Аяла и первый дракон - Екатерина Тимошина

я не против нарожать с тобой десяток маленьких дракончиков. — выводя замысловатые узоры на моей коже, прошептал он.

— Рано еще о дракончиках думать, ты меня даже замуж не позвал! — напомнила я.

— А вот и позову! — перевернув меня на спину и снова нависнув надо мной, промурчал брюнет.

— А вот и позови, — выдохнула ему в губы.

Разговор у нас еще не складывался где-то час, потому что находились вещи поинтереснее, ну и куда приятнее, чем пустая болтовня. А после мы просто вырубились, продолжая обнимать друг друга. Все-таки день был тяжелый, сначала превращение в дракона, потом разговор с родителями, а потом случилась любовь. Отдых определенно нужен, а еще обнимашки во сне.

Утром нас разбудил вопль нашего БАМского носорога с самкой примата, у которых, по всей видимости, тоже случилась любовь, что заставило Дора подскочить от неожиданности и чуть ли не принять боевую стойку. Еле сдержала его порыв.

— Это что за жуткий вой? — накрывая подушкой голову, провыл брюнет.

— Утренняя побудка. В преподавательском корпусе, значит, такой нет? — поинтересовалась я.

— К счастью нет. После такого и жить не очень хочется, не то, что вставать.

— А вставать все-таки придется. Через 15 минут я должна быть на полигоне.

Я вылезла из теплой постельки и с ужасом осмотрела свою некогда уютную комнатку, в которой сейчас целыми были стеллаж, да кровать, где развалился очень привлекательный мужчина и смущал меня своим обнаженным видом и похотливым взглядом, с обещанием прямо сейчас продолжить наш незаконченный разговор.

Прикрыв глаза и отворачиваясь, я отпустила свою силу созидателя, которая разлилась теплом в районе солнечного сплетения и сорвалась с рук, чтобы навести порядок. Распахнув глаза, я наблюдала, как полки в шкафу вставали на место, дверь насаживалась на петли, щепки и поломанные доски соединялись воедино, одежда запрыгивала на вешалки и складывалась в шкаф. То же чудо случилось и с моим столом, который теперь стоял в своем первозданном виде.

— Так-то лучше. — я довольно кивнула, привычным жестом отряхнула ладошки и направилась в ванную приводить себя в порядок.

Через пять минут я была уже собрана, а Дор полностью одет и даже умудрился заправить кровать.

— Может тебе тут переждать какое-то время? Не хочу, чтобы кто-то видел, как ты выходишь из моей комнаты, — потупив глаза в пол, предложила я.

Мужчина подошел вплотную, приподнял мое лицо за подбородок и вглядываясь в глаза, ответил:

— Меня никто не увидит, скромница моя. У моего рода есть одна интересная особенность, о которой мало, кто знает. Но я же обещал, что больше никаких секретов. Так вот я могу становиться невидимым. И, уж если говорить начистоту, я несколько раз пользовался этим, чтобы приглядывать за тобой. — в его глазах снова плясали задорные искорки, а на лице светилась счастливая улыбка.

— Приглядывал или подглядывал? — нахмурилась я, еле сдерживая такую же счастливую улыбку.

— И то и другое. — сказав это, он тут же стал серьезен. — Послушай, Аяла, ты пока не выдавай Фелисити и этому Трису, что все вспомнила. Пусть думают, что у них все под контролем, и они добились того, чего хотели. Нам нельзя их спугнуть. Надо, как можно скорее, выяснить, кто все это затеял и ради чего.

— Хорошо. Буду молчать. — согласилась с ним, тем более, что и сама думала об этом же.

Дор поцеловал меня быстро, но не менее страстно. И стал невидимым. Я даже похлопала глазами, а потом потрогала его, вызвав у него довольный смешок. А затем мы вышли из комнаты. Я отправилась на полигон, а он в свою комнату.

День прошел в стандартном учебном режиме. Но морально дался крайне тяжело. Ведь я больше не могла нормально смотреть на бывшую подругу, которая хихикала рядом, щебетала о предстоящем бале, о платье, которое ей сделали на заказ, о парне, что пригласил ее.

Она мастерски притворялась другом, но только сейчас я стала замечать ее счастливую улыбку, но холодные и пустые глаза. Говорят: “Глаза – зеркало души”. У Фелисити они вызывают озноб на коже, оскомину и несварение. Теперь я отчетливо вижу, насколько я ей неприятна.

Как бы мне не хотелось узнать, чем же я ей так насолила, приходилось рядом с ней также весело щебетать о бале и о платьях. Надеюсь, что из меня вышла актриса не хуже, чем из нее, и она ничего не заподозрила.

Хотя, надо признаться, что сильно забивать себе голову Фелисити и Трисом не пришлось, практически все мои мысли сводились к тренировкам и повторению всего, чего только удавалось вспомнить. Ведь уже завтра будет зачет у Магистра Макконахи. Последний в этом году. А через 3 дня ежегодный Новогодний бал.

Глава 19

— А вот и наступил, наконец, тот день, которого мы так сильно ждали! — куратор, важно выпятил грудь, держа руки за спиной, и прохаживался вдоль наших стройных рядов. — Ну что же на ваших лицах я не вижу счастливых улыбок?

— Помолимся? — шепотом предложила Ринка, а я ткнула ее локтем в бок, намекая, что сейчас совсем не время.

— А это верное решение, господа адепты! — оказалось, наш куратор обладал не только юмором, но и отменным слухом. — Помолиться будет не лишним. Вашими молитвами, я подготовил такую полосу препятствий, от которой сами Боги, глядя сейчас на ваши потуги, станут платочком вытирать слезки. Что ж вы так побледнели, девоньки! Умиляясь, вытирать слезки. Умиляясь.

Куратор отошел немного в сторону, уступив место ректору. Который вытащил из своей объемной мантии свиток, развернул его и начал зачитывать списки команд. Видели бы вы мое счастье, когда выяснилось, что я не буду в одной команде ни с Трисом, ни с Фели. Ей-богу, еле остановила себя, чтобы не издать победный клич, либо не запрыгать от радости. Похоже, куратор, традиционно веря в нашу “крепкую” дружбу, специально нас разделил.

Я оказалась в боевой четверке с Алланом, Ринкой и Раяном. Огневика с нами не было, а значит, моя теория о том, что огонь достанется мне, верна, ибо у этих троих его нет и в помине. Аллан – воздушник, Ринка – водный маг, Раян – созидатель.

Испытания команды проходили по очереди, на это отводилось 30 минут. Не успел – не сдал. Единственное правило – не навреди. В остальном же можно использовать все изученные заклинания и