Смерть придёт на лёгких крыльях - Сешт Анна

– И зачем же?

– Борьба за влияние. Владыка Усермаатра-Мериамон чтил Богов и уважал их служителей. Но более всего, как и его предшественники, он возвышал жрецов великого Амона. Такой удар для Кемет, да еще совершенный в священные дни Сокрытого Бога, в один из самых главных Его праздников… Нет, это было не случайно, сам понимаешь.

– Я плохо осведомлен о делах жречества. Но то, о чем ты говоришь – настоящее кощунство, возмущающее меня до глубины души. Чем я могу помочь?

Военачальник понизил голос, так что Нахт уже едва различал его слова:

– Помоги нам найти эту женщину и доставить во дворец, чтобы предать справедливому суду. Второй раз она уже не избежит смерти и забвения, какие бы твари ни помогали ей.

– Я сделаю, что смогу, – сказал Усерхат, даже не запнувшись. – Пока мои люди не докладывали ни о чем подобном и никого сюда не приводили.

– А этот твой Нахт? Вел себя как обычно?

– Вполне. Не заметил, чтобы он бы чем-то или кем-то очарован. Если он и вывел эту жрицу из мастерской, то распрощался с ней где-то по дороге. Возможно, она все еще скрывается на Западном Берегу.

Показалось, или Усерхат выделил последние слова? Нахт понимал, что когда его станут допрашивать, он должен будет сказать именно это.

– Я могу поговорить с ним?

– Конечно. Но, боюсь, уже завтра, когда он вернется из дозора в Долине Царей.

– Хорошо. И не волнуйся за него. Учитывая все твое искреннее содействие, я готов пойти на встречу и признать произошедшее трагической случайностью.

– Каковой оно и являлось, – с нажимом сказал Усерхат.

– Безусловно. Я благодарен тебе за помощь, мой друг, и Пер-Аа этого не забудет. Прямо камень с сердца упал – поговорить с тобой без обиняков, – военачальник тихо рассмеялся, но прозвучало после всего несколько натянуто.

– Это был… непростой разговор, не скрою. Но если я и дальше чем-то могу помочь Пер-Аа в расследовании – дай мне знать. Такое преступление не должно остаться без ответа.

– Ты можешь помочь. Присоединяйся к нам, Усерхат. Подумай о будущем Та-Кемет.

Командир ответил не сразу. Нахт вслушивался до боли в ушах, гадая, к кому – «к нам» – он должен или не должен был присоединиться.

– Обещаю подумать.

Позже, когда военачальник покинул дом Усер-хата и отправился отдыхать, командир выждал немного и тихо позвал Нахта, жестом велел ему сесть напротив. Лицо мужчины осунулось от волнения, взгляд был полон темной тревоги. Казалось, этот разговор совершенно опустошил его. Нахт не решался ничего говорить или спрашивать – терпеливо ждал.

Усерхат устало провел ладонью по лицу, собираясь с мыслями.

– Ты все слышал. Обещания, угроза, немного лжи… и снова сладкое обещание. Ничто иное как сделка.

– Я думал, вы были друзьями?

– Были. Но разве ты не услышал сегодня достаточно? – командир покачал головой. – Хаэмуасет – один из заговорщиков. Я надеялся, что это не так, но уже не обманываюсь. А судя по уверенности, с которой он все это сообщает, даже не таясь… власти в их руках уже немало.

Нахту с трудом удавалось осмыслить все это, не говоря уже о том, чтобы поверить. И Усерхат не дал ему передышки, быстро заговорил:

– Ты должен встретиться с ним завтра. Коротко доложить, что отправил жрицу восвояси и больше о ней ничего не слышал.

– Сделаю.

– А после… вы оба должны исчезнуть.

– Исчезнуть? – переспросил Нахт. – Скрыться?

– Именно. Заберешь Шепсет и исчезнешь из гарнизона. Здесь вам будет небезопасно. Теперь они будут наблюдать за нами, как охотничьи соколы Владыки, и не оставят в покое. Не пожалеют сил, чтобы отслеживать пути наших патрулей и даже походы наших женщин на купание, – Усерхат сплюнул ругательство. – Я подумаю, как пустить их по ложному следу… А пока ты должен сделать, как я сказал.

– Но… – Нахт не удержался и задал вопрос, мучивший его весь этот вечер. – Ты уверен, что мы поступаем правильно?

Командир встретился с ним взглядом и усмехнулся.

– А как ты сам думаешь? Смог бы отдать им Шепсет?

Нахт вспомнил, что побудило его отказать бальзамировщику. Вспомнил знаки Богов, коснувшиеся даже его. Это неуловимое ощущение на кончиках пальцев, когда твой путь – опасный, полный противоречий и препятствий все-таки единственно верный, и иначе ты поступить просто не можешь.

– Мне еще нужно придумать, как увести из-под удара ее семью, – добавил Усерхат. – Во дворце знают, кто она и откуда родом. Хорошо бы спрятать ее мать и сестру.

– Я…

– Это уже не твоя забота. Ты знаешь, где стоят наши лодки. Откладывать нельзя. Соберетесь и отбудете сразу же, как отряд Хаэмуасета отойдет от наших стен. Я скажу тебе, к каким людям нужно обратиться и что сказать.

Говоря все это, Усерхат поднялся, отошел в свою комнату, а когда вернулся – держал в руках хопеш[68]. Нахт не помнил, чтобы командир пользовался этим оружием – давно не было нужды выходить в настоящий бой. Но следил за этим клинком Усерхат тщательно, еще в детстве рассказывая Нахту, что именно им сражался в войске Владыки.

– Возьми. Он теперь твой.

Оружие элиты воинства Та-Кемет. Меджай знал приемы боя – Усерхат учил его – но чтобы иметь собственный хопеш…

– Нет, я не могу, – Нахт покачал головой, хотя руки так и тянулись к клинку – ощутить его смертоносную тяжесть, надежность рукояти. – Это же твой. Твоя драгоценная память о службе подле Владыки.

– А кто его достоин, как не ты? – командир чуть улыбнулся, хотя взгляд его оставался печальным и озабоченным. – У нас с моей Садех не было сына… по крайней мере, сына по крови. Зато был тот, которого даровали Боги.

Сердце сжалось от нежности, которую он не мог бы выразить. Усерхат хлопнул его по плечу, сам вложил хопеш в его руку.

– Куда ты хочешь, чтобы мы отправились, командир? – тихо спросил Нахт, сжимая клинок.

Он знал Западный Берег не хуже местных некропольских псов, но никогда в жизни не покидал сепат Уасет. Да и где прятать жрицу? У кого искать помощи? Он надеялся, что Усерхат прикажет просто переждать где-нибудь в заброшенных гробницах, пока все не успокоится…

– Я не приказывал тебе прежде, но теперь говорю: на Восточный Берег. В Ипет-Сут. Нахт, ты должен встретиться с ней.

Глава XVIII

1-й год правления Владыки Рамсеса Хекамаатра-Сетепенамона

Многоликая тьма, и зеркало тягучих темных вод, мерцавших матовым блеском… В этом пространстве Шепсет то слепла, то прозревала иным своим взором, но видела все редкими вспышками, обрывочными фрагментами.

Вспышка.

Изломанные фигуры мертвых медленно поднимались из воды, окружая ее.

Вспышка.

Безглазые лица оказались совсем рядом, и бледные губы шептали, шептали слова предупреждения…

Вспышка.

Изувеченная рука уронила хопеш к ее ногам, легла ей на плечо…

Вспышка…

Вслепую она пыталась нащупать их присутствие. От мертвых исходила боль, и страх, и гнев – много гнева. Но они пришли не пугать ее, а помочь ей, предупредить.

Шепсет тянулась к ним, силясь услышать. Привычно обратилась к себе самой, но заплутала в лабиринтах своего восприятия, в бесконечных проходах Росетау.

Расколотая надвое, она не могла найти себя и погружалась все больше в небытие, чувствуя, как твари Той Стороны пробуют ее на вкус…

Его присутствие было словно теплый свет солнечной ладьи, бьющий сквозь сомкнутые веки. Она не видела его, но ощущала рядом и вокруг себя. Его воля была рукой, выводящей ее из шепчущей тьмы.

«Найди…» – мягко подтолкнул он…