Могол - Алан Савадж

В связи с распространением буддизма в Индии Бенарес стал центром индусской святости и индусского учения. К сожалению, он был завоеван мусульманскими правителями Дели в 1194 году по христианскому летосчислению, которые разграбили его сокровища и уничтожили жителей. Все, кто не смог убежать, погибли. Сейчас большая часть города лежала в руинах, и немногочисленное население, влачащее жалкое существование в этих местах, казалось, ждало прихода очередной мусульманской армии как нового бедствия.

Бабур разослал в окружающие страны курьеров, приглашая ученых вернуться на родину, и, к удивлению Ричарда, некоторые откликнулись на его просьбу.

— Это величайшая страна, — сказал Бабур, — причем не только по размерам. Центральная Азия — куда более громадная территория, но она пуста. Эти же земли изобилуют людьми, скотом, посевами. Поэтому моя обязанность создать здесь процветающее государство.

С окончанием дождей Бабур хотел продолжить свое продвижение на юго-восток. Он собирался следовать по речной долине до самого моря, перед которым река делилась на несколько рукавов.

Однако тем временем пришло известие, что Махмуд Лоди с огромной армией стоит лагерем возле разрушенного города Паталипутры — истинной столицы Ашоки.

— Мы должны сначала разделаться с Лоди, — принял решение Бабур, направив свою армию на Паталипутру, лежащую в ста пятидесяти милях к северо-востоку, на берегу реки Гогры, впадающей в могучий Ганг. — Раз и навсегда покончив с Лоди, мы продолжим следовать вдоль святой реки к морю.

Армия была счастлива вновь двинуться в поход. Пять месяцев в такой нездоровой обстановке тянулись нестерпимо долго. Среди монгольских воинов насчитывалось немало больных и умерших.

Ричард однажды заметил, что за ним едет Хумаюн, и, присмотревшись, был поражен: лицо молодого принца пожелтело, а самого его непрерывно трясло.

— Это малярия, — вздохнул тот.

— Вам следует лечь в постель, — заметил Ричард.

— Как же я могу лежать в постели, когда мой отец выступил для решающего сражения, — возразил Хумаюн.

Ричард пожал плечами. Он мог понять озабоченность Хумаюна. Кроме того, вспоминая свое путешествие из Гоа с бедным Томасом, страдавшим приступами малярий, пришел к выводу, что постельный режим не приносит сколько-нибудь значительного облегчения. В любом случае одни выздоравливают, а другие умирают.

Армии Махмуда Лоди в Паталипутре не оказалось, и Бабур вместо сражения осматривал развалины еще одного великого города.

— Этот тоже должен быть восстановлен, — сказал он, — как Бенарес и Праяг. Я так много хочу сделать, Блант-эмир. Двух жизней не хватит, чтобы привести в порядок эту землю. Но сейчас на первом месте у нас Лоди!

Пришли известия, что султан отступил за реку Гогру. Могольская армия снова пришла в движение, и спустя неделю после того, как войска покинули Паталипутру, были наконец встречены аванпосты Лоди.

Тот снова пересек реку, стараясь, чтобы между ним и противником все время была вода, и сейчас его люди контролировали единственный брод. Бабур развернул на берегу свою артиллерию и приказал бомбардировать вражеские позиции. Но расстояние оказалось слишком велико, к тому же в джунглях пушки разили противника не так эффективно. Каменные ядра лишь расщепляли огромные деревья.

Бабур, теребя от досады бороду, смотрел на противоположный берег стремительного потока.

— Этот мошенник хочет, чтобы я убрался, — прорычал он. — Что делать, Блант-эмир?

На этот раз даже Ричард не нашелся что сказать. Армия Могола расположилась лагерем, пока генералы обсуждали ситуацию.

— Он может играть с нами в прятки бесконечно, — пробормотал Камран.

Хумаюн промолчал. Хотя он немного и оправился после приступа лихорадки, но пока был очень слаб.

— Минг-баши хочет говорить с тобой, мой государь, — доложил один из туман-баши Бабуру. — Он утверждает, будто ему известен другой брод.

— Неужели? Веди его скорее.

Минг-баши, командир тысячи воинов, был мал ростом, примерно того же возраста, что и Бабур, с ясным, взглядом и сухой комплекцией горца.

— Я знаю тебя, — сказал Бабур. — Ты Фарид-хан, афганец.

Фарид кивнул.

— Мой полк составляет часть арьергарда. Несколько моих людей пытались загнать буйволов в ловушку, но животные ушли в реку и, с трудом преодолевая быстрое течение, добрались до противоположного берега. Мои люди хотели последовать за ними, но я приказал отметить место и возвращаться.

— Слава Аллаху! — возликовал Бабур. — Ты будешь награжден, Фарид-хан. Где может пройти буйвол, пройдет и человек. Или тысяча. Или десять тысяч человек. И это должно быть сделано тихо и быстро. Блант-эмир, твои пикинеры перейдут и захватят брод. Ты отправишься вечером, скрытно, — я тем временем стану отвлекать противника здесь, — и будешь удерживать брод до тех пор, пока я не смогу переправить мои основные силы. Надеюсь, ты понимаешь, что если мы покинем свои позиции, то Махмуд Лоди захочет узнать, почему бы зто. И может атаковать вас всеми своими силами.

— Я все понимаю, мой государь.

— Я буду охранять тебя, Блант-эмир, — сказал афганец Фарид.

Ричард и его пикинеры тайно покинули лагерь и довольно быстро добрались до места, указанного Фаридом минг-баши. Ничто не выдавало наличия здесь брода. Только легкая рябь на коричневой воде указывала участок мелководья, но трудно было понять, насколько здесь мелко.

— Как только стемнеет, — сказал Фарид-хан, — мы вместе перейдем, так?

Ричард приказал Прабханкару начинать переправу, когда он увидит, что они с Фаридом благополучно достигли другого берега, и последовал за минг-баши в воду. Фарид не выказывал страха и спокойно шел вперед. Река оказалась довольно глубока и в одном месте достигла даже подбородка маленького человека. Зайдя в воду по грудь, Ричард вытянул руки для равновесия, а Фарид лишь усмехнулся и как ни в чем не бывало пошел дальше. Несколько минут спустя он уже вылезал на берег. Блант оглянулся на длинную вереницу темнокожих воинов, следующих за Прабханкаром, и почувствовал удовлетворение.

Все они благополучно добрались до берега. Ричард отправил гонца с докладом к Бабуру... и стал ждать. Он думал, что Фарид вернется к остальной армии, но вместо этого афганец предпочел перевести свой полк, чтобы сражаться рядом с индусами.

В полдень Лоди, встревоженный отходом монгольской армии на юг, двинулся за ней следом по своему берегу. Как только его разведчики обнаружили индусов Бланта, он понял, что происходит, и тотчас направил на них значительные силы. Индусам пришлось впервые сражаться без поддержки кавалерии и артиллерии. К счастью, у Лоди оказалась малоэффективная кавалерия и, конечно, не было ружей. Пикинеры смогли продержаться до наступления темноты.