Вдох-выдох - Мария Акулова

– Если будет спрашивать, скажешь, что я с новым молодым человеком уехала, сам уж придумай, работать или отдыхать.

– С кем? – Дима спросил таким тоном, будто у нее не может быть молодого человека в принципе, а тем более нового.

– С молодым человеком, Дима! Это такие мужчины, которые проводят время со своей женщиной, а не у черта на рогах, все в проектах!

– С каким молодым человеком? У тебя что, кто-то появился? – его как из ведра окатили. Это не вписывалось в его видение своей дальнейшей жизни и жизни Снежаны с Яром.

– Нет, я только хочу узнать, насколько не нужна ему! – еще и брату врать она не собиралась. Просто на душе было ужасно тошно. Тошно осознавать, что человек, которого ты, казалось, любишь всю сознательную жизнь, может так просто пропасть из этой твоей жизни. Ведь проблема в том, что Яр может, а она нет.

Технически, Самарский уволил Артема вчера, фактически, достаточно сложно уйти, когда находишься в нескольких тысячах километров от дома, а заказать билет получается лишь на завтрашний рейс.

Артем осознавал свою вину, не собирался оправдываться или пытаться зацепиться за возможность аргументировать все одним простым «но ведь ничего не случилось!», он прекрасно знал, что допусти подобное упущение любой из его подчиненных – вылетел бы еще быстрее.

На глаза Самарскому он тоже пытался не попадаться, не боялся, просто самому было стыдно. А жалел лишь об одном – скоро прилетает Димасик, и он-то не упустит возможности выразить свои соболезнования по поводу утраты работы. Хотя, ведь можно уже не сдерживаться, а дать хорошенько между глаз. В плане физической силы Ермолов явно проигрывал.

Сотня вопросов крутилась в голове, но главный – что дальше? Как люди ищут работу? Что делать в тот период, пока работы не будет? Как объяснить это тем, кто нуждается в его поддержке?

– Можно? – сначала в комнату постучали, а потом в щели показалось лицо Титовой. Дурдом. Пленница пришла проведать уволенного тюремщика.

– Тебе разрешили выходить из комнаты? – Артем сел на кровать, не позволяя, но, в то же время, и не запрещая девушке войти. Пусть сама решает.

Она оглянулась, поймала пустой взгляд следовавшего за ней охранника, тяжело вздохнула, а потом зашла. Попыталась закрыть за собой дверь, но этого ей сделать не дали.

– Не положено, – молчун вставил в дверной проем ботинок.

– Мне не запрещали из нее выходить, – не желая вступать в спор, Саша оставила дверь открытой, зашла, осмотрелась. Ничего особенного – по сравнению с комнатой, в которой содержат ее, – убого. Одноместная кровать, шкаф, тумба, кресло. В комнате нет даже окна.

– А что запретили?

– Ничего, – Саша передернула плечами. После того их разговора с Самарским она снова ждала и боялась, что к ней придут с расплатой, приколотят к батарее или еще что-то в этом роде, но не случилось, – наверное, Ярослав Анатольевич слишком занят.

– Завтра приезжает Ермолов…

– Ты не первый, кто мне об этом говорит.

Артем покосился на бывшего подчиненного, но все же решил договорить. Конечно, это передадут Самарскому, но он собирается всего лишь дать совет. Не больше.

– Держись от него подальше.

– Почему? – Саша тоже бросила взгляд на охранника, но раз уж Артем считает этот разговор допустимым, значит, право задавать вопросы имеет и она.

– Скажем так, он не обладает тонкой душевной организацией, подобной мне, – мужчина усмехнулся.

– Приблизительно, как Ярослав Анатольевич? – удивительно, но ко всему привыкаешь. Наверное, виной тому стал пережитый не так давно стресс, но страх перед тираном начал постепенно спадать. Достиг пика, а теперь медленно скатывался к равнодушному опасению.

– Где-то так, если не больше.

– Думаю, мне будет просто держаться подальше. Я не планирую тут задержаться, – она не знала точно, сколько дней осталось до окончания времени, данного отцу для отказа, но немного.

В разговоре наступила пауза, Саша собиралась с силами, а Артем просто не знал, что еще сказать.

– Я хотела еще раз извиниться, ты просил, а я… Прости, я не думала, что ты лишишься работы…

– Знаешь, ты просто уникальный человек!

– Подожди, не нужно говорить мне, что я должна радоваться тому, что хоть кто-то понес наказание за то, что меня выкрали. Не ты, так кто-то другой, – Саша снова кивнула на стоящего в коридоре охранника, – ты сам говорил, что воля Самарского – закон. Просто я ведь прекрасно понимаю, что мне повезло с тюремщиком. И я тут подумала…

Саша сделала еще одну паузу, прежде чем озвучить свое предложение:

– Когда все это закончится, я могу попросить папу… – договорить Саша не успела, Артем резко подорвался с кровати, молчун в дверном проеме тоже выпрямился как по струнке.

