Договоримся о любви - Александра Александровна Бузина

Жизнь постепенно входила в привычное русло. После роскошной свадебной церемонии, прошедшей под бодрый конферанс известного ведущего и популярные песни приглашенных звезд, Игорь пропал. Еще какое-то время я по привычке хваталась за телефон при звуках мессенджера, но поток сообщений прекратился. Отчасти мне даже стало легче: как говорится, с глаз долой – из сердца вон.

Начиная день без ставшего уже привычным пожелания доброго утра, я старалась с головой погрузиться в рабочие дела. А вечерами, сидя в полумраке одинокой квартиры, пролистывала в галерее телефона фотографии белых граммофончиков и грустила. Сейчас, когда зима вступила в свои права, от нежных цветов наверняка остались лишь воспоминания. Интересно, думает ли обо мне Игорь, хотя бы изредка? Или все-таки обрел счастье со своей ненаглядной Стасей, возродив к жизни былые чувства? Похоже на то…

Ник был по обыкновению предупредителен и вежлив, однако я опять улавливала некоторое отчуждение с его стороны. Я была благодарна другу за поддержку в день злосчастной свадьбы, но воскресить в памяти все подробности, как ни старалась, не могла. Смутно вспоминалось, как мы ели пиццу, пили вино, пытались танцевать… а дальше? Кажется, он говорил мне что-то интересное, только вот что именно? Наутро, пробудившись после крепкого сна и с трудом разомкнув распухшие от слез веки, я поймала себя на том, что забыла последние и, похоже, самые важные слова в нашем разговоре. Боюсь, я слишком увлеклась своими переживаниями и Ник немного дулся на меня за невнимание.

Жизнь застыла на унылой паузе, и все-таки мне было за что себя похвалить. Я перестала следить за новостями о Воздвиженских. Просто в один прекрасный день поняла, что больше не могу бередить еще свежие раны, и как отрезало. В награду за такое хорошее поведение я придумала прошвырнуться по магазинам в будний день, благо мы с Ником только что закончили составление очередного соглашения о разделе имущества разводившихся клиентов.

Обычная для конца ноября «черная пятница» стараниями маркетологов расползлась до декабря и переросла в предновогоднюю распродажу. Витрины торгового центра зазывали рекламными объявлениями с невероятными цифрами скидок, и я решила поддаться всеобщему ажиотажу. А заодно и проведать ту приветливую продавщицу, эксперта в области незаурядных наименований цветов.

Но стоило мне ступить на эскалатор и устремиться на второй этаж, к магазинам с одеждой, как мобильный громко затренькал. Я перестала ждать звонков от Игоря, поэтому привычно, уже без былого волнения, сунула руку в сумку, вытащила телефон и откинула обложку. На экране отразился незнакомый номер, который программа-антиспам определила как «вероятно, полезный звонок». Наверное, потенциальный клиент – из тех, что узнал о нас от кого-то из наших прежних подопечных. Разговаривать не хотелось, но интересы дела были превыше всего.

Я нажала кнопку ответа и, услышав тихий голос, застыла на ступеньке и едва успела сойти с эскалатора. Отойдя в сторону, я зажмурилась на мгновение, открыла глаза и потрясла головой, словно могла сбросить с себя недоумение. Этого человека я ожидала услышать меньше всего…

– Майя, у меня новый номер, я выкинула старую симку, – еле слышно донеслось из телефона. – Прости, что беспокою, но мне больше не к кому обратиться… У меня почти нет денег, только на такси. Нужна твоя помощь. Мне страшно… Мы сбежали из дома.

* * *

– Я сказала, чтобы ехали прямо к нам в офис, – отчиталась я перед Ником, и он кивнул, уже набирая номер клиента, чтобы перенести запланированную встречу на завтра.

Пока друг в витиеватых выражениях приносил извинения за вынужденные неудобства, пискнул мой телефон, оповещая о новом сообщении. Я прочитала короткое послание – и уже через секунду была на улице. Буквально тут же к зданию офиса подкатила бело-желтая машина такси.

– Почему ты одна? – вместо приветствия бросила я, сгорая от волнения. – Сказала ведь, что вы сбежали из дома.

– Мы и сбежали. – Стася распахнула дорогущую эко-шубку веселого розового цвета, и на меня испуганно взглянули темные пуговки глаз. – Вместе с Мими. Я прихватила свой паспорт и кое-какие ценные вещи.

