Серая невеста Лиллехейма - Николай Ободников

случившемся, были вполне искренними. Вдобавок ему платили. И теперь он катил к Утесам Квасира, чтобы самая прямолинейная и щедрая женщина Лиллехейма могла забрать тело сына из-под каменных обломков.

Развалившийся на соседнем сиденье Лукас доедал порцию галет со свежим мясным фаршем. Сейчас Ингри мало волновала чистота в салоне машины. Пистолет Кристофера покоился в бардачке. Она, как и все, слышала обращение Берит. Знала и то, чего сержант не сказала. По улицам Лиллехейма ползали слухи о том, что Сару Мартинсен нашли частично. Что ж, тварь, судя по всему, только нагуливала аппетит.

– Сейчас достанем Кристофера, найдем место покрасивее и попрощаемся с ним, да, Лукас? Да ведь, мой хороший?

Лукас внимательно посмотрел на нее. Он всю ночь провел с хозяйкой, пока та, сидя в кресле, глушила картофельную самогонку и рыдала. И теперь, похоже, придется пройти через картофель и слёзы еще раз.

Но Ингри не только пила и плакала, еще она спала и видела очередной жуткий сон. На этот раз всё было совершенно иначе. Она, в одной лишь ночнушке, делавшей из нее пожилое привидение, стояла перед своим домом. Ощущала под ногами холодный асфальт Врат Допса. Лиллехейм опять напоминал кладбище. И один из его мертвецов заглянул на огонек.

В шести метрах от Ингри размахивал руками Кристофер. В своей полицейской форме он напоминал сумасшедшего регулировщика движения. Позади него топтались волки, не имевшие глаз. Звери с чернильными дырами в черепах крались к тому, кто уже умер. Пустое небо расколола немая красная молния, и взволнованный Кристофер упал. С его головы сорвало бейсболку, и она, подброшенная ветром, очутилась в руках кричавшей Ингри.

А потом Кристофера раздавили невидимые камни. Его попросту смяло и растерло об асфальт. Тогда-то волки и сделали то, за чем явились. Они принялись лакать свежую кровь. Их рычание было единственным звуком кошмара.

И теперь реальность собиралась вернуть себе титул королевы жестокости.

Грузовик замер, и Яльмар выбрался наружу. Он быстренько что-то докурил, обжег палец и наконец выкинул тлевшие остатки. Присвистнул, оглядывая колоссальное природное разрушение. Утесы Квасира напоминали ему адскую теснину, какие он обычно видел, когда слишком увлекался травкой.

Ингри и Лукас подошли к нему. Смятый багажник полицейского «вольво», торчавший из каменной клетки, лишал рассудка. Потому что где-то там сидел, или лежал, или застыл навечно человек.

– Кристофер будет далеко не красавцем. – Яльмар сплюнул, высматривая в каменном склоне слабые места. – Не исключено, что он пострадает и от моей работы.

Ингри улыбнулась, образовав морщинами у губ то самое сердечко, за которое ее так любили.

– Просто достань мою плоть из-под чертовых камней, Яльмар.

Тот кивнул и полез в кабину крана. На крыше включились оранжевые лампы, оповещая присутствующих о потенциальной опасности. Стрела выдвинулась. Грейферный ковш открыл пасть и аккуратно обхватил первый валун. Скрипнуло, и камень медленно поплыл в сторону от завала.

Лукас заскулил, и Ингри рассмеялась.

– Этого я не могу обещать, но постараюсь не плакать.

Пес фыркнул, и она опять засмеялась.

Между тем работа по освобождению «вольво» продолжалась. Яльмар, хоть и был, по его собственному мнению, «слегка обдолбан», обладал незаурядными талантами во всём, что касалось погрузки-разгрузки. Он мог безошибочно указать, в какую сторону поведет контейнер, и знал, как снять его, не повредив палубу, даже если бы грузом оказались полуметровые тяжеленные шары для боулинга, сорвавшиеся с привязи.