– А может, ты сначала попросишь папу исполнить одну мою маленькую просьбу, а потом уже займешься Артемом?

Ярослав думал о своем решении долго. Думал, взвешивал, пытался понять, проиграет ли еще больше, оставив Артема, или таких промахов прощать нельзя вообще. Он, несомненно, лучший. Случившееся – вина не только охранника, тоже очевидно. В конце концов, ведь это он сам не замкнул кабинет, он срочно вызвал к себе Артема.

Его напрягало то, что Титова начала заступаться за Артема, и, наверное, поэтому он сомневался еще больше. Но терять лучшего своего подчиненного лишь по причине склонности к нему Саши, было не рационально.

Он спустился в крыло охраны, чтобы сообщить Артему о том, что решение изменил, что дает ему последний шанс, но в очередной раз все его планы разрушила пленница, своим идиотским предложением.

– А может ты сначала попросишь папу исполнить одну мою маленькую просьбу, а потом уже займешься Артемом? – сложив руки на груди, Самарский загородил собой почти весь дверной проем.

– Ярослав Анатольевич, она просто…

– Я разберусь, спасибо, – Яр бросил предупреждающий взгляд на Артема, а сам отступил. – Мы ведь так и не обсудили ваше наказание, да, Александра Константиновна? Мне кажется, пора.

На нее уставились сразу три пары глаз: Самарский, показательно спокойный, а значит – очень-очень-очень злой, Артем, так и жаждущий крикнуть: «беги, Лола, беги», и чуть сощурившийся бодигард за спиной босса, явно предвкушающий интереснейший спектакль.

– Не испытывай мое терпение, Саша, вперед.

С тяжелым сердцем, но девушка поднялась, подошла к Самарскому, вскинула взгляд, ожидая дальнейших указаний.

– Надеюсь, до моего кабинета дорогу сама найдешь? Не забыла еще?

Ничего не ответив, Саша тяжело вздохнула, исполняя указание. Думала, что Самарский последует за ней, но он почему-то задержался, а вот охранник хвостом увязался, хотя, наверное, зря, на этот раз она ничего вытворять не собиралась.

Попав в знакомую уже комнату, Саша не спешила ни заходить, ни тем более садиться. Неадекватного хозяина может не устроить каждая мелочь в ее поведении. Ждать пришлось минут десять, а потом в кабинет ворвался спокойный как удав Самарский, одним взглядом приказал охраннику их оставить, прошел к столу.

– Сколько тебе лет, малышка? – это обращение она слышала от него уже несколько раз. А еще от Глаши, и если из уст женщины оно звучало нежно, ласково, то в его исполнении приобретало совсем не такой приятный окрас.

– В смысле? – девушка сначала ответила вопросом на вопрос, и только потом вспомнила, что с ним так лучше не поступать, – двадцать один, – а еще, ему лучше не говорить о том, что он мог бы это знать, раз взялся за похищение.

– А мне иногда кажется, что пять, – присел на край стола, снова сложил руки на груди. Саше же, судя по всему, предстояло так и стоять у входа, – ты правда не понимаешь, что здесь происходит?

– Что в очередной раз не так?

– Ты считаешь нормальным, устраивать на работу к отцу человека, который тебя выкрал? – о боги, подобного Саша услышать от Самарского не ожидала. От человека, заварившего всю эту кашу, которую теперь расхлебывают все.

– По крайней мере, он относился ко мне не как… – девушка снова прикусила язык.

– Не как… Кто?

– Артем не причинил мне зла. Во всяком случае, не по своей воле.

Яр шумно выдохнул, пытаясь сохранить самообладание.

– То есть мировое зло в твоей головке ассоциируется исключительно со мной?

На языке крутилось громогласное «да!», а потом пояснение, что именно он ее выкрал, он угрожал, он давил, он чуть не изнасиловал, он шантажирует отца, он, он, он… Все он!

– Я надеюсь, что все это скоро закончится. И не хочу чувствовать вину за то, что оставила кого-то без куска хлеба.

И если сначала Яр посмотрел на девушку с сомнением, когда понял, что Саша не шутит, сдержаться от смеха не смог. Зрелище – то еще, когда твой враг над тобой же насмехается, а ты при этом должна молча за ним следить, чтоб не дай боже, не вывести из себя.

– И как ты себе это представляешь? Папа, познакомься, это бывший охранник моего похитителя, я не хочу оставлять его без куска хлеба, давай возьмем его домой?