Тени за городом - Александр Александрович Тамоников

Он также проживал в этом же доме и был невольным свидетелем всего того, что происходило.

Конечно, он до поры до времени не знал всего того, что знали Остап и Степан, но в том-то и дело, что до поры до времени! Разве можно что-то скрыть от домочадцев? На какое-то время, наверно, все же можно, но на очень короткое время. К тому же Остап не верил Евгению и побаивался его. Невозможно было угадать, что в любой момент может предпринять строптивый старший сын. И при этом уговорить его ничего не предпринимать, а следовать воле отца также не было никакой возможности. Не таким человеком был Евгений, чтобы жить отцовским умом. Он был самостоятельным человеком, оттого Остап его и опасался.

Но как бы там ни было, говорить приходилось и с Евгением. Собрав сыновей, Остап рассказал им многое: и о гостях, и о событиях в городе и поселке, и о том, что предстоит делать дальше. Правда, о деньгах он умолчал – ну так Евгений о них знал уже от матери. Степан слушал отца внимательно, хотя он и знал многое из того, что говорил сейчас отец. А вот Евгений с каменным лицом слушал отца, и непонятно было, о чем он думает. Согласен ли? Или не принимает отцовские слова? Остап этого не знал, а Евгений по-прежнему ничего не говорил, лишь его лицо каменело все больше и больше.

– И вот, значит, нам сейчас надо принимать решение, – сказал Остап. – То есть решать, что делать дальше. Да оно, если вдуматься, и решать тут нечего. Все сложилось так, что нам надо уходить. В Кедровый лог, на заимку. А уж там – поглядим… Да оно, если разобраться, и глядеть нечего. Потому что оттуда нам одна дорога. За кордон. Если наши гости нам это обещали, то, значит, так оно и будет. Они напрасные слова говорить не станут. Не такие это люди…

Остап умолк и по очереди посмотрел на каждого из сыновей.

– Ну, что скажете? – спросил он. – Что вы намерены делать? Вы с отцом или, может, против отца?

– С тобой, – тотчас же ответил Степан. – Что велишь, то и сделаю.

– Ну а ты? – Остап еще раз глянул на Евгения. – Что же ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь своему отцу!

Но Евгений по-прежнему молчал. Затем он поднялся и так же молча направился к двери.

– И куда же ты? – спросил Остап вдогонку.

– Хотите – так идите, – наконец отозвался Евгений. – Куда вам надо, туда и идите. Хоть в Кедровый лог, хоть за границу…

– А ты что же? – с тревогой повторил свой вопрос Остап.

– А я никуда не пойду, – спокойно произнес Евгений. – Я останусь дома.

– Дома… – Остап скептически покривил губы. – Этот паршивый барак ты называешь своим домом! Так и загнешься в этом доме, так и проживешь в нем свой век, как прожил его я. Но я – это другое дело… Не обо мне речь, а о вас. Разве я сам себе хочу другой жизни? Мне уже поздно ее хотеть, другой-то жизни… Для вас я стараюсь, а не для себя. Так что ты не вороти нос, сынок. Ты подумай…

– Идите куда хотите, – повторил Евгений. – Вот только мать не трогайте. И сестру. Не пущу с вами – ни мать, ни сестру.

– Вот оно как, – сказал Остап. – Значит, не пустишь…

– Не пущу, – повторил Евгений. – И ничего вы со мной не поделаете.

– Ну а если поделаем? – нехорошо прищурился Степан.

– Нет у вас такой силы, чтобы со мной справиться. – Евгений по-прежнему был спокоен и невозмутим.

– Донесешь на нас, что ли? – с тревогой спросил Остап. – Поклонишься в ножки советской власти и скажешь: «Вот мой отец и мой брат, злодеи они и разбойники, вяжите их». Так, что ли?

Евгений ничего не сказал, толкнул дверь и вышел. Степан рванулся было за ним следом, но Остап строго его одернул:

– Сядь!

– Так ведь и вправду донесет! – запальчиво произнес Степан. – Знаю я его!

– Не успеет, даже если захочет. Потому что в полночь мы уйдем из поселка. И пускай советская власть нас поищет. За границей ей это будет сделать мудрено. Руки не достанут.

– Ну, если так… – неуверенно произнес Степан.

– Так или не так, не в этом дело, – сказал Остап. – А вот в чем дело… Я-то с людьми уйду, а вот ты – оставайся в поселке. Не надо тебе идти на ту заимку.

– Это почему же? – Степан удивленно глянул на отца.

– Здесь от тебя будет пользы куда как больше, – ответил отец.

– Ты это о чем?

– А вот о чем. Ты останешься в поселке и будешь мне докладывать, что и как. Что затеяла против нас советская власть, что говорят о нас люди… Ты меня понял?

– Понять-то понял, – с сомнением ответил Степан. – Да вот только… Как же мы будем встречаться? Ты-то там, а я здесь. Неужто так вот запросто ты будешь приходить в поселок? Ведь увидят…

– Не я, так кто-то другой от меня. Передаст от меня поклон, ты ему все и расскажешь. А главное – береги деньги. Для того тебя здесь и оставляю. Ты ведь знаешь, где они спрятаны, деньги-то?

– Знаю…

– И мать тоже знает. А больше никто. И не должен этого никто знать. Особенно Евгений. Береги деньги. Без них вся эта заваруха теряет смысл. Без них мы никто…

Глава 10

Крук был опытным человеком и хорошим психологом. Все случилось так, как он и предсказывал. Как только наступил вечер и на землю спустились сумерки, в поселке стали появляться посторонние люди. Без всяких вопросов было понятно, что это за люди. Это были те самые ветераны и прочие горожане, которые днем отправились в поход на Бандеровский поселок, но были на полпути остановлены начальником городской милиции и начальником отдела КГБ. Теперь они пришли вновь. Не все, а лишь половина, но и этой половины было достаточно, чтобы возникла смута. Ну а где смута, там и смерть. Смута и смерть, как известно, две вековечные неразлучные подруги.

Пришлые люди на этот раз возникали в поселке не горластой оравой, а появлялись по одному или небольшими группами. Никакого оружия у них при себе не было, поэтому и никаких претензий к ним милиция предъявить не могла. Люди и люди, пришли и пришли. Никому не возбраняется приходить вечером в поселок Каменка и разгуливать по улицам. Правда, эти гуляния были подозрительными: пришлые люди разгуливали невдалеке от Бандеровского поселка, точнее сказать, вокруг поселка,