Земля воров (ЛП) - Халле Карина

Я киваю, чувствуя странное головокружение, и развернувшись, устремляюсь бегом по дну долины к узкому входу, который теперь кажется дальше, чем я помню. Я сдерживаюсь, чтобы не обогнать Бринлу, не желая оставлять ее позади, если наберу полную скорость.

Мы находимся всего в нескольких ярдах от выхода из долины, когда внезапно давление воздуха меняется, и в небе раздается раскат грома, сотрясая землю под нами так, что Бринла почти падает, и я хватаю ее за руку, чтобы поддержать.

Языки пламени высотой в десять футов перекрывают наш единственный выход, заставляя резко остановиться. Сверху темные, пепельные облака опускаются вниз, как закручивающаяся рука, и я со смешанным чувством ужаса и восхищения наблюдаю, как спираль пепла соединяется с огнем.

Пламя начинает реветь, разгораясь высоко и быстро, и устремляется в небо, жар обжигает мне лицо.

— Черт! — вскрикиваю я, хватаю Бринлу за руку, чтобы не потерять, и оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, что огненный смерч, от которого мы бежали, разделился на три и кружит по дну долины, направляясь к нам. Я смотрю вверх на склоны ущелья, пытаясь понять, по какому из них будет легче подняться, и замечаю облако пыли, высотой и шириной в несколько миль, надвигающееся с востока, с редкими вспышками молний.

— Песчаная буря, — мрачно говорит Бринла.

Времени на раздумья нет.

— Пещеры, — говорю я. — Нам нужно бежать к пещерам!

Бринла смотрит на них расширившимися от страха глазами. Сейчас они кажутся такими далекими. Я не знаю, как мы сможем убежать от огненных смерчей, надвигающихся с обеих сторон, или от мощной песчаной бури, но мы должны попытаться.

— Леми! — кричит ему Бринла. — Возвращайся на корабль. Переместись обратно на корабль и оставайся там. Жди, пока мы вернемся.

Леми лает, но Бринла кричит в ответ:

— Давай, Леми! К кораблю. Сейчас же!

Он прижимает уши, на его морде появляется грустное выражение, а затем он растворяется в воздухе.

Все еще держа ее за руку, я бегу так быстро, как может она и тяну ее за собой. Жар смерчей теперь обрушивается на нас с обеих сторон, ветер сбивает с ног. Рев пламени становится все громче, заглушая звук хруста пемзы под ногами и наше тяжелое дыхание.

Я осмеливаюсь оглянуться и вижу только пламя.

Я смотрю на Бринлу, и на мгновение наши взгляды встречаются.

— Ты успеешь, если отпустишь меня, — удается ей сказать, и ее голос едва слышен.

Я только качаю головой.

Ни за что.

Мы продолжаем бежать, пока не достигаем склона, ведущего к пещерам. Мне приходится отпустить ее, потому что мне нужны обе руки, чтобы подняться по рыхлому щебню и песку. Я несколько раз соскальзываю, пока наконец не достигаю твердого гребня, встаю на ноги, наклоняюсь и подтягиваю Бринлу.

Огненные смерчи под нами сталкиваются друг с другом, объединяясь в один огромный, как раз в тот момент, когда песчаная буря почти настигает их. Хотелось бы надеяться, что буря потушит огонь, но прежде чем это произойдет, она вытолкнет волну пламени из долины прямо на нас.

Я тяну Бринлу за собой в ближайшую пещеру, вход узкий, едва достаточный, чтобы мы могли пролезть. Я пропускаю ее внутрь первой, а затем забираюсь за ней и толкаю ее на землю, накрывая своим телом, как раз в тот момент, когда пламя врывается внутрь и вспыхивает внутри пещеры над нашими головами.

Бринла кричит, а я прикрываю ее, пламя лижет пещеру изнутри, хотя мы оба защищены нашей огнеупорной броней. Крепко обняв ее, я даже не задумываюсь о дыхании, просто молюсь богиням и жду, надеясь выжить.

Но затем жар отступает, и ему на смену приходит песок.

Я оставляю Бринлы и ползу вперед, пытаясь найти более надежное укрытие. Пещера немного расширяется и поворачивает за угол. Я знаю, что здесь могут гнездиться циклодраги, но они уже напали бы на нас.

— Сюда! — кричу я, стараясь не наглотаться песка. Я жду, пока она подползет ко мне, а затем оттаскиваю в сторону, так чтобы мы оба оказались за стеной, защищенные от ветра и песка, которые проносятся мимо, кружась и собираясь в невидимых глубинах пещеры.

