Жизнь забугорная - Татьяна Окоменюк

дозвониться в любую страну мира без всяких телефонисток. Вот смотри: здесь есть виброзвонок, диктофон, фото-видеокамера, модуль для приёма теле- и радиопередач, МП3плеер, органайзер, даже встроенная открывалка для пивных бутылок.

Несмотря на то, что часть прозвучавших слов была ему совершенно непонятна, молодой человек пришёл в дикий восторг. Ни о чём похожем он не читал даже в фантастических романах.

– Фигасе аппаратик, – завистливо вздохнул Лёха, с детства неравнодушный к «умной» технике. – Расскажу пацанам – не поверят.

– Тебе предстоит освоить ещё много технических «чудес»: пульт дистанционного управления домашней техникой, микроволновую печь, видеомагнитофон, игровые приставки, лазерные диски, ультразвуковую стиральную машину, 165 каналов спутникового телевидения, Интернет, цифровой фотоаппарат. У тебя будет свой персональный компьютер. Это тебе не ЭВМ коллективного пользования с перфокартами и магнитными лентами…

– А телефон такой, как у вас, у меня будет?

– И не один…

– А зачем мне два? – резонно рассудил Лёха. – Второй я Стёпке отдам.

Лицо Алекса вмиг помрачнело.

– К тому времени его уже не будет… Степан погибнет… через два года… в Афганистане. Вскоре после вашего исключения из института его призовут в армию.

– Что вы такое говорите? – вскочил на ноги Лёшка. – Война там на днях закончится. Вон и в новостях говорят, что…

– В новостях врут, – перебил Алекс парня. – Советские войска покинут Афганистан в феврале 89-го. Знаешь, сколько советских ребят поляжет там за эти годы? Более 15 тысяч! Среди них будет и наш с тобой лучший друг. В апреле 83-го в бою с моджахедами в ущелье Ниджраб Стёпка получит тяжёлое ранение в живот и, не приходя в сознание, скончается в госпитале. Если б не ампутация большого пальца, и ты бы разделил его участь…

– Какая ам-пу-та…?

Вздохнув, Алекс снял правую туфлю, стянул носок.

– Видишь, нет пальца. С зимы 82-го я ношу специальную обувь. Ты, Лёша, после приключившихся с тобой неприятностей поедешь в Алтайский край раны зализывать. К дядьке нашему двоюродному – Егору-леснику. Там провалишься в полынью и отморозишь пальцы. На левой ноге их удастся спасти, а на правой… Беда, конечно, но именно это избавит тебя от исполнения интернационального долга…

Лёшка нервно сглотнул слюну. Со страхом и любопытством парень смотрел на обладателя «совершенного знания» и не мог понять, чего хочет больше: немедленно убежать отсюда или слушать дальше. После некоторых колебаний решение было принято:

– Продолжайте!

– Как скажешь, – кивнул головой Алекс. – В марте 86-го у тебя родится сын – Стёпка. Мама будет противиться тому, чтоб её внук носил имя безвременно погибшего парня. Но вы с Натахой настоите на своём, сочтя её опасения предрассудком.

Так вот, 26-го апреля произойдет страшнейшая техногенная катастрофа. Взорвётся реактор Чернобыльской атомной. Это будет вторая Хиросима. Об истинных масштабах бедствия народ узнает лишь спустя несколько дней. Всё это время Наташка будет гулять с коляской в парках и скверах. А в воскресенье вы с Андрюхой и его женой поедете на пикник в Пущу, и весь день месячный Стёпка будет впитывать радиацию. В результате начнёт сильно болеть. Всю недолгую жизнь у пацана будет слабый иммунитет, проблемы со щитовидкой и нервной системой.

