Защитник - Ларри Нивен

— Нет.

— Вот что я вспомнила. Похититель брал свои жертвы из главной Зоны, держал у себя четыре месяца или около того, затем подкупал их. В большинстве случаев взятка оказывалась достаточно большой. Надеюсь, в вашем случае было не так.

— Почти. — Рассказывать чужестранке о Большой Стелле он не собирался. — Но если большинство из них приняли взятку, то как вы их обнаружили?

— Ну, утаить исчезновение корабля нелегко. Большинство кораблей исчезло в главной Зоне, затем через четыре месяца вновь появилось на других орбитах. Но если телескопы не могут их обнаружить на протяжении четырех месяцев, кое-кто может начать задавать вопросы.

Они выплеснули из чашек остатки и наполнили их кофейным порошком и кипятком.

— Было несколько случаев такого рода, — продолжала она, — и все они остались неразгаданными. Некоторые зонники думают, что это Посторонний, берущий образцы.

— Посторонний?

— Первое чуждое человечество, с которым мы когда-нибудь повстречаемся.

— Вроде Морской Статуи? Или того чужака, который приземлился на Марсе во время…

— Нет, нет, — нетерпеливо сказала она. — Морская Статуя была извлечена из континентального шельфа самой Земли. Она пролежала там свыше миллиарда лет. Что же касается Пак, то, насколько можно судить, они представляют собой ветвь человечества. Нет, мы все еще ждем настоящего Постороннего.

— И вы думаете, что он берет образцы, чтобы установить, готовы ли мы принять цивилизацию? Что он явится, когда мы будем готовы?

— Я не говорила, что верю в это.

— А во что?

— Не знаю. Мне представлялось, что это очаровательная и немного странная история. Мне никогда не приходило в голову, что он начнет брать образцы и из плоскостников.

Он засмеялся:

— Благодарю.

— Не обижайтесь.

— Отсюда я направляюсь в Бразилию, — сказал он. Это было не совсем предложение.

— Я остаюсь. День работы, день отдыха. Для зонницы я крепка, но я просто не могу идти день за днем, — она заколебалась. — Вот почему я не могу ни с кем путешествовать. Мне делали предложения, но мне ненавистна даже мысль, что я могу оказаться слабее кого-то.

— Понимаю.

Она встала. Встал и Трусдейл. Ему показалось, что она выше его, но это только показалось.

— Где вы живете? — спросил он. — Церера?

— Веста. Пока.

— Пока.

Он пересек Бразилию, Сан-Пауло и Рио-де-Жанейро. Он видел Чичен-Ица и, по обычаю, отведал перуанской кухни. Мысль о четырех месяцах, украденных из его жизни, все еще зудела в его мозгу, когда он оказался в Вашингтоне, округ Колумбия.

Центр Вашингтона был накрыт погодным куполом. Ему не разрешили войти туда с рюкзаком. Вашингтон был деловым городом: под его управлением находилась значительная часть планеты Земля.

Трусдейл направился прямо в Смитсонианский Институт.

Морская Статуя представляла собой не совсем гуманоидную фигуру с зеркальной поверхностью. Она стояла на громадных косолапых ногах, две трехпалые руки подняты, отражая какую-то опасность. Несмотря на века, проведенные на дне моря, на ней не было заметно признаков коррозии. Она выглядела словно изделие какой-то предшествующей цивилизации… Она и была им. Была скафандром, способным генерировать очень сильное стасис-поле. Находящийся внутри генератор представлял большую опасность. Когда-то этот скафандр потеряли.

Пак оказался древней, сморщенной мумией. Лицо его было твердым и нечеловеческим. На этом лице отсутствовало какое-либо выражение. Его голова была повернута под странным углом, руки слабо раскинуты по сторонам, не поднявшиеся против того, что сломало его горло. Трусдейл прочел в путеводителе его историю. И почувствовал жалость. Пак пришел из такого далека, чтобы спасти нас всех…

Итак… Экземпляры извне имелись. Вселенная достаточно велика, чтобы в ней отыскалось все, что угодно. Если кто-то и берет образцы человечества, то ради чего? Зачем он утруждает себя еще раз, возвращая их обратно?

Нет, еще хуже. От этих вопросов прямо зуд начинается: зачем отправляться на Землю за плоскостниками? Достаточно много богатых парочек проводит свой медовый месяц на Титане, под грандиозным чудом колец Сатурна. Наверняка было бы гораздо легче похитить ракету с молодоженами. И зачем похищать зонников именно из главной Зоны? Достаточно много их уходят на шахтные разработки в других направлениях.

Какой-то слабый проблеск… Но это ничего не прояснило. Он выкинул пришедшую мысль из головы…

Путешествие вдоль Миссисипи и подъем на скалы. Там он сломал ногу, и пришлось лететь в ближайший городок, расположенный в неровном каньоне. Врач вправил ногу и срастил кость. После этого Трусдейл улетел домой. С него было достаточно.

Полиция Сан-Диего не имела новых сведений о Лоуренсе Сент-Джоне Мак-Ги. Они уже привыкли к розыскам Трусдейла и, если называть вещи своими именами, несколько устали от него. Трусдейлу стало ясно, что они никогда и не надеялись разыскать Мак-Ги и его, Трусдейла, деньги.

— Он накупил достаточное количество трансплантатов лица и кончиков пальцев, — как-то сказал ему один из офицеров. Теперь же они просто разыгрывали утешающую видимость деятельности и ждали, когда же он уберется. Последний раз он заглядывал сюда с год назад.

Трусдейл направился в Штаб Армии. Его больше устраивало такси, а не движущиеся тротуары. Нога все еще побаливала.

— Мы работаем над этим, — сказал ему Робинсон. — Такого рода случаи могут быть позабыты. Так что — не беспокойтесь.

— Что?

Военный вроде бы усмехнулся:

— Никакой реальной связи. Я запросил компьютер о других нераскрытых преступлениях. Связанных с новейшей технологией и произошедших в любое время. Вы когда-нибудь слышали о копии Стоунхенджа?

— Разумеется. Я был там полтора месяца назад.

— Разве не удивительно? Какой-то шут воздвиг эту копию за одну-единственную ночь. На следующее утро Стоунхенджа оказалось два. Нельзя обнаружить никаких отличий, за исключением местоположения: копия на несколько сот ярдов севернее. На копии даже вырезаны те же самые имена.

Трусдейл кивнул:

— Знаю. Это, должно быть, самая дорогостоящая шутка, которую когда-либо разыгрывали.

— На самом же деле мы не знаем, который из них подлинный Стоунхендж. Предположим, шутник поменял оба Стоунхенджа местами. У него же хватило сил для перетаскивания камней при постройке копии. Все, что ему оставалось сделать, — это сдвинуть камни, являющиеся настоящим Стоунхенджем, и поместить на его место копию.

— Только никому об этом не говорите.

Военный рассмеялся.

— Получили что-либо из зоны?

Улыбка исчезла с лица Робинсона: