Хаосовершенство - Вадим Панов

– Зачем? – удивился Дрогас. – У меня хорошая команда.

– Затем, что мы должны обязательно сломать Станцию и добраться до ее секретов, – не допускающим возражений тоном произнес Ник. – Я уверен, что внутри стоит мощная защита и справиться с ней может только гений. Или талант.

А такие плодятся исключительно на свободе.

– К тому же в случае непредвиденных обстоятельств мы сможем свалить ответственность на человека Сорок Два. Или ты хочешь стать козлом отпущения?

– Ладно, – недовольно проворчал Стефан. – Пусть будет.

– Но прежде чем отправишься на Станцию, ты должен допросить Флобера.

– Директора Африки? – А вот на этот раз Дрогас удивился по-настоящему. – Он-то что натворил?

– На его счет есть одно нехорошее подозрение…

Территория: Россия.

Научно-исследовательский полигон «Науком» № 13.

Кодовое обозначение – «Станция».

Нет ничего лучше взаимопонимания и крепких дружеских связей

Красные прямоугольники с черной руной Эйваз опутали Станцию, подобно красным флажкам, что используют охотники во время облав на серых. И смысл, на первый взгляд, был таким же: внутри отмеченных символом внутренней безопасности зон сидели настоящие волки. Но не загнанные, а запершиеся. В крепости внутри крепости, на территории максимальной секретности.

Считалось, что о происходящем внутри огороженных красными прямоугольниками зон знают только высшие руководители строительства да узкий круг специалистов с максимальным допуском. Так оно в принципе и было. Однако с недавних пор на Станции появились участки, закрытые даже от элиты «Науком». Слоновски осуществлял охрану этих зон, однако внутрь его ребята не допускались, а сам он проходил крайне редко. Он знал, кто там прячется, но понятия не имел, чем они занимаются.

– Хочу выразить благодарность за столь оперативное восстановление электроснабжения, – хмуро произнес прелат Кассиус Фенг. – И еще раз приношу извинения за резкий скачок напряжения. Мы немного не рассчитали.

– Ерунда, – добродушно отозвался Слоновски. – Со всеми бывает.

Двухметровый гигант тяжелым танком возвышался над худеньким и низеньким храмовником и, казалось, при желании мог бы спрятать его в карман черного мундира. И свои высокомерные взгляды Кассиус мог бросать разве что на пряжку ремня Грега, а потому и не бросал, не желая выглядеть смешным.

– Мы прекрасно осознаем важность вашей миссии и постараемся впредь не создавать аварийных ситуаций.

– Я ведь сказал: все в порядке, расслабьтесь.

Прелату не очень-то хотелось быть вежливым. В его мироздании начальник внутренней безопасности Станции располагался приблизительно на одном уровне с ассенизаторами и прочими подсобными рабочими, недостойными того, чтобы тратить на них время. Однако Кассиус получил приказ оказывать Грегу всяческое содействие и не мог ослушаться. Да и вел себя «подсобный рабочий» так, словно ему всучили совершенно ненужную клетку с домашними животными, за которыми он вынужден присматривать. И в глаза прелату не смотрел, дружелюбно демонстрируя существующую между ними дистанцию.

– Сгоревший трансформатор – ерунда по сравнению с тем, с чем мне приходится разбираться каждый день.

– Спасибо за понимание.

– Не слишком ли вы оптимистичны?

Слоновски ходил в созданные на Станции зоны Мутабор исключительно в познавательных целях – на экскурсии. Разобраться в причудливых устройствах храмовников любознательный Грег не мог при всем желании, соответственно понять «все ли у них в порядке» – тоже, но ему просто нравилось таращиться на изнанку чуждой жизни. А после того, как Слоновски понял, что его визиты безумно раздражают Фенга, в них появился дополнительный шарм.

– А это наш опытный образец?

– Да, – угрюмо подтвердил прелат. – Он.

– Надо же! Неделю назад он был вот таким. – Грег слегка развел пальцы, напоминая Кассиусу, каким именно «вот таким» неделю назад был разгуливающий по небольшому загону теленок. – Особые методы клонирования?

– Естественный процесс.

– А самочку вы ему вывели?

– Это рабочий образец, неспособный к воспроизведению.

– Почему?

– Чтобы не отвлекался, – сухо объяснил Фенг. – Его дело работать, кушать, спать и снова работать.

– Вам от правительств заказов не поступало? На разведение людей?

– Человеческий мозг слишком сложен для модификации.

– А у этого, значит, простой?

– Проще. Тут тонкость. – Прелат тоже подвигал пальцами, показывая Слоновски величину этой самой «тонкости». – На ней и играем.

