Он меня не отпустит - Надежда Марковна Борзакова

как бюджетный автомобиль. Разве о таком человеке скажешь, что он станет таскать женщину за волосы, бить ее и выгонять раздетой на улицу?

С первого взгляда — нет. И с первого разговора тоже. И, может, даже с пятого. Но у тебя все причины были, а ты этого не сделала.

— Не подходи ближе! — крикнула я.

— Саша, пожалуйста, выслушай меня! Я тебя не трону, честно. Клянусь, Сашенька…

— Нам больше не о чем говорить, понятно? Степа, все кончено! Я убедительно тебя прошу оставить меня в покое.

— Саша, я места себе не нахожу! Не сплю, не ем. Вот, сил набрался чтоб в глаза тебе посмотреть и приехал. Полдня тебя жду… И неделю буду ждать, и месяц! Прости меня!

Сделал еще пару шагов. Теперь между нами чуть больше метра. И от этого у меня единственное желание — бежать, сломя голову. Но ведь догонит. Да, если что-то сделает, то его накажут. Но он может ничего мне и не делать физически. Просто преследовать, давить. Тогда его по закону не накажешь. А если вмешается Демид, то даже страшно подумать…

— Слушай, я понимаю, как сильно виноват…

— Степа, в который уже раз? — неизвестно откуда взяв храбрость, я скрестила руки на груди, — Я получаю по лицу или что-то типа этого, потом ты приходишь, падаешь в ноги, извиняешься, в процессе говоришь, что это я тебя довела… Снова и снова.

— Нет, Саша. Проблема во мне, — он качнул головой. — Я неадекватен. Вот, смотри.

Достал из кармана пиджака визитку и протянул мне. Забирая картонный прямоугольник из рук мужчины я чувствовала себя так, словно прикасаюсь к ядовитой змее. Взявшись за уголок, я сразу же отдернула руку.

— Это врач-психотерапевт. Один из лучших в столице. Я начал с ним работу, Саша. Чтоб исправиться. Ради тебя.

Пробежав взглядом по написанному на визитке, я отдала ее обратно. К счастью, Степа снова не сделал попытку коснуться моих пальцев.

— Надеюсь, что ты не врешь, Степа. И буду рада, если тебе помогут. Правда. Честное слово. Но между нами это ничего не изменит. Я к тебе не вернусь. А теперь, извини, мне нужно идти. Всего доброго, — я сделала шаг по диагонали, чтоб обойти его.

— Значит, это правда? Что ты с этим… С Демидом? — рыкнул он.

— Это тебя не касается, но это правда, — я попятилась.

Обвела взглядом двор. Пусто, как назло. Середина же дня. Все на работе.

— И как долго, просто интересно?

— Степа, я тебе не изменяла. И даже, если б не Демид, я бы не осталась с человеком, который вышвырнул меня за волосы на улицу в холодную ночь. Извини, но мне такое даром не надо. Серьезно!

— Быстро ты…

— Оставь меня, в покое, пожалуйста!

— Ни за что, Саша. Я все сделаю, чтоб ты снова была моей. Чтоб это, — показал мне кольцо, которое я ему вернула через папиных людей, — снова было на твоем пальце. Все, что угодно.

— Силой заставишь? Похитишь? Что конкретно ты имеешь ввиду?

Он криво усмехнулся. Зловеще. Так, что у меня мороз прошел по коже.

— Не равняй меня на своего отморозка уличного, Саша. Все, давай. Еще увидимся.

Сказав это, он показательным жестом выкинул букет в урну и направился прочь. Я не стала смотреть, как он уходит. Выудив из кармана ключи, торопливо скрылась в парадном. Забежала в квартиру, закрылась на все замки, словно за мной гнались.

Что он имел ввиду? Демид, помнится, тоже обещал что-то подобное. Но он не делал это… Так, что казалось и убить может. Его слова, обещания, не вызывали такого страха.

Потому, что он другой. Не злой по сути своей, не мерзавец, как Степа. В нем нет этой жестокости и коварства. Он прет напролом, как танк. Но делает это честно и открыто, а не подло, как Степа.

Он другой.

Включился телефон. Звонил Демид. Мысли что ли читает?

— Что ты делаешь на выходных, Саш?

— Эм… Не знаю, — невольно улыбнувшись, сказала я.

— А можно я сейчас приеду и украду тебя на море?

— Серьезно?

— Ага. Так как?

— Демид, на какое море? На нашем еще холодина…

— На Красное, Сашуль. Собирайся, у нас самолет в двенадцать ночи…

Собирайся. Положив трубку, я заметалась по комнате. Сердце радостно билось в груди, руки дрожали от волнения. На море. На Красное. Через несколько часов.

А-а-а-а!

Документы, купальники, гидрик потому, что африканское солнце и моя кожа несовместимые вещи. Шляпа. Косметика. Платья, босоножки, легкие льняные костюмы. Белье.

Когда Демид звонил в дверь, вещи просто кучками лежали по всей моей спальне. С порога, он опрокинул меня прямо на пол. Прорычав, что соскучился, полез холодными руками под свитер и вскоре я позабыла абсолютно обо всем.

— Ты собралась? — немного восстановив дыхание, спросил он.

Я отрицательно качнула головой.

— Тогда там все купим. Ехать уже скоро надо…

— Ты не шутишь? — спросила я, глядя в слегка поплывшие довольные глаза.

— Насчет чего?

— Да насчет моря!

— Не-а! — перевернувшись на живот, он полез в свою “бананку”, - Вот доки, видишь?

Шарм-Эль-Шейх. Семь ночей. Море-е-е-е. И только мы вдвоем.

— Я быстро, — подхватившись с пола, я бросилась в спальню.

— Если что, там ограничение по весу. Не больше двадцати трех кило, Саша! — со смехом крикнул он мне вдогонку.

Глава 24

Мне снилось море. Как меня легонько качают волны, как держит соленая вода, а в голубой глубине резвятся разноцветные рыбки. Вся эта красота постепенно померкла и я увидела, что лежу в одиночестве на королевских размеров кровати шикарного отельного номера в почти полной темноте. Легкий ветерок шевелил белоснежные легкие шторы, закрывающие выход на лоджию. Через них слабо угадывался силуэт Демида. Стоя спиной к окну, он опирался на перила и смотрел вдаль.

Сев в постели, я глубоко вздохнула. Мы тут уже четвертую ночь. В первую я вырубилась едва прикоснувшись лицом к подушке потому, что ночь до этого почти не спала из-за перелета, а весь день мы плавали и гуляли, и проснулась только на рассвете. Во вторую и третью тоже проснулась среди ночи в одиночестве и тоже нашла Демида на лоджии. Все потому, что он не мог спать без света, а оставлять его в номере отказался наотрез. Потому что:”все норм, я над собой работаю”.

Закутавшись в простыню, я сползла с кровати и, сунув ноги в отельные тапки, направилась на лоджию. Услышав мои шаги, Дан повернулся ко мне лицом и с широкой улыбкой раскрыл объятия. Подойдя, я прильнула к нему, зарялась носом на плече, нежась