Митрополичий стольник - Владимир Георгиевич Босин

предать. Надеюсь, бог простит меня за это небольшое прегрешение, тут я малёхо приврал. Но надо давить дальше.

— Иван уже собрал войско. Оно огромно, идут три рати, вместе с ними татары поганые. Нет никакого сомнения, что наши не выстоят. Иван разорит всю округу, погибнут тысячи, десятки тысяч людей. Возможно и моё село сожгут. Всех причастных казнят, ну ты сам знаешь, как это делается.

— Не может быть, весь люд новгородский встанет на защиту. Вместе с дружинами бояр тысяч сорок, если не поболее встанут на стены.

Хм, а не замешан ли мой тестюшка во всём этом? Вон как лихо цифрами оперирует. Выждав, пока его запал пройдёт, я продолжил:

— Иван ведёт тысяч тридцать, — показал я свою осведомленность, — но это профессиональные воины. А у нас посошная рать из горожан. А кого они поддержат — ещё большой вопрос. Не разбегутся ли? От бояр они в последнее время только худое видят. Марфа Борецкая с сыновьями всю власть к себе прибрали и народу только хуже стало.

А вот тут тесть со мной согласен, не любит он вдову-посадницу. А я продолжил его добивать, — псковичи перешли на сторону царя, высылают ему в помощь свою рать. А где воинство, обещанное Казимиром? Не видать? Не выдюжим мы против Ивана, а я не хочу разорения городу. Не хочу бежать в неметчину с голыми руками, спасаясь от гнева московского государя.

Повисла тягостная пауза, таким тесть я давненько не видел. Он взбешён и растерян одновременно. Понимает, не дурак, что не просто так я эти речи веду.

— Ну хорошо, что ты предлагаешь?

Хм, неужели мне удалось? Если он сразу не ушёл, значить готов слушать.

Ну, а дальше пошёл совсем другой разговор. Собственно, я под соусом спасения города и округи, а также наших людей и выложил свои соображения.

Вот, совсем другое дело. Григорий быстро схватил мой посыл. И стать человеком, который будет решать судьбы тысяч, ему явно понравилось. А дальше он взял паузу?

— Договорились, только смотри, не подведи меня. Я буду людям обещать от имени царя, иначе они не подымутся.

Собственно наша идея проста. Мы начнём исподволь формировать оппозицию клану Борецких, склоняя на нашу сторону сомневающихся. Вопрос, что делать с непримиримыми, которые уже увязли всеми лапами? Оставим это Петру. Здесь его епархия. А наша — найти подход к тем, кто засиделся на вторых ролях. Это младшие братьях глав кланов непримиримых. Моя идея состоит в том, что, если убрать главную фигуру, наследники займутся не политикой, а дележом наследства. И это как раз уже моя епархия. Сотник Пётр, наверное, просто не дошёл, что именно тут кроются огромные возможности для обогащения. А вот мой тесть быстро в это вкурил и уже формирует списки. Но мне ещё нужно разрешение царя на подкуп. Ведь я пока обещаю от его имени, а нужно и высочайшее решение. А царь может иметь своё мнение на мои махинации. Какие возможности убрать врагов чужими руками и сохранить жизнь и имущество союзникам. А заодно сделать их должниками.

Самое главное, что доказательства сговора у нас уже имеются. Мы перехватили гонцов, пятерых боярских детей, везущих послание от заговорщиков. Пётр изобразил это как нападение лихих людей. А остатки следов навроде как звери уничтожили. Пётр уверяет, что не должны вспугнуть заговорщиков. Там даже обрывки грамотки нашли. Только текст неразборчив, непогода испортила.

Судя по всему, заговорщики собираются объявить народу на вече о переходе под руку Казимира летом. К этому времени польский король и по совместительству великий князь литовский должен подвести к городу свои рати. А заодно разобраться с Псковом, наказать за строптивость.

У нас ушло месяца два на наши планы. Проведена огромная работа, окончательно определены списки друзей и врагов. Разумеется, есть немало тех, кто определится в последний момент. Но это как раз нам на руку. Борецкие их относят к своим сторонникам. А они фактически просто выжидают, на чью чашу склонится победа.

К сожалению, такие наши активные телодвижения не остались незамеченными. Были попытки поджечь мою верфь и даже подкараулить меня, возвращающегося домой. И только постоянная сильная охрана помешала этому случиться. Город замер в преддверии грозы. На улицах начались стычки между нашими и их сторонниками. Что интересно, подавляющее большинство купечества осталось в стороне. Ну это и понятно, они торгаши и привыкли договариваться, а не воевать. Народ скорее склоняется в нашу сторону. С высшим сословием сложнее. Все стянули в город свои дружины и засели за высокими заборами. Не дал вспыхнуть значительным беспорядкам сильный отряд московских конников, подошедший накануне. В принципе мы готовы, ждём только решение царя. Ему отправили окончательные списки и цену, которую надо будет заплатить за поддержку. Но я уверен, что он согласится. Он не хуже меня умеет считать, сколько денег нужно, чтобы поверстать воинство в три десятка тысяч. А тут вместо военной полноценной компании с пушками и отрядами иррегулярной конницы, он просто получит ключи от города. При этом заплатит за поддержку даже не из своего кармана. Заберёт у тех же Борецких и их прихлебателей.

Царь Иван выбрал промежуточный вариант. Он вышел из столицы во главе десятитысячного отряда. С ним два воеводы, Данила Холмский и Иван Стрига. То есть царь в случае чего планирует разделить войско на две части. Новгород сформировал 25 000 войско. Но там костяк — это частные дружины бояр. Их наберётся от силы тысячи три. Остальные даже на стены не выйдут, не говоря уже о битве в поле. Уж об этом мы позаботились.

Варфоломеевская ночь на новгородский лад запланирована на завтра. Мы стягиваем свои отряды. Дальше откладывать уже нельзя, лазутчики докладывают, что сильная польская рать всего в пяти днях от нас. Благо, там много пешей рати и скорость передвижения относительно невысокая.

Я всех домашних вывез в Сомово и оставил там сильный отряд в пятьдесят человек. На всякий случай, мне сразу стало легче. Тесть тоже жену и обеих замужних дочерей спрятал. Младший зять Пётр Гордеев из рода Есиповых нами прикрыт и выведен из-под удара. Уж на счёт этого мы постарались. Странно было бы, ежели бы мы не воспользовались такой возможностью.

На следующий день ближе к вечеру вдруг раздался звук вечевого колокола с Торговой стороны. Но он быстро замолчал, будто устыдился своей поспешности. По улице пролетела группа всадников. Я со своими парнями засел за забором своего дома. Сейчас наступила пора Петру действовать.