Опричник (СИ) - Теплова Арина

— Немедля вели отпустить покойникам моего брата! Или устрою сейчас тебе старуха судный день!

Сильнее завизжав и явно не собираясь сдаваться, колдунья начала упорно сопротивляться Сабурову, пытаясь вырваться. Мирон, развернув нож острием вниз в руке, со всей силы ударил старуху кулаком в грудь так, что она захрипела, вмиг согнувшись и харкая кровью. Сабуров вновь сжал колдунью и упер нож острием уже в ее нос.

— Кому сказал! Вели отпустить брата! — угрожающе прикрикнул он на старуху, — А не то, буду отрубать по одной твой конечности, бабка! А начну с ушей и носа! Ну!

Людмила так и сидела на траве, немного тряся головой, чтобы до конца прийти в себя от морока. Она округлившимися глазами смотрела на Мирона и не понимала живой он или мертвец, ведь она явственно видела его мертвое тело. И не понимала, как он может быть жив? Но он был жив, ибо его аура теперь ярко светилась светло-фиолетовым цветом. Людмила проворно обернула голову и отметила, что Василий еще жив и обвитый корягами по грудь, все еще сопротивляется нежити, отбиваясь лишь одними руками.

— Отпустите, сыночки, охальника! — завопила старуха. Мавки обернулись к ней и тут же опустив руки, начали отходить от Василия.

— Корни еще! — процедил Мирон.

— Руку освободи, — прокряхтела старуха. Сабуров отпустил ее правую руку, и с угрозой сказал:

— Нож всажу, если что не так сделаешь, старуха.

— Что тебе надо, лиходей? — проскрипела ведьма, напрягая пальцы и поворачивая руку. Корни начали опускаться под землю, освобождая Василия. — Я ведь хотела помочь вам, и тебе и девке твоей суженой!

— Вижу, как хотела. В омут завлечь и утопить на веки вечные, — зло сказал Сабуров.

— Ты бы воскрес, милок! — воскликнула колдунья, словно обезумев и, обратив на него лицо с горящими черными глазами. — У меня венец – обруч головной есть с изумрудным яхонтом волшебным, который воскрешает!

— И где этот венец, старуха? Говори! Нужен он мне, — выпалил тут же Мирон, отражая, как Василий вылез из земли и идет к ним.

Поняв, что сказала лишнее, колдунья прохрипела:

— Пойди прочь, окаянный негодник! Больше тебе ничего не скажу.

— Нет, бабка. Не уйду я без венца этого заветного, который рыцари – франки тебе оставили. Он мне для древней Чаши нужен.

— Не отдам, — прокряхтела старуха. Василий уже приблизился к ним и Мирон, взяв из заплечного мешка брата веревку, связал руки жуткой старухи и бросил колдунью на землю.

— Видим мы, колдунья, что на каждой из мавок венец с яхонтом есть. Вот и посмотрим, у кого настоящий, — выпалил младший Сабуров и, обращаясь к брату, попросил его. — Помоги мне, Васятка.

Он проворно приблизился к первой мавке и сорвал с головы утопленницы венец. Девка вскрикнула и тут же превратилась в маленькое облачко, которое взмыло вверх, ввысь и исчезло. А в голову Мирона врезался ее звонкий голосок:

— Спасибо тебе молодец. Освободил меня.

Мирон понял, что зеленые колдовские венцы держали души утопленников на земле. А теперь, когда он сорвал его, то душа девушки устремилась на небо. Он увидел, как зеленый венец девицы быстро рассыпался в его руках.

— Вот это да! — выпалил пораженно Василий, также срывая венец с одной из девок, и она так же обратилась в свою душу и улетела. — И зачем я бился с ними? Надо было просто венцы снять!

— А! Не троньте моих деточек! Что Вы делаете! — завопила бабка диким воем, когда Мирон с Василием стали подбегать к утопленникам и срывать с них зеленые венцы. — Не смейте убивать моих деточек!

Уже спустя четверть часа Сабуровы освободили все прикованные к озеру души утопленников. Ведьма, видя все это, истерично визжала и каталась по земле связанная. Однако, все венцы зеленые рассыпались в руках братьев, и они в нерешительности смотрели друг на друга, не понимая, где настоящий венец.