— Ты в порядке? — спрашиваю я, стараясь говорить достаточно громко, чтобы меня было слышно сквозь адский рев песчаной бури.

Она кивает.

— Да. Немного болит, но я в порядке. Думаю, яйца разбились.

— Лучше они, чем ты, — говорю я. — Посмотрю, что можно спасти, когда буря утихнет.

— Как долго они обычно длятся? Я никогда не сталкивалась с такими.

— Может занять несколько дней, — говорю я.

Свет в пещере тусклый, и я едва вижу морщину между ее бровями.

Но ты ведь запаслась всем необходимым, не так ли? Думаю я. Пока я оставляю эту мысль при себе.

— Уверен, она продлится недолго, — говорю я. — Жаль, что у тебя нет такой же способности, как у твоего пса, тогда вас обоих можно было бы отправить в безопасное место.

— Я бы тебя не бросила, — говорит она.

Я ничего не отвечаю.

Вместо этого я выглядываю за угол, прикрывая глаза от летящего песка. У входа в пещеру мелькает слабый огонек, и я встаю на колени и ползу к нему, пригибая голову. Там лежат несколько обломков горящих веток, занесенных бурей, которые вот-вот погаснут. Я хватаю одну из них и ползу обратно к Бринле.

— Что ты делаешь? — спрашивает она, подтягивая колени к груди.

— Никогда не знаешь, когда огонь может пригодиться, — говорю я. — Конечно, такой, который можно контролировать.

Я лезу в свой рюкзак и достаю из рюкзака небольшой кусочек коры огненного дерева, которое растет в Весланде. Я втыкаю кусочек в отверстие в пористом полу пещеры и поджигаю его, а затем бросаю ветку в сторону, где ее тут же уносит ветром. Но огненная кора продолжает гореть, давая ровное свечение и выделяя много тепла, учитывая, насколько маленькое пламя.

Убедившись, что оно не погаснет — этот маленький кусочек коры может гореть несколько дней — я поворачиваюсь к Бринле.

Ее лицо искажено от боли.

— Что случилось? — спрашиваю я, подходя к ней ближе и опуская руку ей на колено.

Она сбрасывает мою руку, и я замечаю, как она хватается за живот.

— Это твои боли? — спрашиваю я. — Ты взяла с собой маковую смолу? — Я хватаю свой рюкзак и начинаю рыться в нем. Я знаю, что должен был взять ее с собой.

Она выдыхает и кивает.

— Взяла, — говорит она, произнося слова отрывисто. — Но это не помогает. Если приму слишком много, то отключусь.

Я опускаю рюкзак. Я хочу ей помочь, нуждаюсь в этом.

— Когда это началось? Только что?

Она закрывает глаза и качает головой.

— Нет. На корабле.

Моя грудь сжимается от боли и легкого гнева.

— Почему ты мне не сказала? Я бы не стал заставлять тебя идти со мной.

— Поэтому и не сказала, — признается она, в ее взгляде поровну боли и твердости.

— Я не хотела, чтобы ты волновался, и не хотела, чтобы ты оставлял меня на корабле. Даже если ты не понимаешь, зачем я тебе нужна.

Я сжимаю губы и снова тянусь к ней. Она вздрагивает от моего прикосновения, но я держу ее за колено.

— Ты нужен мне, — тихо говорит она.

Я с трудом сглатываю, понимая, о чем она просит.

— Бринла, — начинаю я.

— Почему? — сердито спрашивает она. — Если ты обладаешь этой силой суэна и можешь лечить, почему ты не хочешь помочь мне? Что с тобой случилось? Что тебя пугает?

На мгновение я замираю, такое ощущение, будто внутри меня все застыло.

А потом выплескивается наружу порывом горечи.

— Моя мать, — говорю я, и воспоминания накрывают меня, как черный плащ. Они готовы задушить меня, чтобы осталась только тьма. Я чувствую себя так, словно пытаюсь удержаться на поверхности, поэтому говорю быстро, боясь погрузиться в нее. — Моя мать умирала. Это случилось однажды вечером, мы не знаем, что это было. Как будто ее тело начало отказывать. Она испытывала такую боль… она потеряла голос от криков. Ее глаза начали кровоточить, кожа превратилась… в один большой синяк. Она не могла ни ходить, ни есть, она умирала. Мучительно и медленно.