Вечное Лето, Том II: Бессмертные Легенды (СИ) - Macrieve Catherine

Покорёженные крылья дельтаплана превращаются в великолепный мост через брешь между двумя платформами.

– Ух, Марикета, – качает головой Зара, перебравшись на другую сторону. – Ты просто… не перестаёшь удивлять.

Я вздыхаю, нисколечко не польщённая её словами – меня всё это пугает сильнее с каждой минутой. Что не так с моей головой? Или не с головой? Я начинаю бояться саму себя.

Время снова отмирает, когда мы поднимаемся выше, выше, выше… Что-то зовёт меня, и я чувствую себя так, словно стремлюсь… домой.

Мне нужно наверх. В тронный зал.

Но всё идёт, мать его, совсем не так, как я планирую – платформы кончаются до того, как мы достигаем тронного зала Элистель. Хотя само помещение на верхушке дерева никуда не подевалось – мне видно сквозь поредевшие от бомбардировки ветви – но хода туда нет. Я растерянно оглядываюсь в поисках хоть чего-либо, что могло бы мне помочь, и тут я вижу совсем тонкую ветку, тянущуюся в сторону самой верхушки кроны. Отдавшись вызванной разочарованием ярости, я вдруг вижу, как ветка начинает прорастать, становиться толще, длиннее, поднимается выше, образуя для нас прочный мост прямиком к тронному залу.

– Ты действительно начинаешь пугать меня, Принцесса, – замечает Джейк, когда мы все выбираемся на верхнюю платформу. Я тяжело вздыхаю, не зная, что ответить – я расскажу ему всё, обязательно, ему и остальным – про временные аномалии, про петли, про то, что творится в моей голове.

Возможно, расскажу.

Мне почти хочется себя ударить, потому что я за несколько дней успела снова вляпаться в нереальное количество недомолвок от людей, которым обещала не лгать.

Но об этом позже: то, что важно сейчас – это Куинн. И Сердце острова.

Я останавливаюсь возле входа в тронный зал. Я знаю, что сердце где-то здесь… Чувствую нутром, словно оно взывает ко мне.

– Не теряй надежды, Полан, – вдруг произносит мягкий женский голос. Я нахожу глазами красивую молодую женщину, одетую в костяные доспехи, так похожую на молодую Симаэдру, что у меня перехватывает дыхание.

Молодой человек с лицом, скрытым маской, растерянно отвечает:

– Но Неверные пытаются уничтожить Идолы Катализирующих! Что, если они найдут и Сердце острова? Что, если они…

Женщина качает головой, и молодой человек замолкает. Вероятно, она – вождь и одна из предков Симаэдры и Вэйрина. Слишком уж властным кажется её жест, и что-то особенное в посадке её головы выдаёт в ней особу королевской крови.

– Не думаешь же ты, что Сердце, из которого проросло Великое древо, может быть уничтожено руками ваанти? О, да нет же. Оно существует вне нашей реальности… И существовало там задолго до нас. И останется там ещё много веков после того, как нас не станет… Мы должны сфокусироваться на том, что действительно важно – на защите наших людей.

Женщина открывает сумку, пристёгнутую к её бедру, и достаёт оттуда сверкающий янтарём идол.

– У тебя один из них! – восхищённо произносит мужчина. – Ты сохранила его для Верующих?

– Нет, – качает головой женщина. – Я должна сберечь его, а не сделать приманкой для Неверных! Прошу тебя, Полан, я доверяю это тебе. Схорони его где-то до лучших времён…

– А куда же направляешься ты? – с беспокойством спрашивает мужчина, благоговейно принимая из рук госпожи статуэтку.

Женщина обнажает обсидиановый меч.

– Я собираюсь положить этому конец, – шепчет она, подходит к мужчине вплотную и, приподняв его маску, коротко, но страстно целует того в губы. Не дав тому опомниться, она быстро спрыгивает на уровень ниже.

Полан озирается, прижимая к груди статуэтку. Я понимаю, что, если мужчина выполнил миссию, возложенную на него вождём, то проследить за ним может быть единственным способом найти этот идол. В ответ на вопросительные взгляды друзей, обращённые ко мне, я киваю. Мы идём за Поланом – пока он не останавливается у ниши позади тронного зала и не укладывает туда статуэтку. Я разочарована – будь всё так просто, ваанти наверняка давно нашли бы идол. Ниша скрыта ветвями, но этого явно недостаточно для того, чтобы надолго спрятать статуэтку от чужих глаз. Полан уходит прочь прямо через нас, а Грейс, зачарованная сиянием янтаря в ветвях, подходит ближе и протягивает руку прямо сквозь укрытие.