— Всех погубили, деточек моих! — скрежетала старуха и из ее глаз текли слезы отчаяния. Людмила, так и сидя на траве, увидела, как колдунья одной из связанных рук, сдернула некий привязанный мешочек со своего пояса и из него высыпались красные ягоды. Старуха подползла к ягодам, и ртом, прямо с земли начала их есть, жутко всхлипывая и причитая. — Без деточек моих родных незачем мне жить на свете…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Побойся Бога, старуха, — возмутился Мирон, приближаясь к колдунье. — Ты первая всех погубила. Они мертвы были уже давно! Безумна ты, баба!

— Будьте вы прокляты, лиходеи проклятые! — процедила старуха и начала как будто задыхаться.

— Ягоды ядовитые, — пролепетала Людмила, вставая и подходя к младшему Сабурову, который вмиг схватил старуху и начал доставать из ее рта смертельные ягоды, понимая, что без колдуньи им не найти венец. Она же отворачивала от него свое лицо и глотала ядовитые плоды. Дьявольски оскалившись ему в лицо, старуха в последний раз прохрипела:

— А настоящий венец с самоцветом вам никогда не найти…

Колдунья умерла.

7.10

Мирон опустил старуху на землю, и поднялся на ноги. Василий и Людмила стояли рядом. Все понимали, что теперь они опять в тупике и где искать венец с яхонтом, неведомо.

— Сколько мертвых тел там, на дне, — вымолвил Мирон невольно.

— Все кто утонул, — кивнула Людмила. — Я почти три дюжины мавок насчитала.

— И где искать теперь? — спросил Василий.

— Неведомо,  — ответил Мирон печально. — Хоть души живые на волю отпустили.

— Наверное, надо обыскать избушку старухи, — предложил Василий. — Вон она там, у дальнего конца озера стоит.

— Слышите, опять этот жалобный плач? — спросил вдруг Мирон.

— Плач? — поднял брови Василий.

— Да. Словно жалобно кто-то так стонет и плачет тихо, — кивнул Мирон и замер словно прислушиваясь. Он медленно пошел на звук тихого плача, который едва уловимый на уровне мыслей врывался в его голову. Он ощущал, как плач идет, как будто на неуловимых человеческим слухом волнах. И, видимо, слышит его только он. Старец Радогор обучал его слышать разные звуки на необычных уровнях звуковых волн. Пока мавки были на озере, Мирон не слышал этого плача, ибо мавки своими заунывными песнями заглушали этот звук.

Мирон быстро приблизился к широкому дуплу древнего дуба, стоящего у озера. Звук шел оттуда. Сабуровы, захватив с собой огниво из сумки Василия, быстро спустились в дупло на несколько аршин вниз и оказались под землей, под дубом.

Василий быстро запалил взятый с собой факел, и Сабуровы огляделись. Они находились в небольшой вырытой яме, а перед ними у земляной стены сидело некое зеленое существо, в виде маленькой женщины или девочки, все покрытое чешуйками, и ногами как у утки. С зелеными длинными волосами, без груди и голое. Лицо существа так же было зеленым и довольно приятным на вид. Существо размером с маленькую семилетнюю девочку, было скованно корнями дерева, словно веревками и притянуто к земляной стене. Рот ее также был опутан корнями. На ее голове был тонкий зеленый венец в виде изящных длинных переплетенных твердых листьев, а посередине сверкал зеленый большой изумруд.

— Смотри, венец на ней, — выдохнул пораженно Мирон. — И явно тот, что нам нужен.

— Кто это?   — выпалил Василий, рассматривая странное существо. — Еще одна нежить!

— На болотницу похожа, — произнес Мирон тихо, осматривая ее и видя, что зеленое чешуйчатое тело существа покрыто красными язвочками по всему телу. —  Пищит она прямо мне в голову, чтобы освободил ее, — выпалил Мирон. Он наклонился над ней и ножом обрезал корни, которые стягивали рот существа.

— О Благо вам, молодцы! Благо! — прозвенело существо на колдовском языке, который знал только Мирон. — Освободите меня! А то старая колдунья обманула меня и поймала, да в корневища заковала.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Кто ты? — спросил тихо Мирон, склоняясь к существу. Она, видимо, все понимала по- человечьи, но говорила на колдовском языке.

— Туся, — ответило существо. — Меня так лешие наши кличут. Я-дух, хранительница здешнего озера. Мне бы водицы хоть глоток. Умираю я. Старуха воды мне совсем не давала. А без водицы мне никак не жить. Вся оттого язвами и покрылась.