402 метра - Константин Костин

— Сам бросай, — второй бандит, пришедший с Олегом, выхватил из кобуры свой пистолет и навел его на телохранителя.

— Я мозги тебе сейчас вышибу, — Евгений нацелил свою петарду на жулика.

Федоров-младший, не оставаясь в долгу, тоже извлек шпалер и молча упер его в бок брата. Я чувствовал себя каким-то обделенным. Мало того, что пистолет лежал в ящике стола, так еще и патронов в нем не было.

— Может, придем к какому-либо компромиссу? — предложил я. — Или вы все пальнете, забрызгаете пол и стены кровью, и деньги достанутся последнему герою.

— У тебя есть какие-то идеи на этот счет? — поддержал меня Евгений.

Да, у этого парня мозги работали всегда, и работали лучше, чем у многих.

— Есть, — кивнул я. — Там, как ты сказал, двадцать лепех. Поделить на четыре — по пять каждой стороне. Это не мало

— Это не идея, а говно, — изрек Олег. — Если все пальнут, то я, все же, останусь жив.

— Ошибаешься, — я внес равновесие, достав из ящика Макара.

Кончено, он годился лишь забивать гвозди, но никто, корме меня, этого не знал. Круг замкнулся.

— Теперь мое предложение кажется рациональным? — ехидно осведомился я.

— Более-менее, — рассмеялся жулик.

— Бросаем пушки?

— А кто первый? — поинтересовался Евгений.

— Одновременно, — ответил я.

Следя в оба за тем, кто держит его на прицеле, мы одновременно, медленно, вытянули руки с оружием вперед и разжали пальцы. Шесть стволов с громким стуком повалились на пол. Уравнение осталось прежним — четыре стороны: я, Саша с женой, Евгений с Сергеем и Олег с друзьями, заинтересованные в получении своих дивидендов, но теперь в этом уравнении не стало оружия. Хоть как-то легче.

— Ну, по пять — согласны?

— Согласен, — заявил тезка после недолгого чесания шеи.

Федоров-старший все еще находился в раздумьях, Олегу же такое предложение было явно не по душе.

— Я не понимаю, — произнес он. — Почему я должен делиться своим наследством с совершенно посторонними людьми? Евген — Бог с ним, братья, как-никак. Но вы здесь при чем?

— Хочу заметить, что твой хваленый братец проиграл это здание со всем содержимым мне, так что это я должен возмущаться. Формально эти деньги мои.

— Что? — не поверил в услышанное Олег. — Ты проиграл фабрику, зная, что здесь спрятаны двадцать лямов?

— А откуда я знал, где они спрятаны? — развел руками Евгений. — Я все перерыл, но так ни хрена и не нашел. Я надеялся, что они их найдут.

— Мог бы у меня спросить, — буркнул младший брат.

— Ты сидел, — напомнил Федоров.

— Кстати, за твое убийство, — заметил Олег.

— В смысле, за убийство меня, — поправил байкер.

— Ты еще мне за это ответишь, — мрачно пообещал жулик.

— Постой-ка, — внезапно сообразил я. — Ты хочешь сказать, что проиграл специально?

— Конечно, — кивнул Евгений. — Ты же не думаешь, что какая-то 2110 может порвать Yamaha R1? Мне очень хотелось, чтобы вы навели здесь шороху, и, вполне возможно, наткнулись бы на тайник.

Я, так гордившийся этой победой, моментально сдулся. Я — не номер один! Меня подставили, мне поддались!

— А если бы тайник нашли строители? — перехватил инициативу тезка.

— А как ты думаешь, — усмехнулся Евгений. — Почему стройка завершилась за столь короткий срок, и почему отделка выполнена столь качественно? Да потому, что все это время я ошивался рядом.

— А зачем ты слепым-то претворялся? — не понял я.

— А кто обращает внимание на слепого? Слепой может попасть куда угодно только потому, что никто не боится, что он увидит что-то не то.

— Тебе надо было в ГИТИС поступать, — вздохнул Олег. — Ладно, хватит лирики. Как делить-то будем?

— Я же сказал — по пятерке, — напомнил я.

— Это лучше, чем устроить здесь пальбу, — подытожил Евгений.

— Да хрен с вами, согласен, — махнул рукой младший Федоров.

Пчелкин молча кивнул. Вот и ладно. Какой груз с души свалился! Сколько жизней я сегодня спас? Хотя, стоят ли эти жизни пятнадцати миллионов долларов? Наверное нет. Столько, а, скорее, всего и больше, стоила лишь одна жизнь — моя.

Вообще, глупо все получилось. Если бы я изначально знал, сто похитили не мою жену, а Пчелкину — вернулся бы я в "Четверть мили"? Странно, но я не знал ответа на этот вопрос. Алла, хотя и сделала хорошего для меня немного, но плохого, в отличие от остальных, она не сделала вообще, а это уже немало. Когда весь мир повернулся против меня, отсутствие зла — уже добро. Да, глупо все получилось.

Отдавая три чемодана из своей машины, я уже не думал о том, что потерял. Чертовски большие деньги, чертовски. Если бы я знал, если бы не Таня… куда она пропала?

