Непорочная грешница - Рексанна Бекнел

— Ах ты, шлюха! — прорычал Экстон, глядя на нее помертвевшими от злобы глазами.

Линни поняла, что она обречена. Теперь Экстон, не задумываясь, убьет ее. Уж он-то постарается, чтобы она перед смертью как следует настрадалась за свое сопротивление.

С честью выдержать взгляд Экстона Линни не смогла ? взор ее застилали слезы. Они текли помимо ее воли и мешали видеть, хотя она ежеминутно вытирала их рукой.

— Женские слезы меня не тронут! — гаркнул Экстон. ? Они не помогут тебе, как не помог этот жалкий клинок.

— Ты называешь жалким свое же собственное оружие, ? с вызовом бросила Линни, уже не думая о том, что слова эти могут еще больше его разозлить. Ей хотелось одного — во всем противоречить ему. Ведь она в любом случае была обречена.

— Как ты сказала — мое оружие жалкое? Экстон был вне себя от ярости, кажется, ее стрела попала в цель. По этой причине она решила гнуть свое и дальше.

— Да, жалкое. И ты ему под стать — жалок и глуп. Сунул его в комод и думал, что надежно спрятал!

Экстон оторопел. С минуту он внимательно изучал ее и вдруг — вроде бы безо всякой на то причины — начал хохотать. Сначала чуть слышно, потом все громче, а вскоре громовые раскаты его хохота стали эхом отражаться от каменных стенах опочивальни.

— Жалкое оружие, — восклицал он в перерывах между приступами необъяснимой веселости, — жалкое оружие!

Он что, лишился рассудка? Линни в жизни не приходилось видеть более странного человека. Но пока что ей оставалось только радоваться, не слишком задумываясь о причинах веселости Экстона. Ведь он, судя по всему, не собирался ее душить. По крайней мере, сию минуту.

Когда Экстон наконец угомонился, Линни осознала, что он по-прежнему прижимал ее к постели всем своим немалым весом. И по-прежнему сжимал ее руку, в которой все еще блестел кинжал. Правда, появилось и кое-что новое. Длинная кровоточащая царапина на плече Экстона — до самого локтя.

— Ну и что мы теперь будем делать? — задала Линни не слишком умный вопрос. Молчание, установившееся в спальне, давило на нее тяжелым гнетом.

— Что будем делать? Прежде всего мы выясним, насколько эффективно мое жалкое оружие.

Сердце у Линни оборвалось. В более безнадежной ситуации она еще не бывала.

Экстон перевернулся на спину, не выпуская из объятий Линни, так что она оказалась на нем. — А ну-ка садись на меня верхом, — скомандовал он. Взяв ее за руку, которая все еще сжимала кинжал, Экстон принялся покрывать поцелуями ее пальцы, мертвой хваткой вцепившиеся в рукоять.

— Делай так, как я тебе говорю, жена. Постарайся доставить себе удовольствие с помощью моего жалкого «клинка». Только сейчас поняла Линни причину смеха Экстона. Экстон тем временем снова зашелся от смеха. Одновременно он приподнял ее над собой таким образом, чтобы его «клинок» оказался у самого входа в «ножны», которыми природа наделила Линни.

— Если он и в самом деле столь ничтожен, как ты говоришь, то это только потому, что за последнее время ему не выпадала возможность вступать в бой. Но с твоим появлением, жена, уверен, это самым решительным образом изменится.

С этими словами Экстон сжал ладонями талию Линни, приподнял ее и насадил на себя. Мгновением позже она уже плотно сидела на нем, вобрав в себя его мужское оружие. А Экстон снова принялся целовать ее вооруженную кинжалом руку, так что сверкающее лезвие оказалось в опасной близости от его горла.

«Способна ли я его убить?» — задалась вопросом Линни. Сможет ли действовать достаточно быстро? И вообще — хватит ли у нее на это духу?

Экстон же, как ни в чем не бывало, продолжал двигаться в ней. Вверх-вниз — сначала медленно, а потом во все ускоряющемся ритме, приучая ее к этому ритму и навязывая его. Линни переняла это движение, и скоро у нее не было ни смени, ни желания возвращаться мыслями к убийству. Волосы ее рассыпались по плечам и закрыли их обоих, и Линни вдруг показалось, будто они с Экстоном играют в темноте в какую-то опасную запретную игру и вдобавок к этому вооружены — каждый своим оружием. Тем не менее, она оставалась в объятиях Экстона не только из страха перед ним. Теперь в его ласках не присутствовал гнев. Казалось, он испытывал Линни, предоставив ей все преимущества нападающей стороны. Теперь главенствовала она — к тому же ее кинжал поблескивал рядом с пульсирующей артерией у него на горле.

Хотя Линни отлично понимала, что Экстон способен в любой момент изменить ситуацию, то, что сейчас происходило между ними, вовсе не казалось ей столь уж неприятным. Пламя страсти теперь опалило их обоих, и Линни накрыло волной чувственного удовольствия. Этого она не смогла бы теперь отрицать, даже если бы и захотела. А вскоре она задвигалась на нем, повинуясь уже возникшему у нее внутреннему, собственному ритму, и осознала, что испытывает невероятное наслаждение, которым обязана Экстону.

К тому времени, когда он отпустил наконец из плена ее руку, Линни и думать забыла о кинжале. Она склонялась над ним, повинуясь тому сумасшедшему движению, которое он задавал, и уже сама жаждала продолжения этой бешеной скачки. Темп все возрастал и возрастал до тех пор, пока эмоции, овладевшие ею, не нашли выхода и она не закричала в голос.

Но Экстон не останавливался. Он продолжал ее испытывать сумасшедшей скачкой, превращая удовольствие чуть ли не в боль, пока сам не издал крик страсти и не оросил ее лоно жидким огнем.

Задыхаясь, Линни рухнула на грудь Экстона и с удовольствием почувствовала, в каком диком ритме колотится у него сердце. Более того, ничего и никого, кроме Экстона, Линни уже не чувствовала и не замечала, да и не хотела замечать.

Она видела его руку, лежавшую на покрывале, знала, он на нее смотрит и что их тела по-прежнему тесно сплетены между собой. Она чувствовала его дыхание у себя же и ощущала острый запах любовных соков, который лил от них обоих. Не замечала она одного — того, что злополучный кинжал давно уже выпал у нее из пальцев. Она даже не услышала звона в тот момент, когда кинжал ударился о гранитную плиту пола. Не заметила она и того, как зачадили и погасли свечи и их с Экстоном объяла глубокая бархатистая тьма.

И еще: погружаясь в сладостное забытье, пришедшее на смену радостям плоти, она, разумеется, не увидела — да и не могла увидеть — то озадаченное выражение, которое вдруг появилось на лице у ее мужа.

Глава восьмая

Экстон проснулся мгновенно и сразу же распахнул глаза. По своей всегдашней привычке он потянулся было за оружием, но потом осознал, что лежит в постели, и увидел рядом с собой женщину.

Тогда он зевнул и подумал, что было бы неплохо еще немного поспать. И сразу же вспомнил все. Рядом с ним его жена — дочь Эдгара де Валькура, а сам он находится в господских покоях в замке Мейденстон, который отныне принадлежит ему.