Хозяйка лавки 'Ядовитый плющ' (СИ) - Тоня Рождественская

Снова посылаю ему молчаливый, но вполне понятный ответ. Что он точно не имеет права осуждать, так это мой внешний вид. Если ему неприятна моя фейская непосредственность, пусть отправляется в институт благородных девиц и там любуется на длинные рукава и поднятые воротнички!

— Так как вы тут оказались? — продолжает Ар-Фэйниэль по-прежнему хмуро. — Вообще-то вы могли хотя бы записку оставить, отправляясь на очередное свидание.

— Свидание⁈ — весьма эмоционально восклицаю я. С Артанисом Ангэмом⁈ Он ведь шутит?

— Ну а как еще я должен называть эту вашу очередную «деловую» встречу?

«Деловую» он говорит таким тоном, что сразу становится очевидна его весьма неприкрытая ирония. Похоже, наш инспектор тоже считает меня девицей весьма легких нравов, если готов поверить, что я могу падать из одних объятий в другие, причем безостановочно и в один и тот же день.

— Вообще-то, это тоже была не моя идея, — отвечаю, по-прежнему пытаясь избавиться от удушающе тесной ткани, закрывающей буквально каждую клеточку моего тела. — И, если бы вы не подставляли свои уши для лапши, которую вам пытался навесить Артанис, вы бы это поняли!

— Уши? — удивленно переспрашивает тот.

Иногда я забываюсь, что в Кэлэрдайне знают не все известные мне выражения. К тому же уши у эльфов святое, они на них не то, что лапшу не дадут вешать, но и даже на украшения редко кто решается.

— Не важно, — отмахиваюсь я, и добавляю злобное: «Агрххххх!», предпринимая последнюю попытку содрать с себя столь искусно сшитую ловушку.

— Проблемы? — ехидно интересуется инспектор.

— У меня проблемы с того, дня, как вы заявились в мою лавку! — ворчу я и, горделиво поднимая голову, прохожу мимо Ар-Фэйниэля.

— Эйн? — вопросительно окликает меня Тони.

Ах ты ж черт. Иногда, когда рядом Адэртад, я, кажется, ничего вокруг не вижу.

— Да, — растеряно говорю я. — Идем?

Вижу, что волк действительно хотел бы направиться за мной, и уж точно последнее, что ему хочется, это снова оставлять меня наедине с инспектором, но отчего-то мудчина суетливо водит по помещению глазами.

— Вообще-то, мне нужно возвращаться, Эйн, — говорит он, извиняясь и от досады поджимая губы.

И только теперь я понимаю, что несчастный Тони так плотно и надолго застрял в моей истории, как будто он в чем-то виноват. Хотя это совершенно не так. А ведь у него, разумеется, есть и другие контракты, а значит обязательства, которые не стоит нарушать. Не говоря уже о личной жизни, общине и прочим…

— Да, конечно, — смятенно отвечаю я, ведь из-за всего этого внутри начинают кошки скрести.

— Вернусь, как только смогу, — обещает мужчина.

Ах ты ж моя лапочка!

— Не волнуйтесь, я за ней присмотрю, — вставляет тут же Ар-Фэйниэль, и по лицу оборотня очевидно, что именно этого-то тот и опасается.

Кажется, он борется с желанием остаться и своим долгом, и несмотря на то, что я и сама бы не хотела, чтобы тот уходил, мне приходится немного подтолкнуть его, чтобы уберечь от ненужных терзаний. В конце концов он, итак, уже сделал немало.

И снова мы остаемся вдвоем. Я и Адэртад. Только если Тони несколько опасается оставлять нас один на один, то у меня внутри самая настоящая трясучка. Даже точно не могу сказать отчего. Но я словно бы чувствую, что все это добром не кончится.

— Вы, наконец, расскажете мне, что все-таки произошло? — интересуется эльф, когда мы вновь направляемся в лавку.

— Так вы все-таки не поверили Анргэму! — восклицаю я.

— Разумеется, нет, — хмыкает тот. — Я пришел в лавку, когда оборотень едва отходил от действия порошка. А мои парни так и вовсе еще были полностью под его воздействием.

— Но почему тогда отпустили?

— Пока я ничего не могу ему предъявить за подобное правонарушение, максимум мелкое хулиганство, отсидится ночку в тюрьме, да поминай как звали. Зато станет куда как осмотрительней. Так что пусть пока будет чуть более расслаблен.

Ох, Адэртад, все больше понимаю, отчего у тебя такая репутация…

— Ну, так я слушаю, — продолжает он.

И мне не остается ничего другого, как поведать ему все странные обстоятельства этой встречи. Но когда я говорю ему о городском алхимическом состязании, мне отчего-то кажется, что инспектор весьма довольно улыбается…

Хм… Я «Ядовитый плющ» в эту ерундень не вписывала, но кто-то же вписал? А тому, кто это сделал, явно было нужно, чтобы у Артаниса Ангрэма был весьма раздражающий его конкурент.

Глава 37

— Вы не думаете, что у волшебника на вас есть кое-какие планы? — спрашивает эльф, когда мы снова оказываемся в «Ядовитом плюще».

— Планы? — удивленно переспрашиваю я. — Какие еще планы?

— Ну… — Адэртад склоняет голову. — Планы определенного рода…

— Секс⁈ — восклицаю я причем достаточно экспрессивно.

— Я бы сказал не настолько прямолинейно, но…

— Пф!!! — прыскаю, подобное подозрение из разряда «удивительное и невероятное».

— Мне кажется, я заметил достаточно красноречивые намеки… — не сдается Адэртад.

— Уверяю вас, что единственный человек, в которого влюблен Артанис Ангрэм — это Артанис Ангрэм.

— Я говорил вовсе не о влюбленности.

— Хочет маг тоже только самого себя. К тому же даже если предположить, что этот себялюбивый засранец и может испытывать к кому-то нежные чувства, я точно буду последней в его списке… А с чего вы вообще так решили?

— Не знаю, — эльф пожимает плечами. — Пытаюсь понять его мотивы.

— У него только одни мотивы — он хочет быть единственным и неповторимым, но знает, что у меня врожденный талант к алхимии. И поэтому я у него как кость в горле.

— Возможно… возможно… — инспектор задумчиво смотрит на меня, отчего мне становится немного неуютно.

Не то, чтобы я как-то стеснялась откровенных взглядов. Тем более, что пока на мне это дохрена целомудренное платье от «известного кутюрье Кэлэрдайна» Артаниса Ангрэма смотреть тут, мягко говоря, не на что. Но иногда его взгляд становится слишком волнующим. И сейчас как раз именно такой случай. И потому я ежусь и неосознанно поправляю свой наряд.

— Помочь вам? — спрашивает вдруг Адэртад своим низким сексуальным голосом, и в его исполнении это звучит так, словно он уже принялся меня раздевать.

Я