Попав в Германию, он займётся спортом, увлечётся горными лыжами и, вроде бы, пойдёт на поправку, но… погибнет в результате несчастного случая. Поедет с ребятами в Альпы и там, на трассе, в него врежется подвыпивший сноубордист. Стёпка получит открытую черепно-мозговую травму. Ему сделают трепанацию, удалят из мозга осколки раздробленной кости, проведут несколько сложных операций, но не спасут. С таким диагнозом мало кто выживает, – задрожал его голос. – Никогда не прощу себе, что отпустил его в эту Австрию… Насчёт имени мама оказалась права. Только с годами понимаешь, что к советам старших стоит прислушиваться.

– Она сейчас с вами живёт? – спросил Лёха, нервно теребя повязку дежурного на своём рукаве.

– Что ты! Мама умерла в начале 90-го, за шесть лет до нашего отъезда в Германию.

Парень облизнул губы и часто заморгал.

– По… почему?

– Медики прохлопали. Сначала говорили: «У вас фигня – фигню не лечим!», потом заявили: «У вас амбец – амбец неизлечим!». Фигнёй была аневризма, амбецом – тромбоэмболия. Если б ей сделали операцию сразу после появления на ногах язвочек и синяков, всё было бы хорошо. Но она лечилась снадобьями каких-то сомнительных знахарей…

У Лёхи запульсировала жилка на виске.

– Так вы с женой совсем одни остались? – поинтересовался парень после долгой паузы.

– Хуже. Я остался совсем один, если не считать кота и попугая. Наташа после смерти сына ударилась в буддизм, примкнув к какому-то «Ордену Лотоса». В конце концов ушла от меня к своим сектантам…

Парень подавленно молчал, ковыряя землю под ногами носком кеда.

– Знаете, – оживился он вдруг, – а я пойду другим путём. Буду действовать от противного, и все мои близкие будут живы, здоровы и благополучны. Ну, не увижу я писательских премий – и ладно. Стану посредственным инженером, женюсь на какой-нибудь скромной Мане, заведу двух-трёх детишек. По выходным буду выпивать в гараже со Стёпкой и Андрюхой…

– … супругу называть Моя, костерить власти, жаловаться на неблагодарных детей и стремительно ухудшающееся здоровье, завидовать богатым и проклинать жизнь, которая не удалась, как это делает сейчас наш друг Андрей, – мысленно продолжил Майский Лёшкину тираду.

Год назад ему довелось побывать в Киеве на съёмках фильма по своему сценарию. Освободившись от дел, он купил дорогой коньяк и отправился к Андрюхе «вспомнить молодость». Дверь ему открыл беззубый неопрятный тип с мутными глазами и мелко трясущимися руками. После очередного «вам, буржуям, нас не понять – у вас от шоколада задницы слипаются», он попрощался с другом детства и пошёл в ресторан. Тот самый, с которого в юности начались все его неприятности. Сидел там до закрытия, пил «Арарат» без меры, бесконечно заказывал музыкантам «Киевский вальс». Это была тоска по навсегда ушедшей молодости. Времени, когда он искренне верил в то, что впереди его непременно ждёт счастье, до которого он вот-вот дотянется рукой…

– Я ведь зачем тебе всё это рассказываю, – смутился Алекс, видя полные растерянности Лёхины глаза. – Не для того, чтобы напугать или настроение испортить… Я надеюсь на то, что, проходя по моему маршруту, ты сумеешь проскочить мимо ловушек, расставленных судьбой. Не проморгаешь сына, не испортишь лёгкие, не останешься в одиночестве. Наша мама доживёт до глубокой старости и успеет понянчить правнуков. Ты будешь благодарен Богу, что есть у тебя друг Стёпка, вместе с которым можно и водочки хряпнуть в гараже, и власти поругать, и прожектами поделиться. Если всё у тебя сложится именно так, свою миссию я буду считать выполненной.

За беседой они не заметили, как начало темнеть. Разохотившись, Лёшка задавал Алексу один вопрос за другим, тот обстоятельно отвечал.

– Скажите, а стареть страшно? – простодушно поинтересовался парень.

– В общем-то, нет. Это – процесс незаметный.