Цветом света - Антон Ярев

– Земная женщина, – развел руками старик.

– Сука, – согласился Ян.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

…Как эта ночь тесна!

Нам не до сна с тобой.

Больше не надо лгать,

Прятать свое лицо.

С утреннею росой

Новый настанет день,

Величиной с любовь…

Женя, как можно догадаться, не пошла на балет. Александр обеспечил ей место в бельэтаже на «Дон-Кихота» и уехал, пообещав прислать Пашка. А она с чистой совестью, купив себе орехово-шоколадное мороженое, прежде чем идти обусловленным маршрутом, решила прогуляться до Поцелуева моста. Где минут пять и простояла, пытаясь в подробностях восстановить ту роковую ночь.

Жене показалось странным, что помнила она ее обрывками и довольно нечеткими. Но Лесков впечатлил с первого взгляда: ожидала увидеть в воде Майка или кого другого из телохранителей, а увидела незнакомого человека… Что почувствовала тогда, скорее – проявила? Несказанную злобу. Наверное, из-за отсутствия своей жизни, из-за трясины, в которой с каждым новым человеком все больше и больше вязнешь и сильнее отвращаешься от себя и мира. Стоит ли думать об этом сейчас?

Одолевало множество противоречивых чувств. Самым главным и противоречащим себе был страх. Все равно – как крутить в руках дорогое жемчужное ожерелье и бояться, что кто-нибудь его увидит, бояться, что вот-вот порвется нить, связующая капли жемчуга и, если даже этого не случится, то бояться, что сокровище окажется не настоящим, а всего лишь искусной подделкой. Но все это лирика, что до прозы жизни – ее страшила любая мысль и каждый шаг…

Женя огляделась. На углу Мойки и Крюкова канала тарахтел компрессор: велись дорожные работы. Грязные, буроватые стены Новой Голландии были похожи на тюрьму. Девушка пошла прочь. Свернула на Декабристов и вдоль умиротворенного канала Грибоедова вышла на Сенную площадь, где привычным пейзажем царили рынок, бардак и суета. С лотка пиратской аудиопродукции чересчур оригинально звучало «Bouree» [8] , поддерживаемое рыхлым ансамблем и свингованной сипловатой флейтой Яна Андерсона. Мелодия привязалась к девушке, и под нее Женя два раза рисковала быть задавленной. Сначала – у переулка Гривцова, где южнолицые торгаши, возмущая в кои-то веки солнечный воздух Питера криком и нервной жестикуляцией, брали на абордаж чей-то ларек. Потом – в пересечении Садовой и гороховой, где почему-то был неисправен светофор, и на девушку едва не наехал «Чероки» цвета детской неожиданности. Но, благополучно миновав все коллизии, она дошла до невысокого серого здания с огромной ярко-желтой надписью «Приют Комедианта».

Женя купила билет и все же поинтересовалась на вахте:

– А Павел Ивановский здесь?

– Да-да, он сегодня играет, – ответил через окошко замусоленный мужчинка.

В фойе девушка приобрела программку и поднялась на относительно просторную площадку второго этажа. Было уже без пяти семь, зрителей приглашали в зал.

Маленький аккуратненький театрик, абсолютно низкая сцена, если не отсутствие ее как таковой, Макс Фриш, «Санта-Крус», совсем молодые актеры. В тот день, наверное, много совпало – как откровение, тонко и точно угаданное какой-то неведомой силой ее состояние: Женя плакала. Это удивительно светлая история, но все ее герои были обречены, обречены на самих себя. Красавец, морской бродяга Пелегрин – любимая, но одинокая Эльвира – барон, пленник безысходной тоски-мечты. Противопоставление заснеженной земли, старинного надежного замка бескрайнему соленому морю, обветренному паруснику, и звено, их соединяющее: горько-сладкое вино, далекие песни неувиденных стран, любовь…

Женя не верила ни в какие приметы, мистическое начало было ей чуждо. Так во что же превратил ее Лесков? Все ее существо, строившееся на здравом смысле, остроте чувств или будь то чем угодно, соприкоснувшись с таинственным, неким магическим, «ненормальным», запротестовало и смешалось в себе. Евгений не мог знать заранее, какой будет спектакль, он отправил ее сюда наудачу. И девушка впервые задумалась о существовании потусторонних сил; в такие совпадения поверить она не могла.

По окончании спектакля, спешно сбежала по ступенькам в холл. Евгения не было. Вернуться наверх было неловко, она решила еще подождать.

Народ постепенно уходил из театра. Некоторые оставались. Потом начали спускаться актеры. Три экстравагантные девочки и юноша обступили капитана Пелегрина. Женя увидела, что в жизни он намного ниже ростом и ничуть не похож на отчаянного любовника или морского волка. Он был мил и скромно слажен. Мимо промчался барон, с лестницы его кто-то окликнул:

– Дима!

– Щас! – обернулся он, и едва не сбив Женю с ног, выскочил на улицу.

Появился молодой человек, игравший роль Педро, моряка-поэта. Наверное, он до сих пор оставался в образе, потому что взмахнул рукой характерным для Педро жестом, и девушка сразу его узнала. Человек обладал довольно плотной, собранной фигурой, блистал обаятельной мягкой улыбкой и большими глазами венецианского мавра. Он с кем-то заговорил, длинным и волосатым. Потом длинный поднялся наверх, и больше Женя его не видела.

– Женька, молодец! – услышала девушка и оглянулась.

Какая-то женщина чмокнула в румяную щечку ушастика, игравшего дворецкого в доме барона. Женя улыбнулась и вернулась глазами к Педро. Тот затерялся в толчее, но она скоро нашла его и, наконец, решилась:

– Привет.

– Привет, – моргнув, ответил Педро.

– Я давно не была в театре.

Актер был явно озадачен, но, пытаясь сохранить непонятно для чего нужное ему равновесие, деликатно приподнял брови.

Женя показала программку:

– Вы – Павел Ивановский. А я – Женя.

– Очень приятно, – шаркнул Павел и, наверное, подумал: «Какую глупость она еще скажет?»

– Я здесь… – девушка тоже выглядела растерянной. – Мне Евгений сказал вас найти… Лесков.

– Вот номер, – пробасил Павел. – Так что ж вы сразу-то?.. Как вас? Тоже Женя? А что случилось?

– Это очень длинно рассказывать. Женя просил вас приглядеть за мной, пока он не придет. Вы не волнуйтесь: он обязательно придет.

– Ну да. Только этот чертов маляр и может такое придумать. Когда он появится?

Девушка пожала плечами, но к ее облегчению, Павел не был раздражен, только обескуражен. В театр вернулся барон и обиженно развел перед Ивановским руками:

– Не догнал!

– Слышь, – потеребил губу Павел. – Лесков объявился.

– И что?

– Да так. Вот, знакомься – Женя.

Барон приветливо кивнул:

– Дмитрий.

Девушка взглянула на его продолговатое, утонченное лицо:

– Ваш герой похож на меня.

– Это хорошо?