Татьяна Пельтцер. Главная бабушка Советского Союза - Андрей Шляхов

Центральный театр Советской армии (ЦТКА), с которым связали свои судьбы такие замечательные актеры, как Владимир Зельдин, Людмила Касаткина, Людмила Чурсина и Лариса Голубкина, обрел «второе дыхание» с приходом в него молодого талантливого режиссера Леонида Хейфеца. Его спектакли «Мой бедный Марат», «Дядя Ваня», «Смерть Иоанна Грозного», «Часовщик и курица», «Тайное общество» пользовались большим успехом у зрителей. С популярностью «Таганки» или «Современника» не сравнить, но все же театр был востребованным.

Театр киноактера «выстрелил» в шестидесятые всего один раз – булгаковским «Иваном Васильевичем» с Кириллом Столяровым в главной роли. Этот спектакль был показан более четырехсот раз. Но чаще в этот театр приходили для того, чтобы посмотреть на актеров.

Драматический театр на Малой Бронной обрел популярность в 1966 году с приходом Анатолия Эфроса (он был очередным режиссером), который поставил здесь «Трех сестер», «Ромео и Джульетту», «Отелло», «Женитьбу», «Месяц в деревне», «Дон Жуана» и ряд других ярких спектаклей.

Театр имени Гоголя немного «ожил» во второй половине шестидесятых, когда им стал руководить ироничный романтик Борис Голубовский, но популярным так и не стал. Сюда можно было прийти за пять минут до начала спектакля и спокойно купить билет в кассе, да еще и выбрать место.

Театру имени другого классика русской литературы – Александра Пушкина тоже не очень-то везло с популярностью. Не иначе как работало проклятие Алисы Коонен[81]. В театре служили хорошие актеры, им руководил замечательный режиссер Борис Равенских, но билетики перед спектаклем у входа в театр никогда не спрашивали.

Кажется, мы прошлись по всем театрам того времени. Вроде как никого не забыли. А если и забыли, то не страшно, потому что у нас не бухгалтерский реестр, а что-то вроде обзора, который нужен для того, чтобы лучше представить место Театра сатиры в московской театральной среде того времени.

Шестидесятые годы очень важны для нашей истории, поскольку именно в этот период наша героиня переживала пору творческого расцвета, достигла пика своих возможностей… И не скатилась потом вниз, а держалась на пике почти до самого конца своей жизни, пока позволяло здоровье. Но об этом мы поговорим позже.

А пока что мы с вами, дорогие читатели, в шестидесятых годах прошлого века. Тогда Театр сатиры, которым с 1957 года руководил Валентин Плучек, был одним из самых популярных театров Москвы. «Секрет» Плучека казался простым на словах и был невероятно сложным на деле.

Во-первых, Плучек собрал замечательную труппу, в которую входили Татьяна Пельтцер, Георгий Менглет, Вера Васильева, Ольга Аросева, Анатолий Папанов, Андрей Миронов, Михаил Державин, Александр Ширвиндт, Борис Новиков, Роман Ткачук, Спартак Мишулин… Всех и не перечислишь. «Что не актер, то алмаз яхонтовый», – сказал бы о такой труппе Николай Синельников. Да, кого-то из актеров Плучек получил «в наследство» от своих предшественников, но он сумел их удержать, обеспечил каждого ролями, так что и про них можно говорить «собрал».

Во-вторых, Плучек был творцом. Он не ставил спектакль, а творил! Работать с ним было невероятно интересно, несмотря на его властный характер, которые многие актеры за глаза называли «деспотичным». Плучек не чурался новаторства, но новатором он был разборчивым – признавал лишь то, что шло на пользу постановке, и никогда не «новаторствовал ради новаторства». Он привлекал в театр талантливых режиссеров и предоставлял им широкую свободу творчества, не опасаясь того, что кто-то может поставить спектакль лучше него. В своем театре Валентин Николаевич был Зевсом, верховным богом-громовержцем и конкуренции совершенно не опасался. Позиции его были крепки – талант плюс организаторские способности плюс умение разбираться в людях плюс умение лавировать в бурном море социалистического искусства. Тучи над головой порой сгущались (не без этого), иногда Плучек отождествлял себя с Чацким, говорил, что чувствует себя вечным изгнанником, но за все время руководства театром его ни разу не собирались снимать и в творческие дела ни Министерство культуры, в ведении которого находился театр, ни Московский городской комитет партии, осуществлявший общее идеологическое руководство, сильно не вмешивались. Дипломатические способности Валентина Николаевича были невероятными. Он мог делать невозможное. Например, мог отстоять спектакль, на который ополчилась министр культуры Екатерина Фурцева. Об этом еще будет сказано позже.

