Хозяйка лавки 'Ядовитый плющ' (СИ) - Тоня Рождественская

— Серьезно? — вызывающе спрашивает эльф.

— Надевайте, — строго говорю я, хотя меня так и тянет прыснуть.

Но искать что-то другое я сейчас не в состоянии, ведь мне даже поворачиваться к нему спиной нельзя, а лицезреть это божественное создание просто в костюме Адама и дальше я не намерена.

Инспектор пожимает плечами, но послушно повязывает на бедра мою неоднозначную находку, и теперь как бы я не старалась, мои губы сами собой расплываются в дебильной улыбке. Ну, вы только представьте оголенного красавца мужчину, чьи причиндалы просвечивают сквозь бабушкин вязаный платок, водруженный на идеальное тренированное тело подобно танцовщицам живота. Осталось лишь включить задорную музыку и добавить бубенцов. Прошу, чертова фантазия, остановись.

— Отлично, — говорю я, нажевывая губы, чтобы не расхохотаться.

Тот смотрит на меня скептически, но не спорит, оставляя все как есть.

Ох, не могу сказать, что стало значительно лучше, ведь теперь, кроме того, что если приглядеться, все по-прежнему можно вполне себе рассмотреть, так еще и сам вид боевого горделивого инспектора стал анекдотически идиотским. Ты умеешь разряжать атмосферу, Аня, не поспоришь.

Однако, удивительно, вечно недовольный и кислый Адэртад от всего этого не стал более недовольным и кислым. А даже наоборот как будто немного расслабился.

— А теперь я могу, наконец, узнать, что все это значит? — спрашивает он строго, хотя его голос звучит уже гораздо спокойнее, чем прежде.

— Знаете что это? — спрашиваю я, указывая на бусинку.

— Похоже, что я знаю, что это?

— Это артефакт. А именно — заговоренный предмет, несущий в себе определенную цель. Подброшенный, а в нашем случае, надетый на меня, умышленно.

— Умышленно?

— Именно. Так и знала, что все эти речи про мой внешний вид и нравственность — фикция.

— Но что это была за цель? Не было же в планах волшебника заставить нас… — он осекается, видимо не зная как описать все, что случилось, более деликатно.

— Если вы думаете, что Артанис Ангрэм в свободное от вредительства время подрабатывает свахой, то спешу вас разочаровать.

— Я так не думаю, но желал бы понять, что входило в его планы.

Я глубоко вздыхаю и склоняюсь над миской с растворителем. Поверь мне, Адэртад, я бы тоже очень хотела это знать…

Глава 41

Что ж, в нашем мире полно загадок. А В Кэлэрдайне их еще больше. Но основная сейчас — что задумал чертов маг, подбрасывая мне этот амулет. То есть, пардон, не подбрасывая, а… даже не знаю, как это правильно и назвать.

Но, по крайней мере, теперь становится понятно, зачем он вломился в лавку и устроил все это представление. Ему нужно было вырубить меня и причем сделать это так, чтобы не вызвать лишних подозрений. Не мог же он просто прийти и насильно нацепить на меня это дурацкое платье. Хотя… с него станется…

Так, ну и что тут у нас? Я хватаю щипцы и ловко выкладываю бусинку на маленькую серебристую тарелочку, а затем подношу ее к специальному алхимическому аппарату — Магиокулусу. Внешне это чем-то похоже на микроскоп, да и по сути отличается не слишком сильно. Но кроме банального увеличения, которое тут, кстати, делается едва-едва, в этой штуковине присутствуют еще и другие функции. Специальные стекла показывают разные спектры, позволяя точнее определить природу материала. И для людей, занимающихся медициной, алхимией или примитивной магией, этот прибор просто необходим.

— Видите? — говорю, рассматривая бусинку очередной линзой.

— Что именно?

— Это агат. Точнее красный агат.

— И что это значит? — непонимающе интересуется Адэртад.

— Красный агат — камень солнца, огня и крови. А еще это камень страсти. При правильном его применении, он способен разжигать огонь не только буквально, но и в физическом плане.

— То есть вы хотите сказать, что этот маленький камушек заставил нас… — эльф замолкает, словно не желая облекать произошедшее в словесную форму.

Да что с тобой происходит, инспектор? Прежде ты совершенно не выглядел скромняшкой…

— То, что он поспособствовал этому — безусловно.

— Способствовал?.. — тихо и задумчиво произносит эльф.

И я понимаю, что за мысли сейчас крутятся в его голове. Я и сама думаю об этом. Конечно, распалить страсть в двух совершенно ничего не испытывающих друг к другу существ — возможно. Да только процедура это трудная, долгая и весьма трудоемкая. И одним артефактом, тем более действующим столь непродолжительное время, тут не обойдешься. Так что камешек лишь усугубил то, что итак витало между нами. Причем витало столь явно, что потребовалось буквально полчаса, чтобы превратить мысленное в реальность.

— Но зачем Адэртаду понадобилось делать что-то такое? — удивленно спрашивает он.

— Если бы я знала!

— Может быть, он хотел разжечь в вас пламя, чтобы самому воспользоваться этим, так сказать, наваждением?

— Опять двадцать пять! — восклицаю я. — Сколько можно вам говорить — Ангрэм вовсе не испытывает ко мне ничего подобного! К тому же единственное, что он мог разжечь во мне по отношению к своей персоне, это непреодолимое желание огреть его чем-нибудь, да посильнее!

Ар-Фэйниэль молчит, но я буквально вижу по его лицу, что подобный ответ ему более чем приятен.

— Ну, допустим, — соглашается он через минуту. — Но не было же в его планах действительно сводить вас с кем-то? Или, постойте, может, он таким образом решил обезопасить себя. Ну… как бы… — эльф запинается, пытаясь облачить свои мысли в более приличную форму, и очень смешно добавляет наглядную презентацию руками. — Занять вас, что ли…

— Занять⁈ — вспыхиваю я.

Предположение, что вместо того, чтобы мешать волшебнику участвовать в городском соревновании алхимических магазинов, я буду безостановочно сношаться с кем-то, то еще! Хотя постойте-ка…

Я отрываюсь от Магиокулуса и снова склоняюсь над растворителем. Адэртад заинтересовано смотрит за тем, как я пробую разные методы, чтобы понять, что же еще скрывалось в этом подставном аксессуаре, ловко спрятанном в самом раздражающем наряде из вообще возможных.

— Ежки-макарешки! — восклицаю я. — А вы, кажется, правы!

— В смысле? — удивленно спрашивает он.

Похоже, свою теорию инспектор выдавал наобум.

— Видите эти разводы? — указываю я, и тот согласно кивает. — Это золото. Понимаете? Этот говнюк обогатил агат золотом!

— И что это значит?

— Это значит, что он вовсе не собирался вызывать во мне любовный приступ. Он хотел, чтобы я отдалась