Герои - Джо Аберкромби

– Это я вижу. Но генерал просит вас удерживать вашу текущую позицию.

– Удерживать, разумеется, но где? Здесь, у дороги? Разве он не имел в виду, чтобы мы переправились через реку? Или рассредоточились на берегу? Я уже потерял один батальон, услав его на болото, а теперь еще и второй торчит почем зря у всех на проходе!

Валлимир указал на запыленного капитана, строй солдат которого угрюмо топтался ниже у дороги. Возможно, как раз этого подразделения полка не хватает на холме. Или нет. Поскольку никто к нему не обращался, капитан стоял молча.

– Генерал не мог иметь в виду, чтобы мы сидели здесь, вы же, безусловно, это видите!

– Видеть вижу, – тянул свое курьер. – Но генерал просил вас удерживать текущую позицию.

Что ж, налицо его обычное верхоглядство, только и всего. Мимо чуть ли не в ногу прошагала артель бородатых копальщиков, с суровыми лицами, с заступами на плечах. «Пожалуй, самая организованная группа людей, которую мне довелось за сегодня видеть. И, возможно, самые ценные солдаты его величества». Аппетит армии на дыры был воистину ненасытен. Ямы для кострищ, ямы для могил, ямы для нужников, землянки и флеши, валы и откосы, канавы и траншеи любой длины, глубины, формы и назначения, какое только придет в голову через месяц раздумий. Вот уж поистине, лопата могучей меча. Быть может, иным генералам вместо клинков следовало бы носить при себе золоченые лопатки. «Ну да ладно, что-то мы разволновались».

Горст вернулся к письму и поджал губы, заметив неприглядную кляксу. Он сердито скомкал лист. Тут опять налетел ветер и до слуха вновь донесся этот странный шум. «Что это? Неужели я в самом деле это слышу? Или же я хочу этого столь нестерпимо, что мне чудится?» Однако теперь в сторону холма напряженно вглядывалось несколько рядовых. Сердце стукнуло с внезапной силой, во рту пересохло. Горст встал и, как завороженный, двинулся к воде, не спуская глаз с Героев. Там, похоже, происходило какое-то движение; крохотные фигурки шевелились на зеленом склоне холма.

Хрустя галькой, он прошел туда, где стоял Валлимир, все еще впустую препираясь, на какой стороне реки бездельничать его людям. Похоже, скоро это препирательство утратит смысл. Дай-то бог.

– Но ведь, разумеется, генерал не…

– Полковник Валлимир?

– Чего изволите?

– Вам надо готовить людей.

– К чему, позвольте вас спросить?

Горст все так же не отводил взгляда от Героев. От силуэтов солдат на восточном склоне. Их там высыпало довольно много. От маршала Кроя рескриптов на этот счет не было. А потому может быть лишь одна причина, по которой такое множество людей покидает холм. Где-то атака северян. Атака, атака, атака… Горст поймал себя на том, что сжимает в побелевшем кулаке неоконченное письмо. Смятую бумажку он бросил в реку, ее подхватило течение. Снова с неожиданной пронзительностью донеслись голоса. Теперь сомневаться в их достоверности не приходилось.

– Похоже на крики, – растерянно заметил Валлимир.

Буйная, свирепая радость поднималась к горлу. Голос взвился еще выше обычного, но ему все было нипочем.

– Сейчас же готовьте людей!

– К чему?

Горст уже спешил к коню.

– К бою!

Потери

Капитан Ласмарк полушел, полубежал через ячменное поле, а за ним, как могла, тянулась его рота и весь Девятый батальон Ростодского полка, отряженный к Осрунгу с невнятным приказом «на врага», все еще звенящим в ушах.

И вот уже враг, можно сказать, вблизи. На фоне замшелого городского частокола отчетливо виднелись штурмовые лестницы. Мелькали сверху вниз и снизу вверх метательные снаряды. Трепетали на ветру штандарты; особенно выделялся один, видавший виды черный, – лазутчики из северян говорили, что самого Черного Доу. Именно тогда генерал Челенгорм и отдал приказ наступать, и по резкости тона было понятно, что ничто не заставит его переменить решение.

Ласмарк обернулся, надеясь не оступиться и не набрать полный рот ячменя, и с видом бывалого вояки – во всяком случае, так ему казалось – взмахом поторопил солдат:

– Давайте-давайте! Вперед, на город!

Общеизвестно, что генерал Челенгорм склонен к недостаточно обдуманным приказаниям, хотя говорить об этом вслух считалось немыслимой дерзостью. А потому такие приказы офицеры по возможности или потихоньку пропускали мимо ушей, или подходили к ним творчески. Однако способа переосмыслить такой прямоты приказ, какой дали Ласмарку, попросту не было.

– Тверже шаг, ребята! Держи строй!

Строй, как таковой, по сути, отсутствовал; люди шли неохотно, толпой, и едва ли можно их в этом винить. Ласмарк посреди несжатого ячменного поля и сам не особенно был настроен на атаку безо всякой поддержки, тем более что большая часть полка еще не подошла, увязнув в неразберихе людей, амуниции и повозок к югу от реки. Но у офицера, как известно, есть долг. А потому он, подойдя, имел неосторожность доложиться майору Пополу, который тут же отрапортовал о прибытии полковнику Веттерланту из Шестого полка, назначенному старшим офицером на бугре. Полковник в силу занятости рассуждать не стал. Поле боя, как известно, не место для споров, к тому же начальству сверху видней. К сожалению, опыт не подтверждал справедливости этих слов.

– Смотреть в оба! Следить за линией деревьев!

Лес начинался севернее, и на расстоянии казался особенно угрюмым и грозным. Бог весть сколько северян могло укрываться под его сенью. Хотя лучше об этом не думать: если на то пошло, их полно и в лесах, и на Севере в целом. Неизвестно еще, что лучше, смотреть или не смотреть. И что в этом толку. К тому же обратного пути нет. Справа впереди остального полка понукал своих солдат капитан Ворна – ишь ты, как всегда, не терпится ввязаться в бой, чтобы потом вся грудь в медалях, спокойная отставка и похвальба до конца дней.

– Этот болван Ворна окончательно нарушит построение, – пробурчал рядом сержант Лок.

– Капитан просто выполняет приказ, – ответил Ласмарк, а про себя обложил выскочку крепким словом. – А ну вперед, шире шаг!

Когда набросятся северяне, самое скверное, это если в рядах образуются бреши. Темп ускорился, хотя люди были порядком вымотаны – кто-то спотыкался и падал среди колосьев, боевой порядок с каждым шагом все сильнее расстраивался. Они где-то на полпути между холмом и Осрунгом. Впереди на коне ехал майор Попол, размахивая саблей и выкрикивая неслышные отсюда подбадривания.

– Капитан! – заголосил вдруг Лок. – Капитан!

– Да слышу я, слышу, – пропыхтел Ласмарк. – В смысле, ни черта я его не слышу, только если… ох.

Он наконец увидел, куда отчаянно тычет мечом Лок. Холодное удивление накатило тошнотворной волной. Есть несоизмеримо большая разница между ожиданием худшего и его осуществлением у тебя на глазах. Из леса перли полчища северян и через пастбища стремительно шли на сближение. Определить их численность было трудно – изрытый овражками, в пятнах кустарника рельеф не позволял рассмотреть подробности, – но холод пробирал при виде этой лавины в отблесках металла и разноцветных точках, которыми виделись на расстоянии крашеные неприятельские щиты.

Ростодский полк уступал в числе. Несколько рот следовало за Пополом в сторону Осрунга, где их ждало еще больше северян. Прочие, сбившись с шага, остановились, сознавая приближение угрозы, и отчаянно пытались выстроить ряды. Ростодцев было значительно меньше, к тому же у них нарушен строй. Да еще и в чистом поле, без поддержки.

– Сто-ой! – заорал Ласмарк.

Он метался среди ячменных колосьев перед солдатами.

– Все в ряд! – махал он воздетыми руками. – Лицом на север!

Оставалось только орать, а что еще делать? Что делать им всем? Солдаты начали хаотично перестраиваться; лица у одних сосредоточены, у других растеряны.

Ласмарк вынул меч, купленный по дешевке, с рукоятью, что могла рассыпаться при первых же ударах. Помнится, за него он отдал меньше, чем за парадный головной убор. Теперь об этом приходилось жалеть. Но тогда меч выглядел не хуже прочих, а майор Попол очень уж ревностно относился к внешнему облику своих офицеров на смотрах. Сейчас смотром не пахло; тем более жаль. Ласмарк оглянулся через плечо, ловя себя на том, что чувствует вкус крови от прокушенной губы. Северяне приближались быстро.

– Лучникам готовить луки, копьеносцы в позитуру…

Слова застряли в горле. Из деревеньки в завесе пыли вымахнула кавалерия – с фланга, совсем не малым числом. Послышались изумленные ахи; тревога у солдат сменялась паникой.

– Стоим! – выкрикнул Ласмарк.

Голос предательски дрогнул. Многие обратились в бегство, даром что бежать некуда и возможности спастись еще меньше, чем победить в бою. Взвешенно оценить расклад люди не могли. Было видно, как распадаются и рассеиваются другие роты. Вон майор Попол, подскакивая в седле, мчится во весь опор к реке, уже безо всякой рисовки. Быть может, если бы капитанам полагались лошади, рядом скакал бы и он, Ласмарк. Но капитанам лошади не положены. Во всяком случае, в Ростодском полку. Эх, надо было поступать в другой полк; а впрочем, лошадь ему не по карману. Пришлось бы занимать денег под большущий процент только на одно капитанство, на остальное бы не осталось…