Поцелуй чернокнижника (ЛП) - Робертс Тиффани

Они были двумя одинокими людьми, нашедшими друг друга в этом темном, хаотичном мире. Почему бы им не искать утешения друг в друге? Почему бы не поддаться взаимному влечению? Было слишком поздно не связываться с ним, и Адалин не видела смысла отказывать себе.

Она шмыгнула носом, вытерла глаза тыльной стороной ладони и включила фонарик, прежде чем отошла от двери Меррика. Она заставила себя спуститься в коридор.

Я больше не буду сдерживаться.

Адалин не знала, сколько времени ей осталось, но она собиралась прожить это. Она проживет это с Дэнни, с Мерриком и обретет любое счастье, какое только сможет обрести. Она будет жить всем сердцем до конца.

Она полюбит.

Когда она вернулась в свою комнату, Дэнни сидел на кровати и совершенно не спал.

— Ты видела его? — спросил он.

Адалин закрыла дверь и подошла к нему.

— Да, видела.

— И? С ним все в порядке? С тобой все в порядке? Что случилось, что он сказал?

Она выключила фонарик, поставила его на тумбочку и села рядом с Дэнни.

— С ним все в порядке. Я не видела крови, но он, вероятно, уже привел себя в порядок. Я тоже в порядке. Мы… поговорили.

— Ну же, Адди, ты должна рассказать мне больше!

Она повернула голову, чтобы встретиться взглядом с Дэнни.

— Ты понимаешь, что Меррик не причинит нам вреда, верно? Ты доверяешь ему?

В его глазах, мерцавших мягким отраженным светом свечи, читался конфликт. Он открыл рот, поколебался и спросил:

— Ты ему доверяешь?

— Да.

Она потянулась и взяла его за руку.

— И ты знаешь, чего я хочу больше всего, так это чтобы ты был в безопасности, не так ли?

Он кивнул, нахмурившись.

— Я доверяю Меррику, Дэнни. Я доверяю ему защищать тебя, учить тебя, помогать тебе расти.

Она сжала руку Дэнни.

— Он не человек, но он не причинит тебе вреда. Не причинит вреда нам. Ты понимаешь, Дэнни?

Глаза ее брата на мгновение вспыхнули, но он снова кивнул.

— Если ты ему доверяешь, то и я тоже, — он улыбнулся. — В любом случае, он мне нравится. Он может быть строгим, но на самом деле он довольно крутой парень. И он помог тебе.

Адалин улыбнулась в ответ.

— Да, это так.

На некоторое время.

— А что я сказала насчет ругани? — спросила она, приподняв бровь.

Дэнни драматично вздохнул.

— Не понимаю, почему это имеет значение.

Если бы их родители были живы, Дэнни давно бы сидел под домашним арестом — их мама была доброй и заботливой, но не стала бы терпеть мат даже под предлогом конца света. Адалин уже собиралась напомнить ему об этом… но что это изменит? Мамы и папы больше нет, мир стал другим, а Дэнни взрослел куда быстрее, чем следовало.

— Может, и нет, — ответила она.

— Значит ли это, что я могу ругаться? — с надеждой спросил он.

Адалин ухмыльнулась.

— Я подумаю об этом.

— Ой, да ладно тебе.

Она рассмеялась — возможно, громче, чем следовало, но это было приятно, — и, вдохнув позже, вспомнила, что от нее все еще пахнет рвотой. Она съежилась.

И Меррик стоял прямо передо мной, касался меня…

Это смущало, но означало, что он видел ее в самом жалком виде — насколько это возможно без смерти, — и все равно хотел ее. Болезнь, кажется, лишь сильнее подстегивала его.

— Я быстренько приму ванну, ладно? — сказала Адалин. — Нам бы поспать, пока еще темно.

— Хорошо. Адди?

— Хммм?

Он провел руками по одеялу.

— Можно мне сегодня переночевать здесь, с тобой?

Адалин улыбнулась и наклонилась к брату, обнимая его.

— Да. Можно.

Он крепко обнял ее в ответ.

— Спасибо, — он шмыгнул носом. — Адди?

— Что?

— Ты правда воняешь.

Адалин отстранилась от Дэнни и рассмеялась, толкая его на кровать.

— Спи уже. Я скоро вернусь.

