Поцелуй чернокнижника (ЛП) - Робертс Тиффани

— Что это было? — спросила она.

— Это была ты.

Он поднял руку и провел ладонью по ее щеке, убирая волосы за ухо.

— Это были мы.

Ее темные, страстные глаза внезапно загорелись нескрываемым желанием. В следующий миг она уже сидела у него на коленях, обхватив его шею руками, а ее губы прижались к его губам. Меррик запустил пальцы в ее волосы, поддерживая затылок. Второй рукой он притянул ее ближе, отвечая на поцелуй со всей страстью, на какую был способен.

Пульсирующие разряды энергии расходились от его губ, воспламеняя каждое нервное окончание, дразня его намеком на то наслаждение, которое она могла ему подарить. Когда она застонала и задвигала бедрами, прижимаясь к нему, Меррик понял, что она тоже это чувствует.

Адалин прервала поцелуй, не отрывая своих губ от его. Меррик заставил себя открыть глаза, чтобы встретиться с ней взглядом.

— Я больше не отказываю себе, — прохрипела она, касаясь своими губами его губ в легкой ласке. — Я хочу тебя, Меррик.

Его член напрягся в брюках, жаждущий ее тепла, но одежда оставалась барьером между ними. Похоть затуманила его разум. Он нуждался в ней, нуждался в ней сейчас, хотел обладать ею всей… Но было ли это то самое место?

Моя комната. Моя кровать, где ей самое место. Моя Адалин.

Меррик опустил руки ей на бедра и обвил ее ноги вокруг своей талии, вставая, а когда выпрямился, его ладони скользнули к ее ягодицам. Она крепче обхватила его руками и ногами и снова поцеловала. Он вернул поцелуй, углубив его, используя свой язык, чтобы раздвинуть губы и войти внутрь. Она подчинилась. Жар разлился по его венам, и его пальцы сжались. Он притянул ее еще ближе, прижимая мягкое тело к затвердевшему члену.

Сейчас. Он нуждался в ней прямо сейчас.

Не прерывая поцелуя, он унес ее со сцены и из бального зала, ориентируясь в первую очередь на свое знакомство с поместьем и слоями магии, которые он вложил в его стены. Адалин потерлась о него тазом. Меррик чувствовал сводящий с ума жар ее тела сквозь одежду, это чуть не заставило его овладеть ею прямо здесь, на лестнице.

Он взбежал по ступеням и пронесся по коридору, все происходило как в тумане. Распахнув дверь спальни, он ворвался внутрь и захлопнул ее за собой, лишь на секунду задержавшись, чтобы повернуть засов, прежде чем направиться к кровати.

Меррик наклонился, уложил Адалин на спину и отстранился, чтобы взглянуть на нее. Ее руки раскинулись по сторонам. Губы — сочные, розовые, распухшие от поцелуев. Щеки пылали, а глаза горели желанием. Она была неописуемо прекрасна.

И она была его.

Глава Десятая

Адалин была охвачена желанием, опьяненная вкусом и запахом Меррика, и жаждала большего. Она смотрела на него снизу вверх, и ее сердце забилось чаще. Он был потрясающе красив — длинные влажные волосы обрамляли лицо, черты были резкими и суровыми, а глаза горели ярким ярким, электрическим синим светом.

Дрожащими от нетерпения руками она потянулась, чтобы расстегнуть его рубашку. Она успела расстегнуть только две пуговицы, прежде чем он схватился за края рубашки и разорвал ее. Несколько пуговиц оторвались, когда он стянул рубашку и позволил той упасть на пол.

Адалин положила руки ему на грудь. Его кожа была горячей, а сердце колотилось под ее ладонями. Ее руки скользнули вниз, пробежав по рельефу его пресса, и опустились еще ниже, к брюкам. Немного успокоив пальцы, она расстегнула его брюки и стянула их вниз. Мгновением позже она обхватила его твердый член.

Меррик зашипел и склонил голову, упершись руками в кровать по обе стороны, чтобы не упасть.

— Адалин…

Воодушевленная его реакцией, она сжала сильнее и провела ладонью вверх и вниз, наслаждаясь ощущением. Его ствол был длинным и твердым, словно раскаленный металл, обтянутый бархатом, он был восхитителен. По ее телу разлился жар. Лоно сжалось, когда она представила, как он входит в нее, толкается, наполняя.