Загнанные в «ангары второго типа» храмовники не могли сидеть без дела, а потому уже через неделю на Станции возникла первая лаборатория. Сначала примитивная, состоящая в основном из спорящих между собой генетиков. Потом они попросили принести пару приборов, чаны, химические вещества. Потом приехал прелат, поглазел на скучающих подданных Милостивого Владыки выпученными черными глазами, покачал головой и, судя по всему, дал благословение. Теперь под лаборатории было отдано шесть ангаров, в которых храмовники экспериментировали с животными и растениями.

– Вы уже уходите?

В черных глазах Кассиуса мелькнули красные молнии. Грег понял, что прелат на грани, и решил не доводить дело до скандала:

– Совершенно верно.

– Жаль, что так скоро.

– Не волнуйтесь, я зайду еще.

– Буду ждать с нетерпением.

В дверях Слоновски остановился и, широко улыбнувшись, сообщил:

– Совсем забыл… Груз, что вы заказывали два дня назад, прибудет сегодня вечером. Вагоны мы подгоним прямо к этому ангару.

– Теперь я понимаю, что вы приходили не зря.

– Не нужно меня благодарить, прелат, я просто исполняю свой долг.

Территория: Европейский Исламский Союз.

Ланданабад.

Ресторан «Сокровище Флоренции».

К голосу разума имеет смысл прислушиваться даже тогда, когда это разум старого недруга

– Отличный ресторан, генерал, – улыбнулся Ахо, пожимая китайцу руку. – Одобряю ваш выбор.

Сложные разговоры нужно начинать с легкого, нейтрального комплимента.

– Поверьте, кухня здесь великолепная, уважаемый Ахо. Вы не будете разочарованы.

– Я гурман.

– Я знаю, уважаемый Ахо, я знаю. – Ляо дождался, когда собеседник расположится за столом, и только после этого вернулся на свой стул. – Именно поэтому я подошел к выбору места встречи предельно тщательно.

Небольшой ресторан «Сокровище Флоренции» – итальянская кухня, старая, еще доисламская, и только натуральные продукты – располагался на тихой улице респектабельного района Ланданабада. Заведение предоставляло гостям удобнейшие и уютнейшие кабинеты, в которых так приятно отдыхать или вести деловые переговоры. Резная мебель, серебряные приборы и подлинники на стенах создавали в «Сокровище» неповторимую атмосферу погружения в настоящую Флоренцию. А репутация «чистого» места, то есть заведения, хозяева которого не балуются с подслушивающими устройствами, позволяла гостям ресторана расслабиться по-настоящему.

– Немного вина?

– Благодарю.

Поскольку именно генерал выступал хозяином, ему и выпало ухаживать за гостем. Ляо привстал, наполнил бокал настоятеля ароматным красным, предложил тост за встречу, а глотнув вина, польстил:

– Вам удалось обмануть даже меня, уважаемый Ахо, я был уверен, что вы в Новом Орлеане.

– Дела привели меня в Европу, – неспешно ответил настоятель храма Иисуса Лоа. – Здесь я узнал о вашем недавнем разговоре с увайси Ибрагимом ибн Адхамом, вспомнил, что вы добивались встречи со мной, и решил сделать вам приятное.

А заодно проверить, удалось ли сохранить инкогнито. И теперь, когда стало ясно, что принятые меры предосторожности принесли плоды, Ахо не смог скрыть радости: тот факт, что столь сильный, а главное, столь информированный человек, как Ляо, не знал о его визите во Франкфурт, говорил о многом. Если уж он сумел обмануть китайца, значит, и проклятый Джезе пребывает в неведении.

– Что привело вас в Европу? – светским тоном осведомился Ляо. – Станция?

– Маленькое личное дело.

– Связанное с баварским архиепископом?

Легкий тон генерала нивелировал бестактность неуместного вопроса, который тем не менее он задал. Почему? Ляо прекрасно понимал, что о некоторых вещах говорить не следует, не настолько они близки с Ахо, чтобы настоятель принялся изливать душу. Ляо понимал, но все равно спросил.

«Определяет, насколько наш разговор будет искренним».

Ахо повертел в руке бокал и решил ответить. В конце концов, в их противостоянии с Джезе наметились положительные сдвиги, и тема стала менее болезненной.

– Очень скоро баварский архиепископ перестанет быть головной болью.

«Похоже, молодой Джезе доигрался».

В свое время, прослышав о наметившемся в Католическом Вуду расколе, Ляо заинтересовался возможностью сделать ставку на молодого и энергичного баварца, однако быстро отказался от этой идеи. Тщательное сравнение психологических портретов соперников показало, что Ахо предсказуем и более склонен к компромиссам, нежели амбициозный Папа.