Зеленая угроза - Роберт Ладлэм

В расположенном в двух милях к востоку от Теллеровского института доме, занятом командой тайного наблюдения, было все так же тихо. Мягко жужжали, пощелкивали и попискивали компьютеры, собиравшие данные с различных датчиков, ориентированных на руины института и прилегавшее к нему пространство. Двое мужчин, назначенных на эту смену, молча сидели, слушая радиопереговоры и поглядывая на экраны мониторов, где отражался ход закачки информации.

Один из них, внимательно вслушивавшийся в голоса, звучавшие в наушниках, повернулся к руководителю группы, немолодому беловолосому голландцу, которого звали Биллем Линден.

— Сообщает ударная команда. Смит только что вошел в «Пласа-Меркадо».

— Один?

Дежурный оператор — он был заметно моложе — кивнул.

Линден широко улыбнулся, продемонстрировав полный рот коричневых от никотина зубов.

— Превосходные новости, Абрантес. Передайте команде, чтобы были готовы. Потом свяжитесь с Центром и сообщите, что все идет по плану. И скажите, что мы сообщим, как только Смит будет устранен.

У Абрантеса был встревоженный вид.

— Вы уверены, что это будет так просто? Я читал досье этого американца. Он может быть очень опасным.

— Не паникуй, Витор, — безмятежно проговорил беловолосый мужчина. — И самый опасный человек наверняка умрет, если всадить ему пулю или нож в нужное место.

Глава 20

Смит приостановился в дверях кафе «Долголетие» и окинул беглым взглядом посетителей, сидевших вокруг нескольких маленьких круглых столиков. «Довольно эклектичное сборище», — подумал он. Значительная часть людей сидела, разбившись на пары, и производила впечатление самых обычных, хорошо одетых, заботящихся о своем здоровье выпускников колледжей, ставших солидными профессионалами. Другие гордо выставляли напоказ броские разноцветные татуировки и серьги, вставленные в самые разные части тел. Несколько человек красовались в тюрбанах, а еще у нескольких белокурые волосы были заплетены, на африканский манер, во множество коротких косичек. При его появлении кое-кто уставился на дверь, явно заинтересовавшись новым пришельцем. Но большинство не обратили на него внимания и продолжали оживленно беседовать.

Кафе занимало значительную часть второго этажа здания торгового комплекса «Пласа-Меркадо»; большие окна выходили на Вест-Сан-Франциско-стрит. Стены здесь были выкрашены в ошеломляюще красный, обжигающе оранжевый и желтый цвета, а пол был двухцветным — из обесцвеченного и местами ничем не крашенного, а местами выкрашенного ярко-синей краской паркета. Этими двумя цветами на полу было представлено много различных узоров, основанных на азиатских и индусских мотивах с заметным влиянием дзен-буддизма.

Смит направился прямо к столику, за которым сидела одинокая женщина, одна из тех, кто обернулся, чтобы посмотреть на вошедшего. Это и была Хэтер Донован. Фред Клейн прислал ее фотографию и краткую биографию вместе с искусно подделанным мандатом на имя Смита от газеты «Ле Монд». Местной представительнице Движения Лазаря было лет тридцать — тридцать пять, и она была рыжеватой блондинкой с копной непослушных вьющихся волос, стройной мальчишеской фигуркой, глазами цвета морской волны и множеством ярких веснушек, которых было больше всего на переносице.

Она чуточку растерянно наблюдала, как Смит шел в ее сторону.

— Я могу вам чем-то помочь? — спросила она, когда он остановился рядом.

— Меня зовут Джон Смит, — спокойно сказал он, вежливо приподняв над головой черный стетсон. — Я полагаю, что вы ждете именно меня, миз[12] Донован.

Одна точеная бровь цвета красноватого золота взлетела вверх.

— Я ожидала журналиста, а не ковбоя, — пробормотала она на прекрасном французском языке.

Смит усмехнулся и, нагнув голову, осмотрел свою коричневую вельветовую куртку, галстук-шнурок «боло», джинсы и ботинки.

— Я лишь пытаюсь приспособиться к местным обычаям, — ответил он на том же языке. — В конце концов, когда в Риме...

Она улыбнулась и перешла на английский.

— Прошу вас, присаживайтесь, мистер Смит.

Он положил шляпу на стол, вынул из кармана джинсов маленький блокнот и авторучку и сел напротив женщины.

— Я очень признателен за то, что вы согласились встретиться со мной вот так... я хочу сказать — в такой поздний час. Я знаю, что у вас был очень длинный день.

Представительница Движения Лазаря медленно кивнула.