Дэнни засмеялся и забрался под одеяло.

— Люблю тебя, сестренка.

— Я тоже люблю тебя, Дэнни.

Глава Девятая

В то утро Адалин проснулась одна. Она бродила по дому, звала Дэнни и Меррика, но ответа не получила. Дом был пустой. Догадавшись, что они ушли в сад, чтобы продолжить вчерашнюю работу, она наскоро позавтракала, натянула заляпанные грязью резиновые сапоги и направилась на улицу, чтобы присоединиться к ним.

Ее догадка подтвердилась: Меррик и Дэнни ухаживали за посевами под уже жарким утренним солнцем.

И как только они увидели ее, то настояли, чтобы она вернулась в дом.

Никакие споры не могли поколебать их решимость. Они были непреклонны: Адалин не должна переутомляться так скоро после приступа. Дэнни был на грани слез — настоящий притворщик! — а Меррик и вовсе пригрозил привязать ее к кровати.

Угроза Меррика, возможно, звучала бы не так уж плохо, если бы она знала, что он остался бы с ней в той постели. Но выражение его лица и тон сказали ей, что он не имел в виду никаких чувственных намеков и не побоялся бы выполнить угрозу. Он бы отнес ее в спальню, привязал к кровати и вернулся к работе, даже не задумавшись.

Справедливо разозлившись на них, Адалин развернулась и помчалась обратно к дому. Она поднялась по ступенькам на заднее крыльцо, скинула ботинки — испытывая мелочное удовлетворение от их тяжелых ударов о стену, — и прошла на кухню через заднюю дверь, захлопнув ту за собой.

Оказавшись внутри, она скрестила руки на груди и закипела от ярости.

Предполагается, что я живу полной жизнью прямо сейчас. Не… не… чтобы с тобой обращались как с инвалидом.

Они просто беспокоятся обо мне.

Эта мысль немного смягчила ее гнев. Что, если вчерашняя работа в саду спровоцировала приступ? Может, просто пришло время — она и так чувствовала, что задержалась с обострением после недели хорошего самочувствия. Если Меррик использовал магию, чтобы подавить ее симптомы, возможно, она просто… перестала действовать.

Закрыв глаза, она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула.

Это все еще мой выбор. Я не хочу их беспокоить, но они должны уважать это.

Адалин открыла глаза и уставилась в потолок.

— Придется найти себе другое занятие, — пробормотала она и оглядела кухню. — Например, вычистить этот и без того безупречный дом.

Она вымыла несколько грязных тарелок в раковине и вытерла непыльные столешницы, прежде чем остановиться. Это было бессмысленно и скучно. Ее бы не удивило, если бы Меррик использовал магию, чтобы поддерживать дом в чистоте.

Можно снова выйти туда и просто сказать, что я помогаю, и точка.

Она могла бы так поступить, но Меррик явно не шутил с угрозой. Все закончилось бы лишь тем, что ей стало бы еще скучнее, беспокойнее и злее.

От нечего делать Адалин долго принимала горячую ванну и, пока отмокала, читала свою любимую романтическую книгу, которая, кстати, оказалась единственной у нее в настоящее время.

Тепло и пар успокаивали ее, а чтение давало иллюзию побега от раздражения, болезни и этого сломанного мира — но не от желания. Она не смогла удержаться от мыслей о Меррике, когда дошла до первой откровенной сцены. Вскоре все ее внимание захватили воспоминания: его руки на ее коже, прикосновение губ, мужской запах.

Книга быстро утратила свою привлекательность. Адалин бросила ее на пол рядом со своей сумкой, закрыла глаза и опустила руку между ног.

Оргазм наступил быстро, но оставил после себя лишь неудовлетворенность, пустоту и еще более гнетущее одиночество.

После ванны Адалин оделась, расчесала волосы и оставила их свободно ниспадать на плечи. Она сунула книгу в сумку, отнесла ее в свою комнату, а затем снова побродила по дому. На этот раз она внимательно изучала комнаты и предметы в них — передвигала картины, дергала светильники, проверяя, нет ли потайных отделений или секретных ходов. А почему бы и нет? Этот дом был большим и старым — наверняка в нем скрывалось столько же тайн, сколько и у его хозяина, разве нет?