Александрова встречала меня без особого энтузиазма. Все вещи были собраны, и супруга, нервно перемалывая зубами жвачку, нетерпеливо ждала меня, сидя на багаже.

— Ты где пропадал? — завопила она, когда я вошел в прихожую.

— Знаешь, я тебя очень-очень люблю, — произнес я, крепко обняв девушку. — Поверь, мало кто кого любит, как я тебя. Я тебя ни за что никому не отдам.

— Даже за миллион долларов? — поинтересовалась Татьяна.

— Даже, — рассмеялся я.

Миллион долларов… да что такое, миллион долларов? Единичка с шестью нуликами, одна пятая того, что лежит в кейсе. Миллион долларов, ха! Я рассмеялся еще громче, не в силах остановиться.

— Саша, что с тобой? — забеспокоилась Таня.

Задыхаясь от смеха, я сел на принесенный чемодан. Спрятав лицо в ладонях, я смеялся, смеялся и опять смеялся.

— Ты головой ударился?

Все еще не в состоянии взять себя в руки, я сполз на пол и открыл кейс.

— Вот ведь… — выдохнула она.

— Да, родная, — весело хрюкнул я, вытирая выступившие слезы. — Ты, кстати, сама где была?

— В больнице, — ответила супруга, не сводя глаз с денег.

— С тобой что-то не в порядке?

— Да нет, все в порядке.

— А зачем тогда?

— Саша, — Таня, забыв про кейс, встала на колени рядом со мной и повисла на шее. — Саша, я беременна!

— Это же чудесно, — улыбнулся я.

— Ты же понимаешь, что теперь тебе придется чаще бывать дома?

— Конечно.

— Не проводить целые дни на работе в клубе.

— Как два пальца.

— И бросить гонки?

— Обещаю.

С последним я, может быть, погорячился, но какого черта? У меня куча денег, я женат на женщине, которую люблю, а она любит меня. К тому же, я скоро стану отцом. В один прыжок я перепрыгнул с черной полосы на белую. Остается лишь идти по ней так же не поперек, а вдоль.

Эпилог.

Я — хозяин своего слова, кто сомневался? Хозяин в самом большом смысле: захотел — дал, захотел — обратно взял. Живут же люди, нарушая свои обещания по десять раз на дню, чем я хуже?

Жаркое июльское солнце заливало взлетную полосу аэродрома штурманского училища. От бетонки поднималась рябь раскаленного воздуха. На сегодня полетов не будет — это точно. К узкоглазому японскому супербайку подкатила красно-желтая "десятка" с языками пламени по обоим бортам. Я, остановив крошку перед мотоциклом, вылез из машины.

— Привет, Сашка, — спрыгнул с R1 Федоров.

— Привет, привет, — протянул я, тряся его руку. — Ну, Евген, без поддавков?

— На этот раз — конечно.

Тюнинг-кар и спортбайк заняли места на старте. Лена, одетая по случаю такой жары только в крошечный купальник, осторожно ступая босыми ступнями по раскаленному бетону, вышла на полосу и встала перед дуэлянтами.

Вот оно. Матч-реванш. Бой за звание абсолютного чемпиона города Челябинска по дрэг-расингу. Я — номер один, я — чемпион. И мне глубоко параллельно, кто стоит в твине со мной — порву любого.

Ключ на старт.

Часть I I I. Черный рейсер

Неважно, что у тебя под капотом — V8, рядная шестерка, или, даже четверка. Не играет роли размер твоих сликов. Не имеет значения, сколько коней между твоими ресиверами. Вес карбона на твоем болиде тем более никого не волнует. Важно, что ты — расер, ночной гонщик. Играет роль лишь одно — прямая в четыреста два метра. Имеют значение лишь те секунды, что пронеслись с момента, когда ты встал на черту до того мига, когда ты утопил в пол педаль тормоза и рванул на себя рычаг ручника. Тебя волнует только это — больше ничего. Ты — расер, властелин ночных улиц. 

440 ярдов.

Полная авторская версия.

Все описанные события — вымышленные. Любое совпадение персонажей с реально существующими людьми — чистая и непредвиденная случайность.

Глава первая.

Я боялся высоты. Смешно, наверное, что человек, с легкостью разменивавший третью сотню на спидометре, без малейшего намека на испуг смотревший в черный провал пистолетного дула, безо всякого страха летавший по Российским дорогам на Российских же автомобилях, боялся высоты. Нет, этих десяти тысяч метров я боялся не как расстояния, которое человек без соответствующего технического оснащения способен преодолеть с постоянным ускорением g с небольшой поправкой на аэродинамические характеристики, вовсе нет. Да что такое вообще это g, если подумать? Это, грубо говоря, сотня за три секунды. Даже на автомобиле я ни раз испытывал на себе нагрузку в полтора g и более. Не говоря о том, что десять тысяч метров для расера — плюнуть и растереть. Я боялся не высоты и не падения с этой высоты, я боялся последствий того самого падения, совершено мною не контролируемого.