Пути Звезднорожденных - Александр Зорич

Ийен шмыгнула промеж двух лошадей ирвамессов и метнулась в сторону низкого амбара. Лошадь второго ирвамесса встала на дыбы, высоко задрав облепленные бурой грязью копыта. Хозяин лошади, пребывавший, как и его товарищ, в полуобморочном состоянии, едва удержался в седле. И уж совсем все смешалось, когда лошадь несостоявшегося детоубийцы, панически заржав, опрокинулась набок, подминая под себя своего незадачливого седока.

5

Обнажив клинки, Элиен и Ашера Тощий выскочили под проливной дождь.

С восточной окраины деревни доносились резкие вскрики керкских охотничьих рожков и нестройный шум, из которого, увы, можно было заключить, что старейшины назначили общий сбор.

Посреди улицы конвульсивно билась в грязи ополоумевшая лошадь, придавленный ею ирвамесс орал благим матом.

Второй ирвамесс, спешившись, бессмысленно суетился возле него, будучи не в силах принять решение – прикончить ли сбрендившую скотину или предпринять еще одну попытку приблизиться к ней настолько, чтобы вытащить придавленного товарища.

– Что здесь происходит?!

– Извольте видеть, гиазир-свел, – второй ирвамесс прекратил свои бессмысленные метания и упал на одно колено перед Элиеном – прямо в грязь. – Извольте видеть, какая-то девка и двое пацанов из местных подозрительно терлись около ваших окон и мы с Циндалом решили проверить по форме. А потом Циндал решил зарубить мальчишку… – Зарубить мальчишку? И что? – Ну, мечом запахнулся… Но тот убежал – больно быстрый, стервец…

Ашера уже сообразил, к чему все катится. Не дожидаясь приказаний, он бросился обратно в дом. Там, на столе, рядом с недоеденными подношениями отдыхала его сигнальная труба, эдакий медный крендель.

– И что было потом?

– Да ничего. Просто лошадь сбесилась… – сокрушенно бросил ирвамесс в спину Элиену, который тем временем успел прикончить несчастное животное. Поджилки лошади были перерезаны чьей-то недоброй рукой. – Помоги мне, – бросил Элиен.

Вдвоем с медленно приходящим в себя ирвамессом они вытащили злосчастного Циндала из-под его погибшей на ровном месте боевой подруги. У Циндала, похоже, были сломаны ребра.

На пороге появился Ашера. Его физиономия выражала растерянность.

– Гиазир-свел, – сообщил он, бледнея. – Пропала моя сигнальная труба. Ее нет.

Элиен не удивился. Куда уж тут было удивляться! Растворение Урайна в Поясе Усопших, какая-то «нездешняя девка», тишайший Циндал, который ни с того ни с сего решил выпустить кишки местному мальчишке, а теперь – исчезновение трубы…

В конце улицы показалась разъяренная толпа, ощетинившаяся топорами и кольями. То, чего так опасался Элиен, свершилось.

В иссеченном струями дождя воздухе была растворена бессмысленная, яростная злоба керков. Керков, обычаи которых он так самоотверженно уважал. Керков, которых ему совершенно не хотелось убивать. Керков, которые взрежут каждому из его людей горло и напоят нечистотами, если только он, Элиен Звезднорожденный, не убьет их всех.

6

Перед ними, обрамленный вдоль берегов живописными затонами, сплошь усеянными желтой листвой, неспешно струился по направлению к далекому Киаду ленивый лесной ручей.

Дождя сегодня не было. Казалось, за вчерашний день небеса истекли всеми водами мира и обмелели навсегда.

Элиен, Ашера Тощий и восемнадцать уцелевших ирвамессов наконец сошли с коней на землю. Тело Циндала, которого чудом удалось спасти из кровавой бани в Даранке, сняли с седла и тоже опустили на землю. Он бредил. Он так ни разу и не пришел в сознание.

Элиен извлек из ножен меч Эллата.

Первый раз в жизни он смотрел на Поющее Оружие с отвращением. Его надо было отмыть в первую очередь. Элиен сорвал с себя изодранный, покрытый заскорузлыми бурыми пятнами плащ и бросил его себе под ноги.

Свел Вольного Города Орин стоял на коленях возле воды и неприязненно рассматривал свое отражение. Скулы, взявшиеся неопрятной щетиной – вчера он так и не успел побриться – тяжелые брови, глаза, в которых догорают страх и ненависть дня вчерашнего. Глаза Звезднорожденного – в них ни жалости, ни раскаяния. В зрачках Элиена, на миг ставших из черных багряными, промелькнули верткие язычки охряного пламени. И тут же погасли.

Он недооценил керков. Горцы располагали не только кольями да рожнами. У них было и хорошее оружие. Откуда? Кто знает. В Даранке нашлись и опытные бойцы. Но главное: Ашера не успел быстро собрать рассеянных по деревне ирвамессов в один кулак. Старейшины керков, воспламененные сбивчивыми рассказами перепуганных мальчишек, оказались куда как расторопнее!

Звезднорожденного не убить обычной стрелой. Обычному мечу не прервать его жизни. Но что делать с ранами, которые отставляют жалящие прикосновения боевой стали? Как быть, когда больно и боль нестерпима?

Вчера было именно так: он был ранен, он лишился остатков сострадания к простым смертным.

Никто не посмел приблизиться к ручью, пока Элиен извлекал из-под ногтей ссохшиеся серпики крови и омывал в ледяных водах ручья окаменевшее лицо.

Потом пришел черед его товарищей.

Только теперь Элиен получил возможность заняться Циндалом. Он положил руку на его грудь и замер, вбирая слабеющие токи жизни, которые струились под кожей раненого.

«Он может прожить еще долго, но ясность сознания, похоже, не вернется к нему уже никогда», – заключил Элиен.

7

Погоня им не грозила. Даранк перестал существовать. Гнаться за ними было некому.

Элиен не смог остановить ирвамессов, уцелевших после первого отчаянного нападения керков – и верного пса не всегда можно сдержать за уши.

В тот вечер они могли позволить себе полноценный ночлег. В ближайшую неделю полноценных ночлегов не предвиделось.

Когда костер разогнал по кустам тени ранних сумерек, а ирвамессы, отогревшиеся и сытые, наконец вновь обрели некое подобие душевного равновесия, Элиен заговорил.

– Каждый из вас – я знаю – сейчас задается одним и тем же вопросом: что дальше? Куда намерен вести нас свел? Нас, уцелевших по одному из каждого десятка? Не пора ли вернуться в Орин и, получив заслуженное двойное жалованье, пару месяцев отдохнуть?

Воины потупились. Кто с нарочитым вниманием изучал гравировку на рукояти меча, кто исследовал местную траву-мураву, кто интересовался своими ногтями. И только Ашера Тощий твердо смотрел в глаза свела.

– Итак, знайте: всякий, кто хочет вернуться в Орин, может сделать это незамедлительно. Я даю слово: ни вы, ни ваши семьи в этом случае не претерпят ущерба со стороны городских властей. Ну а я – и все те, кому ненавистно само имя Октанга Урайна – направим коней к руинам Варнага. И сделаем это так быстро, как только сможем.