Импровиз. Сердце менестреля - Владислав Русанов

– Значит, следует короновать Айдена, и как можно быстрее, – подытожил Шэн.

– Совершенно верно, – добавил Льюк. – Следует опередить попытки других Домов захватить власть. Айден – наша единственная надежда. К счастью, в Доме Черного Единорога побочные ветви достаточно слабы и не смогут выразить претензии.

– Им придется поддержать меня, – сказала Леаха, облизывая пальцы. Глаза ее так и бегали по столу, выискивая, что бы еще съесть. – У Гворра не осталось в живых ни братьев, ни сестер. Все умерли в отрочестве либо погибли на войнах, которые вел Лазаль в начале правления. Признаюсь честно, Дом Черного Единорога сейчас слаб, очень слаб. Они просто будут вынуждены поддерживать нас, чтобы не скатиться ниже какого-нибудь Дома Багряной Розы или Карминного Меча. Сколько ты сможешь выставить бойцов только из наших родичей, брат, не считая наемников и челядь?

– Человек сорок, – ответил барон. – Но теперь уже меньше. Семь юношей нашего дома погибли на дуэлях только за истекшую неделю. В том числе сын нашего кузена Дженкс альт Рейлан, который служил в гвардии.

– О! – закивал архиепископ. – Я помню его, весьма достойный и богобоязненный юноша.

– А вдобавок хороший фехтовальщик. Был. И угораздило же его сцепиться с братьями альт Браганами!

– А не мог их нанять Дом Серебряного Барса? – задумчиво проговорила Леаха.

– Не мог! – отрезал Льюк.

– Почему же? Ведь мы только что говорили – они способны попытаться короновать Маризу…

– Да потому, что пран Мэтт из Дома Серебряного Барса убит на дуэли пять дней назад Коэлом альт Террилом из Дома Радужной Рыбы.

– Да примет его душу Вседержитель! – сотворил знамение отец Гурвик.

– Коэл альт Террил? – наморщила лоб Леаха. – Это такой маленький, темнорусый? У него еще, помнится, жена постоянно рожала.

– Вот-вот, не только шпагой владеет в совершенстве, – ухмыльнулся Льюк. – Он вызвал на поединок двоих сразу – прана Мэтта и Бегана альт Ругора из боковой ветви Дома.

– И?

– Что «и»? Заколол! Альт Ругора сразу насмерть, в сердце. А пран Мэтт умер на руках у лекарей, до дома не довезли.

– Я всегда выступал за то, чтобы запретить дуэли! – заявил архиепископ.

– А где еще дворянин может защитить свою честь? – приподнял бровь Льюк.

– А вы не думаете, благородные праны, что ваши враги могут воспользоваться щепетильностью ваших юношей и нарочно вызывать их, чтобы ослабить Дом?

– Так случалось… – неуверенно проговорил барон, промокая лоб салфеткой, которую перед этим крутил в руках. – Но давно, лет сто-двести назад.

– Если бы кто-то хотел ослабить наш Дом, погибали бы только наши молодые забияки. Но гибнут и бойцы из Дома Серебряного Барса.

– Значит, кто-то пытается ослабить оба ваших Дома, – предположил Гурвик.

– Зачем?

– Затем, что ваши Дома поддерживают претендентов на герцогскую корону. Неужели так трудно догадаться? Вы – Айдена, «барсы» – Маризу.

– Так это заговор! – Шэн звучно хлопнул ладонью о ладонь. – Нужно срочно сообщить Гвену альт Расту.

– Не будет он вас слушать, – отмахнулась Леаха. – Тайный сыск подчиняется непосредственно герцогу. Альт Раст щепетилен до печеночных колик. Он даже с Гворром не стал бы говорить, пока тот не надел бы корону. А уж с альт Кайнами или альт Ставосами и подавно…

– Тогда нужно скорее короновать Айдена! – вскочил, потрясая брюхом, Льюк. – Ваше преосвященство! Мы не постоим ни перед какими расходами!

– Дети мои, – закатил глаза архиепископ. – Вы обижаете меня! Кто может упрекнуть меня в корыстолюбии?

– Что вы, ваше преосвященство! Как можно! – воскликнул барон, незаметно махая брату, чтобы тот успокоился и сел. – Но ведь пожертвования на храм – дело благое?

– Несомненно, дети мои.

– И Дом Охряного Змея покажет всему Аркайлу пример благочинности и боголюбия. Скажем, новая дароносица[7]. Золото с серебром, немного сапфиров и в центре – рисунок, выложенный смарагдами… Мы будем смиренно просить принять этот подарок в знак нашей любви к Вседержителю. Не откажите нам, ваше преосвященство.

– Хорошо, дети мои. – Святой отец сложил ладони пред грудью. – Дом Охряного Змея всегда числил Церковь в друзьях. Кстати, хорошо бы подновить крышу в трапезной. Снег продавил черепицу. Скоро весна, начнет таять, зальет ведь…

– Сколько? – решительно произнес Шэн, а Льюк отвернулся, прикрыв рукавом улыбку.

