По горящим следам. Хроника Русской весны и СВО - Андрей Михайлович Авраменков

* * *

Во время моего пребывания в Луганске произошло крупное ЧП регионального масштаба – отключилась связь Vodafone, ранее известная как «МТС-Украина». По официальной информации, украинские войска перебили кабель. Сейчас современному человеку трудно себе представить, как можно жить без мобильной связи. В итоге не только Луганск, но и весь Донбасс погрузился в тишину. Многие вопросы приходилось решать лично: ездить, узнавать, договариваться.

Отключение связи – это всегда плохой знак. Народ в такие моменты начинает нервничать, говорит о готовящемся наступлении ВСУ. Это тем более вероятно, что вскоре выборы президента России. Поэтому ожидаются провокации, теракты и крупномасштабное наступление. Никто не сомневается, что активные боевые действия еще впереди, что киевские власти снова попытаются силой захватить Донбасс. Но когда именно? Слухи о большой войне появляются с завидной периодичностью. И это притом что обстрелы и так продолжаются, идет позиционная война.

– Слышно, как без перерыва стреляют из чего-то крупнокалиберного, – говорит папа, возвращаясь с балкона. Когда в районе станицы Луганской, где стоят украинские войска, стреляют, то у нас хорошо слышно. Иногда даже доносятся звуки автоматных очередей.

В надежде решить проблему со связью народ кинулся покупать сим-карты республиканского оператора «Лугаком». Но это особо не помогло, так как перебои были и у него. Связи не было почти две недели. В результате кабель таки починили.

* * *

В один из январских дней у моего товарища Александра Сурнина случился день рождения. Мне – под тридцать лет, ему – за пятьдесят. Сурнин – довольно известный писатель и издатель родом из Краматорска. В 90-х годах объездил почти всю Россию, а в конце нулевых вернулся на малую родину. Прошло несколько лет, и началась война в Донбассе, спокойно пожить ему не удалось. Он вступил в ополчение, но оружие в руки не взял – в штабе занимался бумагами и прочими поручениями. У него и позывной был Штатский. После того как ополчение отступило из Славянска и Краматорска в Донецк 5 июля 2014 года, Сурнин почти неделю оставался в городе, который заняли украинские войска, стал свидетелем чисток и чудом выбрался оттуда в Россию. Какое-то время спустя приехал в Луганск. Собственно, про осаду Краматорска и была его новая книга, которую он недавно мне скинул по электронной почте.

Я купил бутылку коньяка, закуски и незваным гостем пришел поздравить писателя с днем рождения. Раньше Саша жил в типографии и совсем недавно снял отдельную квартиру, которую помогли найти друзья.

– Когда началась война, хозяин так испугался, что удрал аж в Польшу, – с неприязнью говорит Сурнин. – Увез с собой все. Смотри, даже дверной звонок выдрал.

В квартире практически ничего нет, даже стульев, Саша еще не успел обжиться. Поэтому мы разместились прямо на полу. Долго говорили о разных вещах, о войне, обсуждали его новую книгу.

– Помнишь, у меня там персонаж один был, Кузнец?

По книге ополченец с позывным Кузнец во время обороны Краматорска из противотанкового ружья подбивает БТР. И затем Сурнин рассказывает мне удивительную историю о людских взаимоотношениях в такие сложные времена.

– Полгода назад он попал в плен. Представь, звонит мне недавно старый знакомый, которого я не слышал уже много лет, с самого начала войны. Он высокопоставленный украинский журналист. И взгляды у него, естественно, проукраинские. Звонит и спрашивает, знаю ли я Юрия Ковальчука – Кузнеца. Я сказал: «Конечно, знаю». Тогда он ответил: «Я постараюсь сделать так, чтобы его внесли в списки на обмен пленными». Он действительно добился этого. И вот перед новым годом Кузнеца обменяли. Сейчас он в госпитале, подлечится и в гости приедет.

Вот так, даже находясь по разные стороны баррикад, можно оставаться нормальными людьми.

Может, кто-то скажет, что я сгущаю краски, но я пишу так, как чувствую. В Луганске жизнь застыла в неопределенности из-за того, что война еще впереди. Остается лишь ждать и верить, что 2014 год больше не повторится, что будет только лучше, что со временем все наладится.

2 марта 2018 года

Командир подразделения армии ДНР: «Ухожу в подполье»

31 августа 2018 года был убит глава Донецкой народной республики Александр Захарченко. 9 октября будет 40 дней со дня его гибели.

Мы поговорили с командиром одного из подразделений армии ДНР о том, как изменилась ситуация в Донецке, как гибель Захарченко отразилась на ситуации в армии и чего ждать дальше. По просьбе командира мы не называем его имени. Можем сказать лишь, что этот человек воюет с самого начала донбасской войны.

– Как обстановка на передовой? Увеличилось ли число обстрелов после гибели Захарченко?

– Обстановка на передовой нельзя сказать, что ухудшилась. Количество обстрелов примерно такое же, что было до гибели Александра Владимировича за месяц-два. Отмечается другое. Во-первых, в большом количестве подтягиваются войска, в частности на южном направлении. Во-вторых, противник начал предпринимать обстрелы жилых районов. В моей полосе ответственности, например, Старомихайловка, ее восточную окраину просто разнесли. Сожжено и повреждено 30 домов, они приведены в состояние полной непригодности для жизни. Выходит украинская бронетехника и начинает лупить по домам. Это наблюдается не только в Старомихайловке, а и в районе Марьинки, Горловки. Поэтому количество обстрелов немного увеличилось. Я могу отмечать только там, где я вижу. В 2014 году мы готовились к наступлению. Но оно не состоялось по тем или иным причинам. Поэтому не скажешь, что обстановка изменилась. Она изменилась в худшую сторону. Еще более тревожно стало. С нашей стороны предпринимаются меры, но все хуже и хуже положение. Мы просто глухо зарываемся в землю. Вот что по обстановке на передовой.

– Как гибель главы ДНР отразилась на вашем подразделении и на жителях республики?

– Как гибель Захарченко отразилась на нашем подразделении? Его расформировали к чертовой матери. Я так понимаю, что готовили расформирование всех подразделений, которые не входят в так называемый Корпус. Есть у нас Корпус, которым, по сути дела, руководят российские союзники. Кого силовым способом, кого административным просто расформировали, разоружили, но личный состав, кто пожелал, лег под корпуса. То есть самые передовые, самые отчаянные наследники ополчения 2014 года – их просто разоружили. В частности меня не просто разоружили, а уволили еще ко всему прочему. Ну, основания понятны – возраст, шестьдесят лет. Я сейчас в качестве волонтера выхожу к ребятам и продолжаю обучать их артиллерии.

На жителях республики как отразилось в социальном плане, не могу сказать. Скажу одно: сейчас полная