Когда она возвращает ладонь в исходное положение, янтарный идол в виде девы-лебедя сверкает в её руках. Очевидно, дело в связи статуэтки с Грейс… Я протягиваю руку, готовая ко всему. Что, на самом-то деле, может быть хуже всего, что я уже видела? На этот раз я, кажется, готова…

Я наблюдаю за Грейс, сидящей в аудитории на паре в Хартфилде. Профессор Диаз распускает студентов, и Грейси торопливо собирает свои вещи.

– Всего три минуты, чтобы добраться до класса экономики, – бормочет она себе под нос. – Потом – на дополнительное занятие по квантовой механике. А, и ещё встретиться с нашим кружком, чтобы закончить проект…

Грейс быстро идёт в сторону выхода, сталкиваясь у дверей с Алистером.

– Прости, я не хотела, – бурчит она, поднимая с пола выроненную стопку тетрадей.

– Ничего страшного, – смущается Алистер. – Знаешь, я просто хотел… Я думал… О, вот, смотри, я нашёл это, – он протягивает ей ручку с гравировкой «Грейс Тамара Холл».

– Моя ручка! О, спасибо. Я потеряла её пару недель назад…

– Ага, – Алистер заливается краской. – Я нашёл её сегодня… Ну… Не думай, я не держал её у себя всё это время, ожидая подходящего момента или что-то в этом роде… – Он прочищает горло, и его голос становится сердитым. – Я хотел сказать, тебе следует получше следить за своими вещами.

– Хорошо, – Грейс улыбается от уха до уха, – Спасибо! Должна бежать!

– О, я… хорошо, – это Алистер произносит уже в пустоту, потому что Грейс уже и след простыл.

Грейс спускается двумя этажами ниже, где толпа народу стоит около доски объявлений.

– Диаз вывесил наши работы! – поясняет какой-то парень.

Грейс проходит сквозь толпу и выискивает в папке на стенде собственную работу – и надпись сверху листа: «4+. Я знаю, что ты можешь лучше!»

– Четыре с плюсом? – бормочет она, глядя на работу расширившимися от изумления глазами. – Не может быть, я…

– Эй, Грейси, пять с плюсом, как обычно? – окликает её один из одногруппников.

Грейс торопливо прячет лист с работой в сумку, прежде чем он видит отметку.

– Я тороплюсь, – вместо ответа она натягивает улыбку и убегает прочь.

Она выходит на улицу – сумерки уже опускаются на Хартфилд. Грейс повторяет написанные на работе слова, как заведённая. «Я знаю, что ты можешь лучше».

– Как я скажу об этом матери? – рассуждает Грейс. – Я должна быть честной, да? Может, ей пора принять, что я не идеальна? Что я никогда не стану ей? Что я… – из её глаз начинают течь злые слёзы. – Что я – сплошное разочарование?

Она сжимает ладони в кулаки так крепко, что ногти впиваются в кожу.

Сморгнув слёзы, Грейс фокусирует взгляд на машине профессора Диаза – единственной оставшейся на парковке для преподавателей. Расстройство на лице Грейс сменяется яростной решимостью, и она, бросив свою сумку на землю, хватает с парковки временный дорожный знак, предупреждающий о ремонте, и обрушивает его прямиком на капот автомобиля.

– Знаешь, что я могу лучше? Да? – выкрикивает она, как если бы Диаз мог её сейчас слышать. – Ничего, – знак разбивает боковое зеркало, – ты, – и лобовое стекло, – обо мне, – до кучи ещё сминает дверцу, – не знаешь!

Она бросает знак на крышу с такой неожиданной силой, что сама поражается вмятине на автомобиле. Это её, кажется, отрезвляет.

– Ох, нет. Что же… Что же я наделала?

Грейс снова начинает лить слёзы, хватает с земли свою сумку и убегает прочь.

Видение сменяется следующим днём – Грейс сидит в библиотеке над учебниками, но по тому, как она нервно закусывает губу, понятно, что она может думать лишь о произошедшем накануне.

– Эй, Зара, слыхала? – раздаётся голос Крэйга за соседним столом. – Кто-то ухреначил тачку Диаза. Это ты сделала?