Трансфер на тот свет - Лев Юрьевич Альтмарк

материалы о самых засекреченных криминальных деятелях. И хоть доверять собранной из подобных источников сообщениям можно далеко не всегда, но, благодаря им, складывается хоть какое-то представление о болоте, в которое лезешь, не зная брода.

В полиции тишь и благодать, по крайней мере, внешне всё спокойно. Но в отделе мой начальник Феликс не даёт даже присесть за стол и выпить традиционную утреннюю чашку кофе:

– С утра звонил капитан Дрор и велел сразу же тебя отправить к нему, едва появишься, – и не удерживается, чтобы ехидно не прокомментировать складывающуюся ситуацию: – Непонятно как-то мы работаем: вроде числишься у меня в отделе, а я совершенно не знаю, чем ты занимаешься. Все вопросы решаешь напрямую с вышестоящим начальством. А я кто – бобик?

– Скорее, сторожевой полкан, который блюдёт дисциплину и охраняет территорию! – смеюсь в ответ, но Феликс такого юмора не понимает и сразу надувается. Впрочем, меня это не сильно беспокоит. Лейтенант – мужик не злой, хоть и нудный.

В кабинете нашего главного начальника тоже никаких изменений. Капитан Дрор, поблёскивая загорелой лысиной, величаво восседает за своим столом и читает какую-то бумагу из тонкой папочки. На столе строгий армейский порядок, к которому он привык за долгие годы штабной службы. На моём же столе в отделе, даже когда меня нет, традиционный бардак, и хоть я всегда аккуратно прячу служебные документы в сейф, непременно находится какой-то застарелый бумажный мусор, который пора выбросить, да руки не доходят. А уж пыль, которую я периодически вытираю в редкие минуты обострения чистоплотности, вообще не обращает на меня внимания. Не соперник я ей…

– Проходи, – кивает Дрор. – Кофе, чай?

Он неторопливо встаёт из-за стола, наполняет водой чайник и ставит кипятить. Начало его речи очень похоже на стенания Феликса всего пять минут назад:

– Садись. Буду говорить с тобой прямо, как офицер с офицером. Странно у нас с тобой складываются отношения. Вроде бы ты хороший оперативник, раскрываемость у тебя прекрасная, но всегда вокруг тебя возникают какие-то проблемы. Едва где-то что-то происходит, там сразу оказываешься ты. С точки зрения полицейской работы это не так уж плохо, но чисто по-человечески? Ты же ещё по России должен помнить, что каждый занимается порученным ему делом, а если лезет в чужой огород, то обязательно своими телодвижениями кого-то раздражает. Сейчас же ты замахнулся на такие вещи, которые вообще не проходят по нашему ведомству…

– Не понял, поясните, – подвигаю к себе поближе чашку с кофе и с нетерпением жду новых гадостей, которых никогда заранее не предугадаешь, однако начальство на то и начальство, чтобы извлекать их наружу из своего цилиндра и подавать на блюдечке в самые неподходящие моменты.

– Охотно поясню. Казалось бы, закончилась операция с покойным Баташовым, благодаря которой удалось взять его оставшихся подельников, и отдыхай себе, купайся в море и наслаждайся солнышком. Кто теперь для тебя профессор Гольдберг? Да уже никто, пустое место! Свою часть работы он сделал, за что полиция ему благодарна, и никаких отношений с ним у тебя продолжаться не может. Он медик и учёный, а ты полицейский – что между вами общего? Так ведь нет! Откуда-то выплывает фотография, на которой вы дружески беседуете за столиком в эйлатском отеле, куда ты поехал отдыхать. Да ещё в компании с международным аферистом Мигелем Брайтнером. Что вас могло свести вместе?

– Простите, – перебиваю его, – вы сказали, что Брайтнер – международный аферист. Откуда это известно?

Дрор хитро смотрит на меня и грозит пальцем:

– Не притворяйся, что ничего не знаешь! Хочешь вести собственное расследование? Зачем тебе это? Больше других надо?

– Да упаси Бог, чтобы я что-то делал за вашей спиной! – отмахиваюсь притворно, но Дрор мне, конечно же, не верит. Он лишь вздыхает и продолжает:

– Мы тоже ничего поначалу не знали, потому что Брайнер проходил не по нашему ведомству, но, когда его взорвали в машине, соответствующая организация – надеюсь, догадываешься, о ком говорю? – забрала у нас дело о взрыве и строго-настрого запретила совать туда нос. Ты же не маленький мальчик и догадываешься: если задействованы такие структуры, значит, Мигель не просто уголовник. Я полностью одобряю такое требование и считаю неправильным мешать их расследованиям. Единственная просьба была к нам, чтобы мы не возражали, если тебя вызовут при необходимости на допрос… Тебя, кстати, ещё никуда не вызывали?

– Пока нет.

– Когда потребуется, вызовут. Будь готов к беседе… Казалось бы, всё начало потихоньку успокаиваться, но тут неожиданно похищают профессора, и на его вилле обнаруживают два трупа. И опять ты приезжаешь туда через несколько часов, будто знал обо всём заранее. Коллеги из соответствующей организации, конечно, в стороне не остались и опять это дело забрали к себе. А самый большой скандал разразился, когда выяснилось, что накануне от тебя поступили на экспертизу в полицию два пистолета, принадлежавшие убитым на вилле господам. Как они у тебя оказались, где ты их взял? Вполне логично предположить, что у тебя были и с этими убитыми какие-то контакты, о которых мы не знаем, а сам ты никому сообщать не стал. Как, скажи мне, это расценивать? Наши коллеги из спецслужб уже собирались было тебя задерживать, но я их убедил – и, кстати, не без труда, – что ты наверняка по собственной инициативе взялся за расследование, и лучше тебе пока не мешать, а негласно помогать. Даже поручился за тебя. Там согласились с огромным скрипом, но всё равно крайне недовольны складывающейся ситуацией… Это уже, конечно, не наше дело, но не могу удержаться от вопроса: что тебе известно? Какая связь между тобой, Брайтнером, Гольдбергом, трупами на вилле и их пистолетами? Сколько времени мне ещё покрывать тебя?

Вот, наверное, и наступил звёздный час, когда следует выложить шефу всю правду. Радости ни ему, ни мне, это, конечно, не прибавит, но деваться некуда.

Минутку раздумываю и отвечаю:

– Тут длинная история, которая тянется ещё с моего первого посещения… того света. Вернее, началась она как раз после того посещения. В принципе, могу вам изложить всё в деталях, хотя разговор не на десять минут…

– Стоп! – Дрор разглядывает меня долгим изучающим взглядом. – Чувствую, сейчас ты меня в такие дебри затащишь, что некогда будет моей основной работой заниматься. Скажи лишь одно: этот криминал по нашей части, или лучше оставить всё, как есть, и пусть им занимается та организация, которая забрала себе расследование? Не хочу никаких деталей. Только «да» или «нет».

– Думаю, тут всего намешано порядочно: и банальной уголовщины хватает, но больше всё-таки незаконной международной торговли оружием. Ну и, конечно, всех сопутствующих этому занятию преступлений.