Иностранные войска, созданные Советским Союзом для борьбы с нацизмом. Политика. Дипломатия. Военное строительство. 1941—1945 - Максим Валерьевич Медведев

чиновников и т. п.»[612], готовилась вступить еще в армию В. Андерса, однако, в связи с лимитированием ее численности, в 1941–1942 гг. в состав этой армии были зачислены далеко не все желающие. Люди, на полпути не успевшие к эвакуации, были обозлены на Андерса, поспешно покинувшего Советский Союз, оставив их на произвол судьбы[613]. Поэтому выпавший им второй шанс они использовали без раздумий.

Образовавшийся первоначально избыток желающих позволял призывной комиссии придирчиво отбирать кандидатов. В первую очередь принимались бывшие польские граждане и добровольцы из числа поляков – коренных жителей и граждан СССР. Эти категории принимались в состав дивизии практически без отсева. Что касается польских евреев, а также украинцев и белорусов из числа бывших польских граждан, то 70–80 % из них откомандировывались обратно, по месту проживания[614].

На развертывание дивизии в корпус в августе 1943 г. потребовалось еще 19 тыс. человек. О добровольцах здесь речи уже не шло. По постановлению ГКО № 3904сс от 10 августа 1943 г., призыв проводился «из числа бывших польских граждан польской национальности» в возрасте от 19 до 45 лет, а источником пополнений были названы «стройбаты всех наркоматов». Призыву подлежали все бывшие польские граждане, в том числе забронированные за производствами[615], негодные к строевой службе, а также лица, ранее отсеянные по политико-моральным основаниям. По распоряжению начальника Главного управления укомплектования и формирования войск Красной армии генерал-полковника Е.А. Щаденко № ГУФ/287ш от 22 сентября 1943 г., во внутренних военных округах были организованы массовые проверки заявлений поляков о фактах задержки и неправильного использования людей, предназначенных для комплектования польских частей[616]. В Селецких лагерях формировался запасный полк для сосредоточения поляков, набранных во всех уголках страны.

Изыскание личного состава для 3-й польской пехотной дивизии, формировавшейся согласно директиве Генерального штаба Красной армии № Орг/2/143376сс от 7 декабря 1943 г., осуществлялось уже с заметным напряжением. Директива Генштаба определила не один, как прежде, а сразу пять источников для укомплектования дивизии: переменный состав 1-го польского пехотного запасного полка; сверхкомплектный состав 1-й и 2-й дивизий; военнослужащих поляков, выписываемых из госпиталей; личный состав, прибывающий из лагерей военнопленных[617]; граждан СССР, поляков по национальности, прибывающих в порядке мобилизации[618]. Все это говорит о том, что свободные ресурсы лиц польской национальности на территории Советского Союза были на исходе.

При этом после формирования первых польских соединений в Селецких лагерях осталось несколько тысяч человек, отсеянных медицинской комиссией по состоянию здоровья. По мнению властей, они представляли собой «проблему», поскольку «домой вернуть их невозможно, потому что многие из них из лагерей и бывших пленных»[619]. По предложению З. Берлинга этих людей обращали на укомплектование рабочих батальонов в составе польского корпуса, и, таким образом, они оставались в расположении польского лагеря. Всего в 1944 г. числилось 7 таких батальонов по 600 человек в каждом.

В январе 1944 г. 1-й польский армейский корпус, еще не полностью доукомплектованный личным составом, был передислоцирован из Селецких лагерей в Смоленскую область. В связи с отправкой был подробно зафиксирован боечисленный, национальный, социальный и профессиональный состав корпуса. Соединение насчитывало 24 660 человек[620], большинство которых являлись поляками – 20 763 человека (84,1 %). Остальные национальности были представлены русскими (553 человека), украинцами (925 человек), белорусами (672 человека), евреями (1737 человек). Примерно поровну были представлены те, кто служил в Красной армии и в довоенной польской армии (соответственно, 6684 и 6444 человека). 3172 человека принимали участие в боевых действиях в сентябре 1939 г. При этом гораздо большее число – 5610 человек – являлись участниками Великой Отечественной войны (советские поляки, отозванные из частей Красной армии и зачисленные в корпус). В социальном отношении преобладали крестьяне (37,5 %) и рабочие (28,2 %), но встречались и экзотические для советской действительности категории – например, купцы (1,2 %). Особенностью 1-го польского корпуса было значительное представительство в его личном составе военнослужащих-женщин – 1684 человека, из которых даже сформировали женский пехотный батальон. Большинство из них являлись родственницами командного состава, получившими разрешение сопровождать своих мужей и братьев из ссылки в место формирования корпуса[621].

На этапе формирования 1-й польской дивизии им. Т. Костюшко и 1-го польского корпуса в 1943 г. и в первые месяцы 1944 г. Генеральный штаб Красной армии требовал от Главупраформа Красной армии и главных управлений НКО по возможности твердо соблюдать принцип комплектования польских частей именно поляками[622]. Основная масса поляков призывалась на территории внутренних военных округов (Московский, Архангельский, Приволжский, Уральский, Южно-Уральский, Среднеазиатский, Сибирский), а также невоюющих фронтов (Дальневосточный, Забайкальский, Закавказский). Всего с мая 1943 г. до середины января 1944 г. отсюда было отправлено 34,3 тыс. человек[623]. В основном это бывшие польские граждане, выселенные в отдаленные регионы Советского Союза в 1939–1941 гг. В дальнейшем происходило изыскание и допризыв ресурсов поляков, не попавших в польские части в 1943 г. (направленных в иные части Красной армии и рабочие подразделения, задержанные под различными предлогами руководителями учреждений и предприятий, отсеянные по политико-моральным соображениям и т. д.[624]). К маю 1944 г. на территории СССР продолжали проживать 221 тыс. бывших польских граждан обоего пола[625], но уже лишь малая их часть была пригодна для военной службы. В течение 1944 г. из перечисленных выше войсковых объединений удалось призвать только 10,1 тыс. человек[626]. К концу 1944 г. этот источник заметно иссяк. В начале 1945 г. число пригодных к службе поляков, выявленных во внутренних военных округах Советского Союза, сократилось до единиц.

Определенный «возобновляемый» ресурс представляли военнопленные вермахта, имевшие польское происхождение. В августе 1944 г. в лагерях НКВД таковых содержалось 3,4 тыс. человек, из которых 2 тыс. изъявили желание вступить в польскую армию. Проведя их проверку, НКВД готов был направить в польские части 1,4 тыс. человек[627].

Еще одним источником пополнения польских частей качественным, подготовленным в военном отношении рядовым и начальствующим составом польской национальности являлись части Красной армии, в которых в 1943–1944 гг. несколько раз проводились мероприятия по выявлению этнических поляков и передаче их в польскую армию. Правда, и этот источник был относительно немногочисленным. В конце 1944 г. в польские войска из Красной армии было передано около 20 тыс. военнослужащих польской национальности[628].

Со вступлением в 1944 г. советских войск в Западную Белоруссию и Западную Украину состав пополнений для польских войск существенно изменился. Эти территории, до 1939 г. именовавшиеся в польской традиции «восточные кресы»[629], в период Второй Речи Посполитой в 1920—1930-х гг. подверглись интенсивной ассимиляционной политике (полонизации). Осенью 1939 г. к Белорусской ССР частично или полностью отошли территории Виленского, Полесского, Белостокского и Новогрудского воеводств, а Украинской ССР – Волынского, Львовского, Станиславского и Тарнопольского воеводств бывшей Польши.

Для определения численности и структуры населения довоенной Польши исследователи пользуются устаревшими уже к