабины «Святогора» примерно с трехэтажный дом). А там, внизу, нас и команду ведомого корабля уже ждет комитет по встрече.

И тут я чуть не запнулся на полушаге… Рядом с невысоким мускулистым мужчиной в серо-черном мундире с серебристой отделкой стоят люди, чьи портреты я знаю с самого детства! Ну и дела! Вот генерал Бережной, вот его бессменный замполит товарищ Брежнев, вот адмирал Ларионов, а вот политический советник первого класса товарищ Антонова, выглядящая даже моложе, чем на портретах сороковых годов двадцатого века. Остальные встречающие мне незнакомы, но наверняка это не менее важные персоны. А над их головами на стене красуется огромный алый геральдический щит, где имеет место соединение несоединимого: золотой двуглавый орел (правда, без корон), и над ним — сияющая золотыми лучами бордовая пятиконечная звезда.

С другого челнока к нам подходят капитан Анохин и лейтенант Риттер, на их лицах выражение изумленного обалдения, такого же, наверное, как и у меня самого. Мужчина в серо-черном мундире делает шаг вперед и говорит:

— Здравствуйте, товарищи, я тут верховный командующий Четвертого Галактического Союза и Патрон Воинского Единства, защитник русских сербов и болгар, а также Бич Божий для всяческих негодяев Сергей Сергеевич Серегин. Вашу версию Советского Союза я воспринимаю как соседей с фланга: вас не требуется защищать, нужно только наставить по части недостающих технологических компетенций, а все остальное вы сделаете сами. Никаких иных целей мой визит не преследует. Однако первым делом должен сказать, что ваши полетные гермокостюмы — не самая удобная форма одежды в официальной и тем более в неофициальной обстановке. Пилотские мундиры с соответствующими знаками различия для вас будут изготовлены сразу после снятия мерок. Времени на это уйдет всего ничего, после чего мы продолжим ознакомительную программу. Прошу следовать за Линой У, она позаботится о вашем удобстве.

Да уж, в гермокостюме передвигаться можно с тем же изяществом, что и средневековому рыцарю в латах. Например, чтобы посмотреть назад, мне потребуется разворачиваться всем