Лента Мёбиуса - Александр Петрович Харников

и искренне считали русских братьями. Потом, по его просьбе, ему показали, как живут алеуты на островах – там, впрочем, больше всего ему запомнилось, насколько там было холодно – и ительмены с коряками на далекой земле, именуемой Камчаткой. И наконец, когда он попросил засвидетельствовать свое почтение русскому императору, его доставили в это прекраснейшее из всех поселений. Огромные каменные дома, в тысячи раз больше любого вигвама, каменные же берега широкой реки, величественные храмы, большие лодки – многие, но не все, под многочисленными парусами… И, главное, он почувствовал, что он для русских такой же человек, как и они, тогда как американцы, такое у него сложилось впечатление, считали его диким зверем в человеческом облике.

На следующий день его принял господин Шумилин. Он оказался немолодым человеком с белой бородой и мудрыми глазами. Как Таояте Дута уже привык в России, обращался к нему советник русского Великого отца весьма уважительно, усадил его, пообедал вместе с ним – Таояте Дуте очень понравилось кушанье, именуемое пельменями, – после чего они расположились на удобных креслах в небольшом кабинете.

– Видите ли, мой друг, – заговорил Шумилин, а Ангпету переводила. – Император правильно вам сказал, что принятие ваших народов под наше покровительство чревато для нас конфликтами. Но мы знаем, что если мы этого не сделаем, то от великих народов лакота и дакота, да и от других племен, живущих в типи, вскоре останется горсточка людей, забывших свой язык и свои обычаи. И что те немногие, кто останется в живых, будут влачить жалкое существование в резервациях, а многие и пристрастятся к огненной воде, после чего великие племена превратятся в презираемых всеми пьяниц. Да, мы знаем о золоте в Черных холмах, и когда там его найдут американцы, захватят и их[35]. Именно поэтому я считаю, что мы должны удовлетворить вашу просьбу, невзирая на все возможные последствия. Но для этого нужно согласие хотя бы большинства племен дакота и лакота. И необходимо заранее договориться об условиях вхождения ваших народов в состав Российской империи, чтобы учесть интересы всех участников договора.

Есть в России такие люди – казаки. Они часть русской народности, но они живут совсем по-другому. Они живут в пограничных районах, и их задача – охранять пределы русского государства. За это у них есть разные привилегии – в частности, они освобождены от многих податей, которые платят другие. А что, если из ваших племен тоже сделать таких же казаков? А в помощь вам прислать добровольцев из других казачьих отрядов, которые организуют подобные отряды и заодно обучат ваших людей. Ведь я знаю, что дакота – храбрые воины, но у них ценится именно личная доблесть, а, чтобы побеждать американцев, нужно не только оружие, но и правильная тактика войны. Но для этого вам придется выделить тем казакам, которые прибудут к вам, землю для того, чтобы они могли жить среди вас, заниматься земледелием, пасти скот. Там же будут и школы, и больницы, как и у других племен, которые вы посетили.

– Хорошо, о Великий вождь, – степенно ответил Таояте Дута. – Покажешь мне этих казаков? А потом я вернусь к своему народу и заручусь его согласием, а затем созову Большой сход, где и предложу всем нашим племенам присягнуть на верность русскому Великому отцу и сделать все так, как мы только что с вами обсудили.

* * *

Капитан (пардон, уже майор) Рустем Бакирович Султанов чувствовал себя не совсем комфортно. И дело было даже не в том, что в связи с недавними боевыми действиями у стен Хивы караваны из Средней Азии в Оренбург стали приходить в несколько меньших количествах, отчего пострадал бизнес почтенного негоцианта. Султанов знал, что это явление временное, и как только караванные тропы станут безопасными, торговля снова наладится.

Майор почувствовал, что его скромная персона весьма заинтересовала партнеров по «Большой игре». Неизвестно, когда и на чем прокололся Султанов, но вокруг его конторы в старом городе стали шляться разные подозрительные личности, которые установили за ним негласное наблюдение. Хвала Аллаху, что майор не поленился и разместил на нескольких зданиях, примыкавших к его жилищу, видеоаппаратуру. Скоро Султанов уже имел целую фотогалерею с портретами филеров.

«До чего же отвратительные у них рожи, – подумал майор, разглядывая изображения агентов британской разведки, наряженных в одежду водоносов, торговцев лепешками и просто нищих. – Интересно, это просто любопытство или нечто большее? Ведь не исключено, что в нужный момент эти типусы могут получить приказ от своего резидента и попытаются захватить скромного торговца коврами для последующего „экстренного потрошения“. Надо переговорить на сей счет с Владимиром Ивановичем Далем…»

Чиновник для особых поручений при военном губернаторе Оренбурга господин Даль внимательно выслушал рассказ Рустема-хаджи, а потом не менее внимательно, с чисто немецкой педантичностью стал рассматривать фотографии британских агентов.

– А вы знаете, Рустем Бакирович, – произнес наконец Даль, – кое-кто из этих красавчиков мне знаком. Например, вот этот, – Владимир Иванович ткнул пальцем в изображение человека в зеленой чалме с четками в руках, – при беседе со мной он назвался хафизом[36], путешествующим по святым местам, коих немало в Бухаре. Только глаза мне этого паломника не понравились. Какие-то они такие…

Даль положил фотографию на стол и взял еще одну, на которой был изображен человек с рожей отъявленного бандита в рваном халате.

– А вот этот, добившись от меня аудиенции, стал, как вы любите говорить, Рустем-ходжа, вешать мне на уши лапшу, рассказывая о некоем кладе, который спрятан в развалинах одной из хивинских крепостей. Дескать, местные джинны спрятали там кувшины с золотом и серебром. Никто не может их найти, кроме него. Но для этого ему необходимо произвести в этих развалинах дорогостоящий тайный обряд. В общем, как в вашей сказке о деревянном человечке: вырыть ямку, посыпать ее солью, положить в нее несколько золотых червонцев и произнести волшебные слова: «Брэкс, фэкс, пэкс»… Разумеется, я ему не поверил и, вежливо с ним попрощавшись, велел своим людям больше его ко мне не допускать.

– Владимир Иванович, – произнес майор, – мне кажется, что мне стоит на какое-то время прервать с вами прямые контакты. Я полагаю, что эти фальшивые хафизы и хранители сокровищ могут попытаться силой поближе познакомиться со мной. И мне бы очень не хотелось, чтобы вы при этой попытке пострадали.

– Рустем Бакирович, – укоризненно произнес Даль, – вы считаете, что я, мичман флота российского, стану праздновать труса?

– Успокойтесь, Владимир Иванович, – замахал руками майор, – я знаю, что вы были награждены за проявленную храбрость во время войны с турками серебряной