Конкуренции Валентин Николаевич не опасался, но покушений на свой авторитет не терпел. Критические замечания в адрес художественного руководителя грозили любому актеру большими неприятностями. Так, например, для актрисы Ольги Аросевой одна неосторожная фраза, сказанная артисту Евгению Веснику («Лучше бы нами руководил ты, Женя, а не Плучек!») обернулась годами «простоя». Несколько лет она не получала новых ролей в Театре сатиры и была вынуждена играть на сцене Театра на малой Бронной. Трудно выносить оценки заочно, да еще и спустя много лет. Это просто факт из театральной истории.

Валентин Плучек превратил Театр сатиры в «самый веселый театр страны». Этот неофициальный титул присвоил театру один из критиков в 1962 году. Да, в Театре сатиры было весело. Но здесь шли не только комедии, или точнее – некоторые пьесы, называвшиеся «комедиями», таковыми не являлись. Например – пьеса Бернарда Шоу «Дом, где разбиваются сердца», которая имела подзаголовок: «Фантазия в русском стиле на английские темы». Шоу говорил, что написал «Дом», пребывая под впечатлением от чеховской драматургии, но пьеса получилась совсем не чеховской. В ней свой, британский трагизм. В 1975 году этот спектакль был записан для телевидения, и у нас есть возможность увидеть в нем Татьяну Ивановну в роли няни Гинесс и услышать, как она произносит свое: «Наш дом полон всяческих сюрпризов для того, кто не знает наших порядков!» Роль няни Гинесс не главная, но очень важная. На невозмутимой няне держится весь этот странный душераздирающий дом, не имеющий каких-либо основ, символический образ буржуазной Англии. Няня Гинесс – глубокая драматическая роль, и сыграла ее Татьяна Ивановна превосходно. Как и все свои роли.

В 1960 году Татьяна Пельтцер стала народной артисткой РСФСР. Она очень жалела, что отец, ее любимый «папаня», не дожил до этого дня и не может порадоваться вместе с ней.

В шестидесятые годы в Театре сатиры было поставлено много замечательных спектаклей, пользовавшихся у зрителей особенным успехом. «Особенным» сказано не ради красного словца, потому что успехом пользовались все спектакли театра. Список лучших постановок театра в тот период, открытый «Домом, где разбиваются сердца», включает также «Теркина на том свете», «Дон Жуана, или Любовь к геометрии» по пьесе швейцарского драматурга Макса Фриша, «Интервенцию» Льва Славина, «Последний парад» по пьесе «адмирала советской драматургии» Александра Штейна и завершается спектаклем «Безумный день, или Женитьба Фигаро», который без преувеличения можно назвать лучшей работой за всю историю театра. В «Безумном дне» Татьяна Ивановна сыграла Марселину. Отложите на время книгу и посмотрите телевизионную версию этого замечательного спектакля, если вы вдруг, по каким-то причинам, его никогда не видели. Это как раз тот самый случай, когда лучше один раз увидеть своими глазами, чем сто раз услышать. Если бы Пьер Огюстен Карон де Бомарше жил бы не в восемнадцатом, а в двадцатом веке, то можно было бы предположить, что он написал роль Марселины специально для Татьяны Пельтцер.

После премьеры «Безумного дня» Татьяна Ивановна вдруг разрыдалась в гримерной, чем изрядно всех напугала, поскольку проливать слезы было совершенно не в ее привычках. Успокоившись, она сказала:

– Как жаль, что папаня этого не увидел.

Отца ей не хватало, очень. «Как жаль, что папаня этого не увидел» было у Татьяны Ивановны высшей похвалой в свой собственный адрес, а «как хорошо, что папаня этого не увидел» – высшей степенью недовольства собой.

Но, наверное, самой известной ролью Татьяны Ивановны периода шестидесятых стала роль Фрекен Бок в спектакле «Малыш и Карлсон, который живет на крыше», поставленном исполнителем роли Карлсона Спартаком Мишулиным. Пожалуй, в Советском Союзе не было ребенка, который не видел бы этого спектакля на сцене или по телевизору. А вместе с детьми «Карлсона» смотрели и взрослые…

В 1965 году Театр сатиры вселился в перестроенное здание бывшего цирка Никитиных на площади Маяковского. По этому поводу актер и режиссер Олег Солюс шутил: «Сатиру нынче дают в цирке».

Случалось и так, что критики начинали нападать на какой-то из спектаклей. Подобные нападки Плучек переносил крайне болезненно и всячески старался защищать свой театр и своих артистов. Иначе и нельзя, ведь театр был для Валентина Николаевича родным домом, а артисты – членами семьи. Одна такая история вылилась в довольно громкий скандал.