— Да, день был длинным. Вернее, даже несколько очень длинных дней. Но, прежде чем мы начнем это интервью, я хотела бы увидеть какой-нибудь ваш документ. Исключительно для проформы.

— Конечно, — с величайшим равнодушием произнес Смит. Он протянул собеседнице свое фальшивое аккредитационное удостоверение журналиста и, сохраняя рассеянный вид, смотрел, как Хэтер рассматривала карточку, повернув ее к свету. — Вы всегда так осторожны, когда имеете дело с прессой, миз Донован?

— Не всегда, — ответила она и пожала плечами. — Но теперь я научилась быть немного менее доверчивой. После того, как стала свидетельницей гибели нескольких тысяч человек, убитых вашим собственным правительством.

— Это нетрудно понять. — Смит говорил все так же равнодушно. Согласно информации, полученной от «Прикрытия-1», Хэтер Донован относительно недавно присоединилась к Движению Лазаря. Раньше она работала в столице штата, где представляла интересы сразу нескольких природоохранных организаций, в том числе «Сьерра-клуба» и «Всемирной федерации живой природы». В досье о ней говорилось как о жестком, умном и наделенном здравым смыслом политике.

— Что ж, кажется, с вами все в порядке, — сказала она наконец, возвращая Смиту его удостоверение.

— Что я могу вам предложить, друзья? — перебил ее вялый голос. Один из официантов, гибкий молодой человек с бровями, пронзенными множеством колечек, подошел к их столу и стоял, терпеливо дожидаясь заказа.

— Пожалуйста, чашку зеленого чая «ганпаудер», — попросила представительница Движения Лазаря.

— И бокал красного вина для меня, — сказал Смит и, увидев жалостливый взгляд своей соседки, удивился: — Вина нет? Тогда как насчет пива?

Женщина покачала головой, словно извинялась. Официант точно повторил ее жест.

— К сожалению, здесь не подают алкоголя, — сказала она. Уголки ее губ приподнялись в намеке на улыбку. — Может быть, вам стоит попробовать один из эликсиров долголетия.

— Эликсиры долголетия? — растерянно переспросил Смит.

— Это смесь традиционных китайских травяных настоев и естественных фруктовых соков, — сказал официант, впервые продемонстрировав нечто, хоть немного похожее на заинтересованность. — Я порекомендовал бы вам «виртуального Будду». Отлично стимулирует.

Смит мотнул головой.

— Может быть, как-нибудь в другой раз. — Он пожал плечами. — В таком случае я закажу то же самое, что и миз Донован, — просто чашку зеленого чая.

Когда официант скользящими шагами удалился, чтобы принести заказы, Смит снова повернулся к представительнице Движения Лазаря. Он держал наготове свой маленький блокнот.

— Итак, теперь, когда мы подтвердили мой статус добросовестного репортера...

— Вы можете задавать свои вопросы, — закончила за него Хэтер Донован, продолжая внимательно рассматривать «журналиста». — Которые, насколько я понимаю, будут связаны с чудовищным заявлением ФБР о том, что Движение каким-то образом несет ответственность за уничтожение Теллеровского института и смерть немыслимого количества невинных людей.

Смит кивнул.

— Совершенно верно. Я прочитал сегодня несколько газет, и ваши слова об Эндрю Костанцо изрядно заинтриговали меня. Из прочитанного я сделал вывод, что этот парень вовсе не из тех, кого охотно принимают в тайные заговорщицкие организации.

— Совершенно не из тех.

— Вы говорите вполне уверенно, — сказал Смит. — Но, может быть, уточните?

— Энди болтун, а не работник, — пояснила женщина. Она говорила в настоящем времени. — О, он никогда не пропускает собрания Движения, и у него всегда есть много чего сказать или, по крайней мере, на что пожаловаться. Но я никогда не видела, чтобы он на самом деле что-нибудь делал! Он будет разглагольствовать на протяжении нескольких часов, но покажите ему кучу писем, которые нужно разложить по конвертам, или листовок, которые нужно раздать, и он сразу же скажет, что у него совершенно нет времени или что он болен. Он считает себя выдающимся и совершенно оригинальным философом, человеком, чья мудрость лежит вне пределов понимания простых смертных, таких, как мы с вами.

— Мне знаком этот тип людей, — сказал Смит, коротко улыбнувшись. — Недооцененный Платон из подсобки книжного магазина.

— Именно таков и есть Энди Костанцо, — согласилась Хэтер. — Именно поэтому заявление ФБР не лезет ни в какие ворота. Все мы его терпели, но ни один человек в Движении не доверил бы Энди ничего хоть сколько-нибудь серьезного, не говоря уже о ста с лишним тысячах долларов наличными!