Тело Меррика напряглось, он крепко зажмурился, приоткрыв губы и тихо дыша.

Подняв лицо, Адалин прижалась губами к его шее, прокладывая томные поцелуи вдоль горла с одной стороны на другую, пока не достигла уха. Она ухватила зубами мочку уха и прикусила достаточно сильно, чтобы заставить его зарычать и содрогнуться. Что-то влажное помогло ее руке скользнуть, когда она продолжила поглаживать его. Она подняла руку к головке члена и скользнула большим пальцем по щели, из которой вытек преякулят.

Непреодолимое желание охватило ее, не раздумывая больше, она отпустила член и поднесла руку ко рту, чтобы слизать его вкус со своего большого пальца. Вкус пронесся по ее языку: сладкий, мощный и нечеловеческий. Она застонала.

Это было восхитительно.

Адалин открыла глаза и встретила его взгляд — теперь сияние стало еще ярче. Голубая энергия пробежала по его коже, пульсируя от глаз и кончиков пальцев, словно беспокойные электрические разряды. Свет, который он излучал, усиливался, за счет контраста, с густыми тенями, образующимися над ним и позади него, которые, казалось, извивались и двигались, как живые, и во всем этом присутствовало некое подобие света — словно звезды, видимые сквозь черную вуаль.

Он был не от мира сего. У Адалин было ощущение, что его тело — всего лишь оболочка, что настоящий Меррик был волшебством, был силой, что он был той песней, которую она играла внизу.

Меррик обхватил рукой ее запястье, и эта энергия хлынула в Адалин, такая сильная и приятная, что у нее перехватило дыхание. Он взял ее большой палец, провел от ее рта к своему и медленно втянул его в рот. Языком обвел его и стал нежно сосать.

Его глаза вспыхнули. Несмотря на интенсивность света, это не причиняло боли, и она не отводила от него взгляда, пока не поняла, что ее одежда светится не его сиянием, а своим собственным.

Она посмотрела вниз и увидела, что ее рубашка распадается на отдельные нити, рассыпается на крошечные пылинки, прежде чем исчезнуть полностью. То же самое произошло с бюстгальтером, брюками, нижним бельем — затем и с его одеждой, обнажая их тела с пугающей быстротой. Ощущения были непохожи ни на что, что она испытывала раньше: будто миллион шепотов скользнул по ее коже, оставляя мурашки и пробуждая дрожь глубоко внутри.

Ткань, прикрывавшая ее таз, исчезла, превратившись в ничто. Прежде чем этот процесс достиг ее колен, Меррик отпустил ее запястье и отодвинулся к изножью кровати. Не колеблясь, он опустился на колени и опустил лицо к ее лону.

Адалин ахнула, широко раскрыв глаза и выгнув спину, когда его язык скользнул между складками ее влагалища. Словно инстинктивно, ее ноги дернулись, чтобы сомкнуться, но он поймал их руками. Подтянув ее ближе, он раздвинул бедра и использовал большие пальцы, чтобы раскрыть ее лоно.

— Меррик, — прохрипела она, вцепившись пальцами в одеяло.

Его язык был неумолим, — он ласкал ее, исследовал и дразнил клитор. Ее дыхание превратилось в учащенные, неглубокие порывы воздуха. Груди казались тяжелыми и жаждущими, соски напряглись, а тело затопил безумный жар.

Ненасытный стон Меррика вибрировал в ней, пока он пил, и пил, и пил. Его прикосновения были огнем и льдом, и они распространяли удовольствие от ее сердцевины по всему телу. Его немигающий, пылающий взгляд лишь усиливал ощущения. Он смотрел на нее так, словно она была единственным существом во всей вселенной.

Ощущения вскоре стали невыносимыми. Она извивалась на кровати, не в силах оставаться на месте, на ее коже выступили капельки пота, когда Меррик несколько раз приближал ее к оргазму — только для того, чтобы каждый раз отступать, мучая ее. Она повела бедрами, нуждаясь в том, чтобы его губы были там, на ее клиторе. Он предлагал лишь мимолетные прикосновения губ и языка, каждое из которых посылало Адалин волну удовольствия, но этого было недостаточно, чтобы подтолкнуть ее к краю. Это заставило ее всхлипывать от разочарования — ей нужно было больше.