Вскоре ему удалось убрать с «вольво» все каменные якоря. Машина, словно очутившаяся в щербатой, пыльной могиле, выглядела неважно. Крыша смята почти до основания. Все четыре колеса лопнули. Настоящая развалюха, побывавшая под природным прессом.

Яльмар подцепил ковшом «вольво» за багажник и под жуткий скрежет вытащил машину на шоссе. В его голове промелькнула благодарственная мысль в адрес каменной пыли: если бы не она, кое-где непременно была бы видна кровь. Он вопросительно посмотрел на Ингри.

– Снимай крышу, Яльмар.

А вот с крышей пришлось повозиться. Чтобы добраться до салона, Яльмару сперва пришлось наехать грузовиком на зад «вольво». Только так удалось отодрать погнутый лист металла, на котором почти не осталось краски.

Кристофер напоминал астронавта, перенесшего чересчур долгое путешествие. В его позе отсутствовало что-либо страшное. Он просто лежал, повернув голову вбок, глаза закрыты. Ни крови, ни жутких ран. Ингри охнула, прикрыв рукой рот. На миг ей привиделось, что из уголка его глаз выкатилась слеза. А еще ей не хотелось думать о том, что он умер от нехватки кислорода. С другой стороны: о чём ей тогда вообще думать?

– Что дальше? – Яльмар вынул сигарету и с наслаждением затянулся.

Ингри ничего не ответила. Она взяла из «фиата» черную пленку, какая обычно использовалась в парниках, и накрыла ею Кристофера. Не удержалась и подоткнула ему спину, будто одеяло поправила.

– Яльмар, будь добр, перенеси моего мальчика ко мне в машину.

Тот с готовностью выполнил просьбу. Когда Кристофер очутился на заднем сиденье «фиата», Ингри обняла смутившегося Яльмара и поцеловала в щеку.

– Спасибо, – шепнула она.

Ингри поманила приунывшего Лукаса, и они сели в машину. Канареечного цвета «фиат» помчался обратно в Лиллехейм.

Яльмар поежился. Он вдруг понял, что для бедной женщины теперь ни одна щека не будет мягче и теплее камня. Вот это мысль так мысль! Яльмар хохотнул, удивленный неожиданным прозрением, сел за руль грузовика и искренне порадовался, что не занимался этим на трезвую голову.

46. Это нам поможет

Диана ворвалась на «Химмелфангер» шипящей кометой. Если бы на улице стояла зима, за ней влетел бы как минимум снежный склон. Снега не оказалось, но Эрика, готовившего в этот момент заметки для «Атласа облаков», Леннарта и Ингвилль всё равно пробрал озноб. Диана выглядела одержимой и взбалмошной.

– Мы должны, господи, просто обязаны придумать, как достучаться до внешнего мира! – крикнула она с порога. Прошла внутрь, схватила с тарелки чей-то надкусанный бутерброд с сыром, вдавила его себе в рот.

– Это был мой, – с безразличием заметила Ингвилль.

– Диана, ради бога, успокойся. – Эрик отложил карандаш, с помощью которого зарисовывал схему аномального облака. – Ты так переполошилась из-за той полицейской сводки?

– Да, хищники – обычное дело в Норвегии, – поддакнул Леннарт. Он подавил желание зажать нос и поморщиться. Сегодня ему казалось, что псиной разит даже от Эрика.

Диана посмотрела на них как на умалишенных, вдруг решивших выступить с заявлением в ООН о том, что Земля всё-таки плоская и, возможно, квадратная. Ликуйте, неучи!

– Наш метеозонд заблокировал единственную дорогу по суше из Лиллехейма и убил при этом полицейского – одного или нескольких, – произнесла она с убийственным хладнокровием. – Погода на море – воля Господа, но Утесы Квасира обработал не он, а мы. Еще не дошло? Всё скверное, что случилось в Лиллехейме, – наша вина.

– Или дикая случайность. – Линзы очков Леннарта недружелюбно сверкнули. – Мы не отвечаем за проблемы со связью.

– Нет никакой случайности, маленький ты кролик-потаскушка. – Диана так посмотрела на