Ван Ван из Чайны 3 - Павел Смолин

— Фэй Го, — без лишних слов отдал телохранителю столько же.

— Спасибо.

Канг Лао премию не заслужил, и я легко пропустил мимо ушей его скорбный вздох — старайся лучше, хотя бы шутить научись, и тогда посмотрим.

Далее я забрался в смартфон, и до самого аэропорта занимался «онлайн-премированием» посредством WeChat, распределив по всем, кто что-то полезного для меня делает еще двести тысяч. Еще пятьдесят ушло Гуай Бо, с критикой в виде напоминания в следующий раз не тормозить с ракеткой. Мне одному что ли все время концентрацию держать? Работать должны все! Такие же пятьдесят — «начальнику над модераторами» Хуан Йи. Блин, а почему я сразу не додумался ему отвалить все сразу и озадачить распределением? Заодно проверил бы его на вшивость — сколько «отпилит» себе? В следующий раз сделаю.

Влажный, пахнущий техническими приблудами аэропорта жаркий воздух Сычуани заставлял душу радостно трепетать — я вернулся, малая родина! Вернулся с победой, как ты и велела! Сразу у трапа нас встретила зондер-команда мужиков в костюмах, главный из которых назвался Тонгом Джинхэем и занимал прежнюю должность Ченя Хуасяня. После короткого знакомства и не менее короткого поздравления меня с победой нас погрузили в отдельный от остальных пассажиров микроавтобус и увезли за пределы аэропорта Гуанъань.

Улицы города, как нескромно мной и предполагалось, за прошедшую с финала ночь успели украсить моими портретами (здоровенными, часть из них — на экранах, предназначенных для показа рекламы) и поздравительными растяжками и плакатами. Не все улицы, конечно, а лишь те, по которым мы проследуем до центра города, где для меня уже приготовлена очередная подарочная квартирка — ее мне на камеру решил презентовать лично Чень Хуасянь. Даже покупать не придется — вот они, прелести коммунизма!

Глава 19

«Квартира» в Гуанъане оказалась частным домом, расположенным на территории элитного коттеджного поселка в ближнем пригороде. Дизайн дома был вопиюще «западным» — двухэтажная вилла с большими окнами, бассейном и гаражом, в котором я с удивлением обнаружил «бонус» в виде BMW ×5. Обстановка дома соответствовала внешнему виду — оборудовано по последнему слову техники, все управляется сенсорными панелями, а то, что не ими можно включать и выключать голосом. «Умный дом», блин!

Ну а что еще дарить мне? Уважаемые люди Сычуани с нетерпением ждали возвращения своего победителя, у которого уже есть квартиры в Пекине и на Хайнане. Квартиры «люксового» класса в Гуанъане есть, но дом-то всяко больше достоин такого талантливого теннисиста! Жить здесь мне не придется, а вот близняшкам будет самое оно — только в школу ездить придется за пределы поселка, здесь есть небольшая элитная школа, но опять же — близняшки «элитность» не потянут, а их многомиллионный блог и братец-теннисист не спасут от презрительных взглядов тех, для кого они всего лишь крестьянки. А так-то для жизни все готово — мебель есть, и даже небольшой запас «чистых» от анаболиков и прочего допинга продуктов имеется.

Домой я смог отправиться только после полуночи, и дорога до деревни удивила — ее на моих глазах, после сдачи ГаоКао латали, но теперь это с полным правом можно назвать «шоссе»: четыре идеально ровные полосы. Сюда же теперь туристов возят, и этим объясняется и дорога, и небольшой заасфальтированный пяточек земли аккурат на половине пути из города в деревню, на котором разместились небольшая кафешка, парковка и санузел. Ну и неплохой пейзажик отсюда открывается — сделавшим остановку туристам есть где пофотаться.

В дополнение к дороге шли обновленные опоры электропередач — часть из них оснащена фонарями — новые указатели и дорожные знаки, а на въезде в деревню нас встретил большой рекламный щит, на котором улыбались от руки (компьютером) нарисованные крестьяне, глядящие куда-то вдаль и вверх на фоне колосящегося риса. В светлое будущее смотрят, не иначе!

Преображение затронуло и саму деревню: улицы покрылись новым асфальтом, заборы домов выпрямились и перекрасились — полагаю, староста велел так сделать — а на единственном деревенском магазинчике появилась аж неоновая вывеска с названием «Семейная лавка Гао. Тридцать пять лет честной торговли». Внутренности магазина, видимо, с возросшим количеством клиентов не справлялись, поэтому торговец Гао возвел справа и слева от входа навесы, под которые спрятал заманчиво блестящие логотипами холодильники с газировкой и алкоголем. Левее, там, где раньше располагался двор торговца, передвинули забор, освободив место под пяток пластиковых столиков со стульями и зонтиками. Заканчивалась «зона кафе» у окна с правой стороны дома — последнее расширили и переделали в застекленную витрину, половину которой занимало меню «Семейного кафе Гао. Готовим с любовью». Неплохо торговец Гао развернулся! Надо будет как-нибудь зайти, поговорить — просто так, из любопытства. Ну и сфотографируемся с Гао — такую тягу к развитию семейного бизнеса нужно поощрять, пусть клиенты видят, что в эту лавку ходил сам Ван Ван!

Когда «X5» — не стоять же ей без дела! — в сопровождении парочки полицейских машин с мигалками (я же важный, мне теперь почти везде под «конвоем» ездить придется) довезла нас до отчего дома, я его совсем не узнал: на смену деревянному забору пришел не лишенный совершенно колхозного лоска кирпичный. Два метра высоты, по «периметру» и на крыше дома — о нем позже — стоят десятки камер. Богато нынче живут Ваны, и демонстрировать это соседям не стесняются.

Сам дом тоже ничем не напоминал себя старого — двухэтажный кирпичный коттедж с черепичной крышей очень органично бы смотрелся в русском коттеджном поселке для среднего класса.

— Бра-а-атец!!! — сестренки с пугающей скоростью выбежали из железной калитки в заборе. Донгмэи повисла на левом плече, Дзинь — на правом, и настолько синхронно чмокнули в щеки, будто долго репетировали.

Впрочем, почему «будто»? Артистки.

— Привет! — я обнял приземлившихся на асфальт близняшек за плечи. — А чего вы мне про дом не рассказали?

— Чтобы заснять твое удивленное лицо, — ткнула Дзинь пальчиком в одну из камер. — Для нашего специального выпуска при участии любимого братца!

А меня спросить? Ладно, я не против — радость от возвращения домой слишком велика, чтобы выдумывать обиды на ровном месте.

— Сынок! — за близняшками мне на шею бросилась мама-Айминь.

— Привет, — обнял я ее в ответ, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

Такое чувство, что я не был здесь пару десятков лет, а не три жалких месяца. Удивительно, как быстро все изменилось — поначалу я был готов в лепешку расшибиться, лишь