– Думаю, полсотни «лошадок» будет вполне достаточно, – прикинув что-то в уме, ответил Гурвик.

– Значит, коронацию назначаем на…

– Через десять дней, перед постом. А то потом пир нельзя будет устроить. Грех.

– Золотые слова, ваше преосвященство, – улыбнулся барон. – Кстати, на пиру мы вас ждем.

– Не пропущу. Да! А регентом кого вы предлагаете?

Братья, не сговариваясь, повернулись к пране Леахе.

non troppo nobile

Просто удивительно, как быстро некоторые сведения, которые по зрелом рассуждении должны были оставаться тайными, распространяются по свету. Причем если бы только по свету. Они забираются и в тюрьму. Ланс никому не говорил об обвинениях Гвена альт Раста. Да и кому захочется признаться в покушении на убийство наследника герцогской короны? И тем не менее на другой день, поутру, разбойники уважительно косились на него, а Динк предложил почистить плащ – не щеткой, конечно, а жгутами относительно чистой соломы. Так чистят лошадей, когда под рукой не находят щетку и скребницу.

Менестрель не знал, что и ответить, но Коло едва заметно кивнул, и он согласился.

Сам же Ланс наивно полагал, что должен теперь переживать и мучиться. Страшное обвинение, от которого не спасет и ходатайство всех дворян Аркайла, вместе взятых. Это плаха. Или даже четвертование… Убийство правителя, твоего сюзерена, считалось в Аркайле самым страшным преступлением. За него не полагалось помилование ни по светским, ни по церковным законам.

«А может, оно и к лучшему? – рассуждал альт Грегор. – Зачем нужна такая жизнь? Потерять не только любовь, но и саму надежду обрести ее когда-либо. Как жить дальше? Зачем все эти дуэли, драки, попойки? Забыть он ее не сможет – проверено временем. Даже если сесть на корабль и уплыть далеко-далеко, за море, в Браккару или Айа-Багаан, в Райхем или Тер-Веризу, его будет тянуть обратно. Зеленые глаза, каштановые локоны и улыбка… И какой выход? Погибнуть на дуэли или на войне? Можно. Но и от руки палача – тоже приемлемо».

Тоску Ланса слегка развеяло общение с новым узником.

Безумный алхимик Прозеро, как окрестил его Коло, оказался умным и интересным собеседником. Хотя внешне гораздо походил на громилу с большой дороги, чем любой разбойник из числа соседей по узилищу. Великанского роста, но горбун, от чего не доставал менестрелю, который никогда не считал себя высоким, макушкой до плеча. Низколобый, весьма уродливый, с всклоченными светло-русыми волосами и давно не чесанной бородой, где застряли и перья из подушки, и солома, и крошки, но проявляющий гибкий разум и недюжинные познания в разных науках. Много лет он посвятил изучению трансмутации металлов. Альт Грегор краем уха слышал о научных изысканиях, связанных с превращением неблагородных металлов в благородные, но никогда не задумывался, что есть люди, готовые посвятить им всю жизнь. А послушав неторопливый, наполненный непонятными словами рассказ ученого, даже заинтересовался загадочным эликсиром.

Согласно бытовавшему в двенадцати державах мировоззрению, все известные металлы возникли из соединения ртути и серы, которые сами по себе являются изначальными, первоприродными веществами и зарождаются в недрах земли. Сера от сухих испарений, а ртуть – от мокрых. Соединяясь в разных пропорциях, они и образуют металлы, добываемые из шурфов и штолен. Железо, свинец, медь, олово, серебро. Соединяя разные металлы, человек может и сам получать новые. Например, бронзу – сплавляя медь и олово, и все равно это будет производное ртути и серы. Но для возникновения самородного золота необходимо присутствие некое третьей субстанции, существующей в природе, но до сих пор не попавшей ни разу человеку в руки. Ее называли философским камнем, хотя, согласно мнению многих великих ученых, он мог быть и жидкостью, и парообразной эманацией.

– Потому-то люди и решили искать состав этого удивительного снадобья! – восторженно объяснял Прозеро, складывая перед грудью огромные ладони – каждая размером со сковороду. – Это так увлекательно!

– И можно стать богачом раз и навсегда! – подхватил Коло.

– Да при чем тут богатство? – искренне удивился алхимик. – Разве для ученого важны деньги? Нет, я готов признать, без них трудно прожить, без них не купить атанор[8] и не оплатить работу стеклодува, а значит, останешься без колб и реторт. А в остальном деньги только мешают!

– И никогда не хотелось отдохнуть, поразвлечься? – удивился наемный убийца. – Ведь это вполне обыкновенные желания для человека. Любого человека – военный ты, ученый или музыкант.