Менжинский - Теодор Гладков

Но… плакали царские денежки! Менжинский был недосягаем для царского суда. Он продолжал жить в Париже и работать против суда, против царя.

Весной 1909 года Менжинский в кафе Д'Орлеан, где частенько собирались эмигранты-большевики, встретился с Иосифом Федоровичем Дубровинским, большим другом сестры Менжинского, Людмилы. Дубровинский передал приветы от сестер, рассказал историю своего ареста и побега из вологодской ссылки.

Выданный провокатором «Люсей», агентом охранки по кличке «Ворона», Дубровинский был арестован в Петербурге, на Варшавском вокзале, когда он собирался выехать за границу. После непродолжительной отсидки в Петербургском доме предварительного заключения Дуб-ровинского выслали в Вологодскую губернию. Пробыв в Вологде месяц на положении ссыльного, он вновь был арестован, закован в кандалы и посажен в тюрьму. Здесь Дубровинскому объявили, что его сошлют в далекий Печорский край.

4 февраля 1909 года Дубровинского с этапной командой направили в Усть-Сысольск. А через три дня вологодские жандармы получили из Петербурга телеграмму: «…вчера выехала в Вологду без наблюдения для свидания с Дубровинским Людмила Рудольфовна Менжинская; ее приметы: 32 года, темная шатенка, среднего роста, плотная, лицо полное, круглое, одета: меховая шляпа вроде панамы, плюшевый жакет с меховым воротником, синяя юбка, меховая муфта».

Менжинская не застала Дубровинского в Вологде. Узнав от товарищей, что он этапом отправлен в Соль-вычегодск через Котлас, Людмила Рудольфовна в тот же день села в петербургский поезд. Жандармы поторопились известить департамент полиции: «Менжинская выехала обратно в Петербург».

Но жандармы действительно поторопились. Ночью в Череповце Людмила Рудольфовна пересела во владивостокский экспресс, доехала до Вятки, здесь пересела на котласский поезд и приехала в Котлас. Этапная команда ссыльных, в которой находился и Дубровинский, к этому времени тоже достигла Котласа. Через местных большевиков Менжинская связалась с Дубровинским, передала ему железнодорожный билет, деньги и паспорт и выехала в Петербург. Дубровинский, совершенно больной, с большим трудом добрался до русско-германской границы, благополучно пересек ее и через Германию приехал в Париж. Здесь благодаря заботе и вниманию Ленина и Крупской он быстро поправился и включился в партийную работу.

Встреча Менжинского с Дубровинским произошла во время острой борьбы ленинцев с отзовистами. Дубровинский горячо защищал ленинскую тактическую линию. Менжинский вяло и неохотно ему возражал, говорил, что думская фракция не ведет классово-пролетарской линии, что члены фракции своими выступлениями только дискредитируют партию, что фракция с думской трибуны должна выступить так, чтобы ее вышибли из думы.

В июне 1909 года состоялось расширенное заседание редакции газеты «Пролетарий». Основными вопросами совещания были вопросы борьбы с отзовистами, за дальнейшее сплочение большевиков на платформе марксизма-ленинизма.

Совещание решительно осудило отзовизм-ультиматизм как антипартийное течение, подчеркнув, что большевики должны вести самую решительную борьбу с этими уклонениями от пути революционного марксизма.

Участники совещания подтвердили правильность ленинской линии на сближение с меньшевиками-партийцами и осудили позицию лидеров отзовизма, которые вели агитацию за созыв чисто большевистского съезда. Совещание предостерегало, что агитация за чисто большевистский съезд объективно ведет к расколу партии. Наконец по решению совещания А. Богданов (Максимов) был фактически исключен из рядов большевистской организации.

Решения расширенной редакции газеты «Пролетарий» произвели на Менжинского огромное впечатление и оказали решающее влияние на его политическую позицию в дальнейшем. Под влиянием этих решений он изжил отзовистские взгляды и хотя не сразу, но снова встал на ленинские позиции, встал после известных колебаний, которые проявлялись в том, что некоторое время он примыкал к группе «Вперед», правда не разделяя полностью ее взглядов, ее политической платформы. Больше того, к практическим действиям этой группы он относился весьма иронически. Фамилии Менжинского мы не видим в числе «шестнадцати идейных единомышленников», от имени которых в декабре 1909 года Максимов (А. Богданов) и Марат (В. Л. Шанцер) направили в ЦК РСДРП уведомление об образовании группы «Вперед». Нет подписи Менжинского и под платформой группы «Вперед», которая была опубликована одновременно с заявлением Богданова и Шанцера. В отличие от других впередовцев Менжинский не выступал в печати с нападками и памфлетами на Ленина и ленинцев.

После закрытия «Пролетария» (решение об этом было принято январским Пленумом ЦК, несмотря на протест Ленина) весной 1910 года Менжинский уехал в Соединенные Штаты Америки, где пробыл полгода. В США Менжинский посетил Нью-Йорк, Филадельфию, Чикаго. Здесь он познакомился с историей рабочего движения, с работой профсоюзов, притом настолько глубоко, что по возвращении в Европу прочел лекцию на тему «Парламентаризм и рабочее движение в США и Европе».

Из США Менжинский вернулся в Европу в перцод оживленной деятельности антипартийной группы «Вперед» и бескомпромиссной борьбы с ней Ленина. Группа «Вперед», объявившая себя литературной организацией, фактически являлась фракционным центром отзовистов, ультиматистов и богостроителей. Выдавая себя за хранительницу большевистских традиций, группа решительно расходилась с Лениным по важнейшим вопросам теории и тактики большевизма.

Искажая смысл и содержание ленинской тактики «воспитания, организации и сплочения сознательных масс пролетариата», сочетания нелегальной и легальной работы, использования думской трибуны, впередовцы заявляли, что против этой тактики они высказываются «самым решительным образом».

В организационных вопросах группа «Вперед» стояла за беспринципное объединение различных фракций.

Впередовскую оппозицию Ленин подверг весьма «жестокой бомбардировке», как выразился впоследствии Луначарский. Критикуя впередовцев, отмечая фальшь их лозунга «свободы революционной и философской мысли», характеризуя эту группу как насквозь оппортунистическую, Ленин тогда писал, что во всех странах подобный лозунг изнутри социалистических партий выдвигался только оппортунистами и не означал на деле ничего иного, кроме «свободы» развращения рабочего класса буржуазной идеологией.

На ленинскую критику впередовские лидеры Богданов, Алексинский, Луначарский ответили собиранием фракционных сил, устройством фракционной пропагандистской школы в итальянском городе Болонье.