Стать счастливой - Джейн Лувако

она не стала подходить, об этом безумце она знала давно. И когда-то малодушно подсунула ему вместо себя чужую душу. Не захотела тогда возиться, и вот что из этого вышло. К алтарю она тоже пока не подходила. Удивительно, как Ушедшие пропустили его, когда покидали этот мир. Во всем плохом, что случилось, было и хорошее — то, что был обнаружен последний алтарь тьмы. И магистр оказался последним проводником его силы. Аоми нащупала в кармане шарик мега стазиса, куда собрала всю тьму этого места и удовлетворённо улыбнулась.

Девочка неосознанно оставила алтарь с лежащей на нем Алиной на потом. И только закончив со всеми, поняла, что ей просто невыносимо стыдно за своё безответственное поведение и легкомысленное отношение. Выдернуть душу из другого мира и бросить её было неправильно. А в случае с Аоми ещё и подло, ведь она спасала себя, но совершенно не позаботилась о переселенке.

Глубоко вздохнув, решилась и сделала шаг к алтарю. Ладонь легла на холодную руку девушки. Глаза девочки побелели и перед её мысленным взором, словно на экране, прошла жизнь этой женщины из другого мира. Нет, не женщины — ребёнка с душой взрослого. Аоми закусила губку, сдерживая боль, всё же не настолько она ещё готова к такой работе. Душа ещё была здесь, держась на тонкой нити, соединяющей её с телом. Порви её, и она уйдёт за грань.

Но что-то было ещё, что держало душу, не отпуская её, не давая порваться такой тонкой нити. Нахмурившись, девочка решилась и применила истинное зрение драконов. Она знала, что ещё мала для него и ей не положено по статусу им пользоваться, но была готова держать ответ перед Советом и Службой Безопасности.

Она не смогла сдержать вскрик, душа была привязана красной лентой к другой душе этого мира. Именно он держал её, не отпускал, чувствуя всё, что происходит с его парой. Аоми ощущала его боль и горе, чувствовала как тоска сжимает сердце и в клочья рвётся душа. Таких сильных и чистых эмоций ей ещё не приходилось считывать. И сейчас было невыносимо горько и больно. На её глазах выступили слезинки. Удивлённо смахнув их пальцами, она осмотрела лежавшую на столе девушку.

Нет, уйти она ей не даст, исправит ошибку тринадцати летней давности. Да и мир принял душу иного мира, накрепко связав с душой из этого. Чуть встряхнув кистями рук и глубоко вздохнув, погрузившись в первую ступень тишины, Аоми начала творить. Этот зачёт она сдала давно и надо сказать, легко. Но сейчас ей было страшно сделать что-то не так, не рассчитать необходимое количество магии, забыть какой-нибудь пустяк. От этого её руки подрагивали и Аоми никак не могла с этим справиться.

Сколько раз её ругал Хранитель за то, что она действует сгоряча: “Сначала делаешь, а думаешь потом”. Сейчас она не допустит такой ошибки. Её невнимательность может привести к тяжёлым последствиям. Девочка тяжело вздохнула, понимая, что Учитель прав и она ещё не готова к самостоятельной работе. Но это была её ошибка и она должна была всё исправить. Это закон её народа. Проверка на совершеннолетие.

Её руки летали над телом Алиниэль Им Каности. Вернуть душу в тело не составило труда. Боясь касаться красной ленты, чтобы не отвлекаться на чужие, но яркие эмоции, она продолжала исправлять повреждения тел: физического, ментального, магического, эфирного на всех планах и уровнях бытия. Именно на этом этапе Аоми боялась пропустить одно из сорока тел. Поэтому её губы шептали вслух цифру, а руки летали, исправляя, восстанавливая, сращивая.

Когда этот этап работы закончился, ноги её уже не держали и она позволила себе несколько минут отдыха, присев на пол пещеры и прислонившись спиной к алтарю. Несмотря на усталость, улыбка сама собой заиграла на губах девочки. Все, что могла, она сделала и сделала хорошо. Её подопечная была ещё без сознания. Но это было не страшно, главное, что она была жива.

Теперь оставался последний этап, не такой сложный, но не менее важный: возврат магии. Аоми легко поднялась, словно не она несколько минут назад валилась с ног. Эта стадия требовала акустических вибраций.

Внутренне собравшись, Аоми затянула мелодию высоким красивым голосом, уже не детским, но ещё и не взрослым. С каждой спетой нотой воздух вокруг неё искрился сильнее, и в какой-то момент все эти искры соединились в призрачное копье, прошедшее сквозь магистра и тянущее из него магию как иголка тянет нитку. Острие застыло перед грудью Алины, боясь причинить ей вред.

Очень аккуратно, почти нежно, Аоми погрузила его в тело Алиниэль, и магия потянулась от магистра к ней. Грязная, черная сила истекала тьмой, падающей жирными каплями с “нитки”. Эти капли не долетали до земли, а собирались в компактный тёмный шарик, вращающийся около Ушедшей. А чистая, светлая магия растекалась по телу лежащей на алтаре девушки.

Передача, скорее, возвращение сил Алине длилось недолго и через несколько мгновений все закончилось. Аоми облегчённо вздохнула. Её подопечная глубоко спала.

Глава 17

Столица Контиола — Тарен, дворец Правителя, его личные покои. Тар Дарион Каности.

Алину похитили! Эта мысль сводила с ума. Моя пара, моё счастье и моя судьба сейчас находилась в руках безумца. А ещё я как никогда понимал, что Эдхар прав, Милиндари должна была отвечать за свои ошибки по всей строгости закона. Моя жалость повлекла за собой ряд событий, которые привели к такому исходу. Это моя вина, я не уберёг Алину.

Эта мысль убивала, заставляя раненым зверем метаться по комнате. Понимал, что мои душевные терзания никому не помогут, но размышления и боль в сердце не оставляли меня. Как заставить себя просто ждать? Это нереально больно. Как же я сейчас завидовал брату. Он там в гуще событий, он, а не я, пытается спасти нашу девочку. У меня же не никакой информации о том, что происходит там, и это заставляет нервничать больше всего.

Во всей этой ситуации только одно согревало и успокаивало душу: то, что Лихар не зная о произошедшем оставался спокоен, в отличие от нас. Мне тогда сразу подумалось о нем, о том, что он не переживёт, если что-то случится с Алиной. Нам и так еле удалось спасти его после смерти жены. О том, что мы не сможем вызволить нашу девочку — даже не хотелось думать.

Зная о просьбе эльфов в урегулировании конфликтов с кланами гномов, не задумываясь, послал его. Вызывающий скуку пересмотр договоров с крючкотворством и занудливостью гномов