Стася дернула плечом, на котором висела довольно вместительная дамская сумка. Она была раскрыта, и я заглянула внутрь: почти все пространство занимала какая-то старая книга в потрепанной синей обложке. Так это же альбом с семейными фотографиями! Рядом обнаружились несколько разноцветных тряпочек, в которых я опознала комбинезончики для собаки.

– Я не успела собрать свою одежду, сбежала в чем была, – коротко отрапортовала Стася и нервно огляделась. – Давай зайдем внутрь, вдруг за мной следят…

Через двадцать минут сытая и отогревшаяся Мими уже дремала в кресле. Я успела сгонять в ближайший магазин, где схватила конфетки к чаю и первый попавшийся корм для собак. К моему удивлению, Мими не стала привередничать и преспокойно пообедала содержимым пакетика с нарисованной собачьей мордой. Видимо, прониклась серьезностью момента – как и мы все.

Руки тряслись от волнения, и я чуть было не ошпарилась кипятком, разливая чай по чашкам. Ник предусмотрительно отставил чайник подальше и, кивнув мне на место рядом со Стасей, уселся за стол напротив нас. Какое-то время мы трое пили чай с конфетками – молча и с такой сосредоточенностью, словно решали проблему мирового масштаба. Я понимала, что Стасе требуется время прийти в себя, и терпеливо ждала, хотя внутри вовсю бушевал тревожный шторм.

Наконец наша гостья отставила чашку и задумчиво повертела в пальцах конфетку.

– Не знаю, с чего начать… Понимаю, что свалилась как снег на голову, но идти мне некуда. А вы – все-таки юристы и более-менее в курсе дела. Никого не осталось: ни семьи, ни друзей. И дома у меня теперь нет, кто бы мог подумать… – грустно хмыкнула Стася и завела глаза к потолку, чтобы не заплакать. Бедняжка вздохнула, собираясь с силами, и вдруг четко произнесла: – Он оказался чудовищем.

– Кто? Твой муж? – мгновенно cреагировал Ник, словно ожидал чего-то подобного.

– Какой он мне муж? – Уже начавшие струиться по щекам Стаси слезы вмиг просохли от негодования. – Папа попросил обратить на него внимание, говорил, что Игорь – деловой, порядочный, что он меня любит. В отличие от Пети… Вы же знаете, как долго готовилась свадьба, а потом… потом случилась эта история с рестораном. Кто-то пронюхал и об измене, постепенно об этом узнали все вокруг. Пошли разговоры, даже деловые партнеры намекали, что папа теряет авторитет… И чтобы не опозориться окончательно, мы решили все же провести церемонию. С другим женихом. Я не хотела выглядеть униженной.

Так, пока рассказ Стаси совпадал с тем, что говорил мне Игорь. Но я никак не могла оправиться от потрясения, в которое вогнали меня ее первые слова. Игорь – и чудовище? Карьерист – да, безусловно, но в хорошем смысле. Что худого в здоровом честолюбии и стремлении занять высокое положение в обществе? В конце концов, я сама так мечтала о профессиональном успехе…

– «Папа попросил»? – Ник привычно вычленил из сбивчивой речи главное, пока я никак не могла собраться с мыслями. – А ваш брак вообще был зарегистрирован?

– В том-то и дело! – голос Стаси в отчаянии сорвался. – Мы были во Дворце бракосочетания, ставили подписи, получили какую-то бумагу… свидетельство, что ли. А потом церемонию повторили уже в зале, где проходило торжество, в присутствии гостей. Папа хотел, чтобы все было официально и никто больше не смел поднимать Воздвиженских на смех!

В ее голубых глазах сверкнули молнии, и я подумала о том, что не преувеличила, когда оценивала, какую серьезную обиду нанесла измена Петра.

– Но вы ведь заключили брачный договор? – В отличие от меня, Ник отбрасывал эмоции и старался разобраться прежде всего в юридической стороне вопроса. – Помнится, я разговаривал с Кириллом Андреевичем, он неважно себя чувствовал и подумывал переписать на тебя все активы. Я посоветовал оформить это договором дарения, чтобы муж не смог ни на что претендовать. А заодно составить брачный договор, для спокойствия. В то время женихом значился еще Петр. Стася, мы с твоим отцом обсуждали, как уберечь тебя от потери имущества и бизнеса в случае замужества. Так Кирилл Андреевич не прислушался к моим советам?

– Не во всем. Папа хотел… – Стася горестно вздохнула, и по ее щекам снова побежали слезы. – Это все он, Игорь… он уговорил папу