Он меня не отпустит - Надежда Марковна Борзакова

— Ок.

Взяв со скамейки полотенце и пустую бутылку из под воды, двинул в душ. Мелькнула мысль — а я все же прогрессирую. Вместо того, чтоб переться в знакомый клубешник, где как и раньше почти каждый вечер бои без правил и спускать жар, разбивая морды, как делал это в редкие моменты, когда крыло, я смог ограничиться убойной тренировкой. Или нет, не в прогрессе дело. Дело в Саше. В том, что хочется для нее стать лучше. Дать ей повод поверить, что я нормальный. А для этого надо держать планку под контролем.

Постояв пять минут под холодными струями, оделся, залепил костяшки пластырем и двинул на улицу. Сел в машину, разблокировал телефон. Там ничего. Полный ноль. В смысле, от Саши полный ноль. Так-то по работе полно всего. Но на работу сейчас плевать.

Аж ломало, как хотелось ей позвонить. Голос услышать. Сказать столько всего. А еще лучше приехать. Подмять ее под себя и до утра напоминать, что она моя. Чувствовать это. Но нельзя, мать ее так! Нельзя. Один неадекват у нее уже был. С другой стороны, связываться с ней… Страшно. Вдруг скажет, что прости, Дем, ты неадекватно реагируешь, давишь, гонишь лошадей. Мне такое не надо. У меня такое уже было…

Немного посидел. Помедитировал на светящийся экран. Ну, нет. Землю жрать буду, но больше никогда как сегодня… Никогда. Точка. Я и не такое мог.

Пусть только даст мне этот шанс.

Demon:”Саша, прости меня, пожалуйста. Хочешь пообещаю, что больше никогда на тебя голос не повышу? И при тебе тоже!”

Пауза. Пауза. Прочитано.

Ну, давай, Сашенька. Не молчи. Успокой меня. Скажи, что я не испортил все своим долбанным характером. Я ж дышать без тебя не могу. Я без тебя не живу.

А-а-а!

AlexandraZorina:”Демид, я правда на тебя не злюсь. Честное слово. Да, испугалась. Но не в тебе дело, понимаешь? Мне нужно время чтоб успокоиться и чтоб не так бурно реагировать на малейшие мужские негативные эмоции”.

Тиски, сжимающие грудную клетку, рассыпались на осколки. Воздух вкусный и свежий. А я живой.

Demon:”Я больше не буду орать, честно. Люблю тебя”.

Промолчала. Ладно, пусть. Что не послала уже капец какая удача, учитывая ситуацию. Завел мотор, врубил музыку и вперед. На максимуме по трассе. В какой-то момент мигалки. Менты. Ну, твою же мать. У меня такая тачка и такой опыт вождения, что могу их до утра по пригородным гонять. Но нет. Я же хороший парень. Я же теперь хороший парень для Саши. Нарушил — неси наказание.

Прижался к обочине. Опустил стекло, достал из бардачка документы. Рожу попроще сделал. Простите, мол. Виноват.

Полицейскому от силы двадцать три. Ну двадцать пять. И их что там не кормят вообще? Как такое чудо справиться с кем-то типа меня, если врукопашку? В зеркало заднего вида видно что в тачке девочка. Мелкая совсем, по фигуре как моя Сашка. Капец экипаж.

— Добрый день! Сержант Виктор Семашко, — вежливо показал ксиву, — Вы превысили скорость. На данном участке ограничение пятьдесят, вы ехали сто двадцать. Позольте ваше документы.

Голос у мальчишки дрожал. Руки тоже. Нехорошо. Жалко его как-то. Даже если б настроение другое было…

Отдал документы. Выписали штраф, уехали. Когда сержант уходил, вроде бы даже плечи расправил. Типа справился с мажором на дорогой тачке. Ну, пусть. Авось поможет ему как-то поборзее быть.

Домой доехал уже по-черепашьи. В спальне кровать смята. Простыни, подушки все пахли ею. Сашко. Вишней и нежным, сладким ароматом ее тела. Как маньяк, зарылся носом, вздохнул. Вся кровь толчками вниз. В голове пустота.

Зачем же ты уехала, Сашка? Что за приколы в этих всех “слишком рано”, “слишком поздно”, “пойдет”? Я тебя люблю. И буду любить.

А значит, ничего, подождем.

Александра

— У меня нет слов, Саша. Просто нет слов, — Маша качнула головой. — Какой-то капец. Я, конечно, предполагала, что Степа конченый, но чтоб настолько.

— Я тоже хороша, Маш. Это не в первый раз уже. То есть именно так жестко — в первый, но и другое уже бывало. А я все как дура верила, когда потом в ногах валялся… Ну, в любом случае, сделанного не воротишь. Теперь все кончено. Раз и навсегда.

Я сделала паузу, давая подруге переварить информацию. Встала, взяла наши опустевшие чашки и, сполоснув их, поставила снова под краник кофемашины. Запустила программу.

— Мне как-то не по себе, Саша. Что Степе помешает тебя донимать и дальше? Сюда припереться, например…

— Ну, папины связи доходчиво ему объяснили, что этого делать не стоит. Кроме того… У меня вроде как… В общем, Маша, я теперь с Демидом.

Глаза подруги расширились от удивления.

— Оу, вот это новость. И… как все вышло.

Пришлось рассказать ей, как же все вышло. Не упуская в числе прочего вчерашний инцидент. Да, сегодня, через время мне собственная реакция казалась более неадекватной, чем реакция Демида на мой отъезд домой, но все таки умолчать я не могла. Пусть Маша скажет, похоже ли, что…

— А я видела, что между вами искрит, — сказала девушка, когда я закончила рассказ. — Прям настоящие громы и молнии. Ну, что ж так даже лучше. Клин клином, так сказать. Да и в обиду Демид тебя не даст, это точно.

— Знаешь, я слегка перенервничала, когда он стал орать и давить, — призналась я. — Как де жа вю какое-то…

— Саш, ну понятное дело, что тебя будет все подобное тригерить, — хмыкнула подруга. — Но, если бурные сцены по поводу и без будут продолжаться, то ты уже знаешь, что надо бежать не дожидаясь пока все зайдет слишком далеко.

— Такого же не может быть, правда? Ну, чтоб Демид был как Степа?

— В жизни, Саша, все может быть. Но что теперь? Ты от каждого мужика шарахаться будешь от страха, что он окажется мудаком? Дальше что? Сорок кошек?

— Да, ты права, — вот только если я обожгусь мне будет не просто страшно и обидно, как со Степой, а по-настоящему больно. Потому, что к Степе чувства угасли. Это произошло как-то незаметно. Постепенно. Не могу сказать, в какой момент. И они в любом случае не были такими сильными, как те, что к Демиду…

— Или если хочешь, то поставь все на паузу. Побудь одна, приди в себя, подумай чего ты хочешь. Искры это дело такое, были и были. У вас все как-то слишком быстро. Что если это просто последствия пережитого тобой? Ну, там необходимость в защите или чтот-то типа этого?

— Нет, — перебила