Защитник - Ларри Нивен

— Бреннан.

Вдобавок эта копия Стоунхенджа. Он должен рассказать ей об этом. — Я думаю об этом с того момента, как вы упомянули Бреннана. Знаете, как мне это представляется? У Бреннана было достаточно времени, чтобы ознакомиться с гравитационным поляризатором в грузовом отсеке Пак. Должно быть, он разгадал, на каком принципе тот действует, и усовершенствовал, превратив его в генератор гравитации. А затем он принялся с ним играть.

— Игры. Опять подходит. Этому суперразуму, должно быть, понравилась его новая забава.

— Его могло потянуть на осуществление кое-каких других шуток.

— Да, — произнесла она демонстративно подчеркнуто.

— Что? Еще одна реализованная шутка?

Алис засмеялась.

— Вы слыхали когда-нибудь об Астероиде Махмуда? Это должно было быть в тех извлечениях, что я послала вам.

— Кажется, это я пропустил.

— Астероид двух миль в диаметре, состоящий главным образом изо льда. Телескопы Зоны обнаружили его довольно рано, году, думаю, в… 2188 — м. Тогда он находился за орбитой Юпитера. Махмуд был первым, кто высадился на нем, кто нанес на карту его орбиту и выяснил, что астероид столкнется с Марсом.

— И он столкнулся?

— Да. Вероятно, его можно было остановить, даже с тогдашней техникой, но, полагаю, никто в этом не был по-настоящему заинтересован. Он должен был упасть вдалеке от базы Олимп. От него откололся здоровенный кусок льда и вышел на новую орбиту. Почти чистая вода, ценное вещество.

— Не понимаю, какое это имеет отношение к…

— Марсиане погибли. Все марсиане на планете, насколько известно. Увеличилось содержание водяных паров в атмосфере.

— Ого, — выдохнул Трусдейл. — Геноцид. Вот так осуществленная шуточка.

— Я вам говорила, Вандерхэвен может оказаться слишком велик для нас.

— Да-а, — с того момента, как он услышал голос, записанный на саморазрушающейся кассете, Вандерхэвен рос по всем направлениям. Теперь время его деятельности составляло двести двадцать лет, а активность покрывала всю Солнечную Систему. В отношении физической силы он тоже вырос. Бреннан-монстр мог взвалить себе на плечи находящегося без сознания Элроя и снести его вниз с вершин. — Он велик, прекрасно. И мы единственные, кто об этом знает. Что мы теперь будем делать?

— Пойдемте обедать, — сказала она.

— Что вы имеете в виду?

— Вы знаете, что я имею в виду, — мягко произнесла Алис. — Но пойдемте обедать.

Крыша отеля «Дворец» представляла собой четырехгранный купол, откуда открывались два вида. Восточная и западная грань показывали Весту, а северная и южная — голографическую проекцию какой-то горной цепи на Земле.

— Это замкнутая в кольцо лента, демонстрация продолжается несколько дней, — пояснила Трусдейлу Алис. — Снято с машины, идущей над земной поверхностью. Вероятно, утро в Швейцарии.

— Да, — согласился он. «Мартини» крепко ударил ему в голову. Он пропустил ленч, и теперь у него в желудке зиял вакуум. — Расскажите мне, чем кормятся зонники.

— Хорошо. «Дворец»— это, главным образом, французская кухня плоскостников.

— Мне бы хотелось попробовать кухню Зоны. Завтра?

— Честно говоря, Рой, на Земле я избаловалась. Завтра я возьму вас туда, где едят зонники, но не думаю, чтобы вам понравился вкус нашей пищи. Еда здесь слишком дорого стоит, чтобы лишний раз экспериментировать с ее приготовлением.

— Скверно, — он глянул на меню, укрепленное на груди официанта и содрогнулся. — Боже мой! Ну и цены!

— То, что здесь подается, дорого. Но с другой стороны, есть дрожжи для безработных, а они бесплатны…

— Бесплатны?

— …И только чуть хуже на вкус. Если вы в стесненном положении, дрожжи обеспечат вам пропитание, а растут они практически сами. Обычный зонник употребляет почти исключительно вегетарианскую пищу, не считая цыплят и яйца. В большинстве крупных куполов выращиваются цыплята. Говядину и свинину мы можем получать только в мирах, образованных выдуванием пустот в астероидах. А морская пища… Ну, для этого нам пришлось бы плавать. Иногда появляются замороженные и обезвоженные продукты. Они стоят дешевле.

Они отстучали свои заказы на клавиатуре официанта. На Земле в ресторане с такими ценами официант по крайней мере имел бы человеческий облик… Но Рой никак не мог представить себе зонника в качестве официанта.

Куски мясной «Дианы» были слишком маленькими, овощи — разнообразные и в изобилии. Алис резко оборвала его восторги.

— Я позабыла, — сказала она, — что на Земле мне пришлось взвалить на плечи рюкзак, чтобы компенсировать все, что я съела.

Рой отложил вилку:

— Не могу понять, чем же он питался?

— Оставим пока это.

— Хорошо. Расскажите тогда о себе.

Она рассказала ему о детстве, проведенном на Астероиде Родов, о толстых окнах в подвальном помещении, через которые она могла видеть звезды. Звезды, которые для нее ничего не значили до тех пор, пока она не вышла наружу. Годы тренировок по вождению космических кораблей — не по необходимости, но друзья сочтут вас ненормальной, если вас отсеют. Первая попытка контрабанды и пилот-золотомундирник, повисший у нее на хвосте словно пиявка. Смеющийся над ней с экрана связи. До следующей попытки прошло три года, и все это время она возила пищевые продукты и гидропонное оборудование в троянские точки. А затем-то же самое смеющееся лицо. Она отгрузилась, а он всю дорогу до Гектора читал ей лекции по экономике.

Они перешли к кофе (замороженному и обезвоженному) и коньяку (произведен в Зоне и, к тому же, превосходен). Он рассказывал ей о двоюродных сестрах и сестрах еще более дальнего родства, вплоть до четвертого колена, о совсем уже отдаленных дядьях, а заодно и о тетках. Они все разбрелись по всему свету, так что куда бы он ни направился, у него везде отыщутся родственники. Он рассказал ей о Большой Стелле.

— Так он был прав, — сказала Алис.

Он знал, что она подразумевает.

— Я мог бы не обращаться к народу. Я мог бы не отказываться от денег. Алис, именно так он и судит о всей человеческой расе. Как о марионетках — на ниточках. И он — единственный, кто эти ниточки может видеть.

Лицо Алис исказилось от гнева:

— Я не позволяла судить о себе подобным образом.

— Он берет образцы, чтобы видеть, что мы делаем и как мы делаем. Полагаю, следующим его шагом будет осуществление плана селективного размножения.

— Великолепно, а каков наш следующий шаг?

— Не знаю, — он потягивал коньяк крохотными глотками. Чудесный напиток. Коньяк, казалось, испарялся во рту. Зоне следовало бы экспортировать его. Он был бы экономичнейшим из горючих: провались все пропадом.