Иностранные войска, созданные Советским Союзом для борьбы с нацизмом. Политика. Дипломатия. Военное строительство. 1941—1945 - Максим Валерьевич Медведев

армии удвоилась, достигнув 113 тыс. человек (11 573 офицера, 27 554 подофицера, 73 832 рядовых)[584]. Армия была хорошо оснащена военной техникой, вооружением и транспортом: на ее вооружении имелось 85 тяжелых и 15 средних танков, 944 орудия и 927 минометов всех калибров, 1667 противотанковых ружей, 2678 ручных и 809 станковых пулеметов, 199 легковых, 2949 грузовых и 52 специальных автомобиля. Хотя 1-я польская армия не участвовала в боевых действиях, она имела представительства (по три офицера и три рядовых) при управлениях пяти советских фронтов западного направления[585].

15 июля 1944 г. Союз польских патриотов (В. Василевская) и Крайова рада народова (Э. Осубка-Моравский) обратились к И.В. Сталину с предложением о немедленном формировании правительства «народной Польши» и единых вооруженных сил. Главным мотивом польских политиков было опередить лондонское правительство и не дать повода обвинить Красную армию в «оккупации Польши». Сразу было оговорено принципиальное согласие на «принятие линии Керзона» (то есть границы СССР 1939 г.) новым правительством. Тем самым острейший вопрос польско-советских отношений снимался[586]. С этого времени в двусторонних отношениях восточная граница Польши приобретает вполне определенные очертания, что позволило разграничить районы комплектования польских и советских вооруженных сил.

21 июля 1944 г. в только что освобожденном советскими войсками Люблине было объявлено решение Крайовой рады народовой о создании временного органа исполнительной власти на освобожденной территории Польши – Польского комитета национального освобождения – ПНКО (председатель – Э. Осубка-Моравский). С июля по декабрь 1944 г. длился так называемый «люблинский период» Народной Польши. Новые органы власти немедленно были признаны Советским Союзом, а эмигрантское правительство в Лондоне и Армия крайова, напротив, были объявлены вне закона.

26 июля 1944 г. в Москве был подписан ряд соглашений с Польским комитетом национального освобождения, регулировавших пребывание советских войск на территории Польши как «независимого дружеского государства» и их взаимоотношения с польскими войсками. Советское правительство было подчеркнуто деликатным, заверив формирующиеся польские органы власти в том, что оно «не намерено устанавливать на территории Польши органов своей администрации, считая это делом польского народа»[587]. Главному командованию польских вооруженных сил передавались все полномочия «по дальнейшей организации и укомплектованию польского войска»[588], которое теперь подчинялось советскому командованию лишь в оперативном отношении и должно было участвовать в боевых действиях только на территории Польши.

Тектонические сдвиги в развитии польской государственности сопровождались не менее крупными переменами в военной организации и руководстве польской армией. Одновременно с формированием ПНКО были объединены вооруженные силы Народной Польши: партизанская армия левых сил Армия людова (насчитывавшая, по официальным данным, 60 тыс. человек[589]) и 1-я польская армия слились в Войско польское. Сформированное Главное командование польских вооруженных сил («Войска польского» или в советских документах – «Польского войска») имело следующую конфигурацию: главнокомандующим стал командующий Армией людовой генерал-полковник М. Роля-Жимерский, его заместителями – З. Берлинг и А. Завадский, начальником штаба – М. Спыхальский).

Формально для З. Берлинга это не было понижением – он остался в должности командующего 1-й польской армией. Но теперь над ним появился военный начальник, а его заместитель А. Завадский стал на одну с ним ступень. Карьера Берлинга – жесткого, негибкого и самостоятельного начальника, имевшего натянутые отношения со всем руководством ПНКО, – стала быстро катиться вниз. В августе – сентябре 1944 г. он со своими войсками участвовал в оказании помощи восставшей Варшаве. Его действия были признаны неуспешными, и Берлинг под благовидным предлогом обучения в академии им. Ворошилова был отозван в Москву, где оставался до конца войны. М. Роля-Жимерский, по некоторым данным завербованный советской разведкой еще в 1930-х гг.[590], вполне устраивал советскую сторону. Однако, хотя он и был уступчивее, в области строительства Войска польского Жимерский полностью продолжил линию В. Андерса, З. Берлинга и даже значительно превзошел своих предшественников по объему материальной помощи, которой ему удалось добиться от Советского Союза. К окончанию войны численность Войска польского выросла более чем в три раза по сравнению с серединой 1944 г.

Документы советского военного ведомства однозначно указывают на то, что инициаторами создания всех польских формирований в 1944–1945 гг. были польское левое правительство и польское командование, все больше обретавшие политическую субъектность. Хотя в материальном отношении польская армия абсолютно зависела от довольствующих органов Наркомата обороны СССР, ее командование вовсе не ощущало себя безвольным исполнителем курса советского руководства. Напротив, понимая геополитическое значение Польши на карте послевоенной Европы, поляки без труда добивались создания новых и новых формирований за счет советской стороны. Очевидно, заглядывая за уже хорошо различимый горизонт послевоенного мира, польская сторона намеревалась взять у советских союзников максимум возможного. Уже Берлинг в июне 1944 г. добился известной автономии в военном строительстве, получив разрешение «в необходимых случаях вносить в штаты и организацию польской армии изменения, требуемые условиями и особенностями Польской армии, с последующим оформлением этих изменений в ГШ КА»[591]. В дальнейшем сам Берлинг и его преемник М. Роля-Жимерский широко пользовались фактически предоставленной им «возможностью свободного (без ограничения) формирования частей и изменения штатов распоряжением командующего Польским войском», тем самым хронически превышая лимит отпускаемых НКО СССР пайков[592].

На встречи с И.В. Сталиным генерал-полковник М. Роля-Жимерский, как и ранее З. Берлинг, являлся с большим портфелем проектов, которые в большинстве своем утверждались советским руководителем. 20 августа 1944 г. в районе городов Белосток, Люблин и Седлец началось формирование 3-й польской армии, 6 пехотных дивизий (7, 8, 9, 10, 11, 12-я) численностью 11 090 человек каждая, а также десятков частей усиления (артиллерийские и минометные, инженерно-саперные бригады, зенитные дивизии, танковые полки, авиационный корпус, военные училища различного профиля, части обслуживания, боевого обеспечения, тыловые учреждения и т. д.)[593]. С 3 октября 1944 г. приказом Ставки Верховного главнокомандования № 302010 сроком к 15 ноября того же года создавались полевое управление «фронта Польского войска» и соответствующие соединения, части и учреждения фронтового подчинения[594]. Основная масса формирований готовилась к августу – октябрю 1944 г. Осенью количество одновременно формируемых войсковых единиц для Войска польского превысило четыре сотни – от центральных органов управления вооруженными силами, дивизий и бригад до отдельных подразделений[595].

Однако из-за нехватки материальных и людских ресурсов на укомплектование всех формируемых частей программу их создания достаточно скоро пришлось существенно сократить. 13 ноября 1944 г. директивой Генерального штаба Красной армии № Орг/1/1735 было объявлено о прекращении формирования фронтового управления и одного армейского управления, частей обеспечения, обслуживания и тылов 3-й польской армии, 11-й и 12-й польских дивизий и нескольких десятков отдельных подразделений, частей и соединений. 6-я и 10-я польские пехотные дивизии 3-й польской армии передавались в 1-ю и 2-ю польские армии. Выделенное для 3-й польской армии и подчиненных ей соединений и