Он меня не отпустит - Надежда Марковна Борзакова

— И добился, воспользовавшись ситуацией.

— Это не так. Я прекрасно отдаю себе отчет в своих действиях, в выборах, которые я делаю…

— Не похоже, — перебил папа.

— Папа, мама, я прошу вас принять тот факт, что Демид теперь мой парень. Если вы не сможешь этого сделать, то мы станем дальше друг от друга. Предвкушая подобную реакцию, я могла бы вообще ничего не рассказывать, но я поступила иначе. Сделала шаг навстречу. И очень прошу вас поступить так же.

Папа молчал минуты три. И это время я словно снова была маленькой девочкой, с замиранием сердца ожидающей вердикта. Можно ли мне на дискотеку? На свидание с этим мальчиком? Учиться на ветеринара? Накраситься этой помадой и пойти в таком виде?

Была, но не показывала этого, научившись такому поведению за довольно продолжительное время. Научившись устанавливать личные границы.

— Папа, в квартире Степы остались мои вещи. Документы, ноутбук. Во дворе машина. Мне нужна помощь в том, чтоб забрать это все.

— Пиши список, я организую, — ответил он, глядя в сторону.

— Спасибо, пап.

Глава 21

Демид

Я сидел в машине и гипнотизировал Сашины окна. Точнее, окна квартиры ее родителей. Еле-еле сдерживался, чтоб не подняться, хоть она и просила этого не делать. Мол, сама все расскажет, подготовит почву, так сказать. Потому, что “ты же знаешь, кто мой папа”. Я знал, кто ее папа. А вот она, кто мой — нет. Иначе вряд ли бы согласилась со мной быть. Скорее всего. С одной стороны, она не похожа на какого-то сноба, который судит людей по происхождению, но с другой же… Мы с ней в этом плане четко плюс и минус. А если добавить к этому то, что этот урод Степа ее ударил, будучи при этом “нормальным”, то чего она будет ждать от меня, учитывая…

Может ей надо было рассказать? Ну, понятно же, что ее отец обо мне теперь уж точно справки наведет, если не сделал этого раньше, когда была та история с мордобоем. Ума не приложу, почему ей не сказал, что мой отец бандит и чтоб она держалась от меня подальше. Особенно учитывая его характер и категоричность.

Впрочем, может быть рассказывает как раз в эту минуту…

Может подняться все же? Пусть со мной говорит, а не с ней…

Но я не двигался с места. Реально мне редко бывало страшно. Но сейчас было именно так. Потому, что если она сейчас придет и скажет “прости-прощай”, я просто… Я не знаю, что тогда делать.

Вообще. Не знаю. Как жить без нее. Она мне как будто под кожу проникла, стала часть, неотрывной частью меня, моего тела. Оторвешь и сдохнешь от потери крови….

Словно желая меня пощадить, мозг переключился на другую тему, от которой крыло немного меньше. А именно на то, что я ей слово дал не трогать этого упыря. Чтоб это сделать пришлось в прямом смысле слова наступить себе на горло. И не сосчитать количества раз, которые я был в шаге от того, чтоб не поступить так, как считал нужным, а именно поехать, найти этого урода и… Каждый раз, когда на глаза попадалась Сашина разбитая губа либо синяки на ее теле. Каждый раз, когда вспоминал ее раздетую и напуганную ночью на улице…

Убил бы. И плевать, что “судьба”, которую мне пророчили все “честные” люди и от которой я бежал каждую секунду своей жизни тогда бы меня настигла… Плевать!

Но что-то меня удерживало. Что именно — не знаю. Может то, что если так поступлю, то разочарую ее…

Включился телефон. Она…

— Дем, я уже скоро буду ехать…

— Выходи, я под парадным.

— А, да? Хорошо. Иду тогда.

Через пару минут дверь парадного открылась и вышла Саша. Я замер, впиваясь взглядом в выражение ее лица, пытаясь разглядеть… Что именно? Что там будет написано “Прощай, Демид! Мне не по пути с сыном бандюка!”. Черт его знает.

Подходя к машине, она широко улыбнулась. Слегка вымученно, но вроде бы… Вышел навстречу, а она обняла, всем телом прижалась и потянулась к губам и я чуть не сдох от облегчения прямо там, во дворе у машины.

Накрыл ее губы своими, чувствуя, как начинает крыть от их вкуса и ее запаха, заполнившего легкие.

Вишня. Тело моей девочки.

Мелькнула здравая мысль, что нас видно из окон. Там, может, родители ее. А я тут, понимаешь ли…

С трудом оторвался. Помог сесть в тачку. Все, тут уже не видно. Тут можно основательно заняться этими пухлыми, зовущими губами и влажным ртом. Сожрать их…

Она отвечала. Сама тянулась ко мне и от этого окончательно слетали предохранители. Расстегнул пальто, полез под свитер…

— Дем…

— Прости, я просто хочу тебя капец как. Не могу уже.

Щеки алые, с приоткрытых губок рваное дыхание. Глаза поплывшие. О, да, ты тоже хочешь, детка.

— Не здесь, ладно? — хихикнув.

Не здесь. Ну, ок. Но дома берегись, Сашка.

— Как прошло? — спросил, заведя мотор. Не только потому, что хотел узнать, но и чтоб отвлечься от желания опустить сидения и прямо здесь ее….

— Папа поручит людям забрать все мое из квартиры Степы, в том числе машину пригнать, — сказала Саша после паузы, — Ну и, конечно же, объяснить ему чтоб стер меня из “мемори”.

Классно, че! Все папа сделает. Все через папу. А я зачем? Я что ссыкло, слабак немощный или как?

Я тогда зачем?

— И я про нас рассказала.

Сердце на стоп и дыхание тоже.

— Папа в шоке, конечно. Ну, что я, получается, из одних отношений в другие. Да и я сама, честно говоря в шоке, — хихикнула Саша.

Ну и все. Ничего не добавила. Как будто издевалась, честное слово, мля.

— И?

— Что “и”? — удивилась Саша.

— Он против, не против? — тупой вопрос, но… Не прямо же спрашивать, а не рассказал ли тебе твой папа про моего.

— Демид… Мне практически тридцать лет. Как думаешь, папа до сих пор решает что и как мне делать и с кем быть?

— Фигню сказал, — нашел ее руку, положил себе на бедро. — Я просто на нервах, как пацан. Влюбился в тебя.

Боковым зрением увидел, что она улыбается. Потом Саша придвинулась ближе и обняла мою руку своими, а голову положила на плечо. Но не ответила.

Не. Ответила.

От этого в груди как будто ножом ковыряются. Не ответила, что “и я тебя”. Но я помню, как она смотрела, когда говорила, что ей не плевать если