Разорванная пара - Маргарита Дюжева

ложечкой засосало, заломило в груди, когда бросила на него мимолетный взгляд. Господи, а ведь когда-то мы были безумно счастливы вместе, и каждый день был как подарок небес, а сейчас словно стоим на разных берегах бурной реки, которую ни переплыть, ни перелететь. И все из-за чужих игр, из-за изощренной мести. И я рада бы сказать, что это конец, что дороги обратно нет, но глупое наивное сердце отчаянно сопротивляется, рвется к жестокому зверю, несмотря ни на что. От этого грустно вдвойне. У меня не получается его ненавидеть. А надо бы! Но я мягкая, слабая, отвратительно понимающая! Да-да! Именно так! Внезапно я осознала, что мне понятны причины его поступка, что другой реакции от оскорбленного волка и быть не могло. Звериная сущность скора на расправу, она не терпит предательства, а в Руслане зверь силен как ни в ком другом. Так и должно быть. Он – альфа, прайм. Если бы Бекетов просто отпустил меня – самку, пару, которая предала, стая бы его не поняла. Никто бы не понял, посчитав слабым. Он сделал то, что должен был – наказал. Жестоко, хладнокровно… но иначе и быть не могло.

Все логично, все правильно. И от этого еще хуже.

Поежившись от холода, пошла следом за Русланом к дому. Зайдя внутрь, я тут же поднялась в ту комнату, где ночевала, намереваясь забраться под горячий душ, согреться хотя бы снаружи. И тут всплыла новая проблема – мне не во что переодеться.

Мысленно проклиная все на свете, обратилась к бывшему мужу:

– Рус… Руслан, – на его имени споткнулась, когда взглянул на меня янтарными глазищами, ожидая продолжения, – от моих вещей что-нибудь осталось?

Поджав губы, отрицательно покачал головой:

– Почти ничего.

– Понятно, – выдохнула, едва сдержав разочарование.

Он планомерно убирал все, что связано со мной. Сердце пребольно сжалось. В этот раз от иррациональной обиды, с которой никак не могла справиться.

– Поехали завтра в город, все купим, – предложил с надеждой.

– Не стоит.

Зачем мне это? Когда-то я уже была женой, которую содержал муж, и теперь не видела смысла к этому возвращаться.

– Конечно, стоит! – нетерпеливо возразил Бекетов. – У тебя же нет ничего!

– Все у меня есть. Дома.

Он замолчал, брови недовольно сошлись на переносице. Ему претила мысль о том, что мой дом теперь где-то в другом месте. Не здесь, не с ним.

– Забудь об этом! – отрезал прохладно тоном, не терпящим возражения, а я едва сдержала нервный смешок – дежавю.

Когда-то мы и это проходили. Он точно так же забрал меня из прошлой жизни, той, что была до встречи с ним. Я оставила квартиру, которую снимала лет пять, и практически все вещи, потому что Бекетов решил – его волчица достойна самого лучшего. Что в итоге? Расставшись с ним, я оказалась ни с чем. Вообще. Будто и не жила до этого. Повторения такой ситуации я не хочу.

– Ничего не надо мне покупать! – отчеканила твердо и для убедительности даже в глаза звериные взглянула, едва не померев от нахлынувших эмоций. Нельзя! Нельзя смотреть ему в глаза! Они гипнотизируют! – Это просушу.

Руслан ничего не ответил на мой протест. Прошел мимо меня к лестнице, поднялся на второй этаж и исчез в своей комнате, а через минуту вышел оттуда… с ворохом своих футболок.

Я даже попятилась, когда он решительным шагом направился ко мне:

– Значит, будешь переодеваться вот в это! – кивнул на свои вещи.

– Нет, – закачала головой, как болванчик. Меня аж прошиб холодный пот, как представила, что буду ходить в его одежде. Раньше мне это нравилось. Нравилось бродить по дому в его футболке, которая мне как платье – почти до колен. А теперь… Теперь одна мысль об этом была смерти подобна. – Нет, – еще раз произнесла, отступая от него.

– Да! – Бекетов непреклонен. – Не хочешь нового, будешь надевать это!

– Я не хочу!

– Не будь глупой! Ты вся промокла! Это уже не гордость, а не пойми что! Если сама не хочешь, я тебя лично переодену! Ты меня знаешь! – грозно блеснул глазами, и мне дурно стало не то от страха, не то по какой другой причине.

Он меня убивал своим упорством, непробиваемой уверенностью в себе и своих действиях. Это выводило из себя, будило давно уснувшую ярость. Поэтому молча забирала у него одежду и ушла наверх. Я не собиралась с ним спорить! Хочет, чтобы переоделась? Пожалуйста! Хочет, чтобы осталась? Запросто! Останусь, притихну, дожидаясь удобного момента, и все равно уйду!

Только в своей комнате удалось выдохнуть. Вещи, которые всучил Руслан, будто жгли руки, поэтому швырнула их на кровать и пошла в душ. От холода уже зуб на зуб не попадал, а сырая одежда неприятно липла к коже. Зайдя в ванную, заперлась на замок. Так себе защита – если Руслан решит войти, его этим не удержишь. Только мне казалось, что он не посмеет, не сунется. Но все равно заперлась. Так спокойнее.

Я долго не могла согреться, стояла, подставив лицо под теплый тропический дождь, чувствуя, как гудит измученное сердце. Перед глазами Бекетов, мокрый от дождя, в прилипшей к телу рубашке, верхние пуговицы которой расстегнуты и открывают впадинку между ключицами. Жарко стало, по телу побежали искры. Давно забытый интерес к мужской особи проснулся, едва оказалась рядом с ним. Я ненормальная!

Из-под струй воды вылезла, как розовый поросеночек, только впечатление от этого моментально испортилось, стоило бросить взгляд на свое отражение в большом зеркале: темные рубцы, припухшие, распаренные – они стало виднее. Осторожно коснулась того, что рассекал плечо – место, где в первый раз сомкнулись челюсти прайма.

Хотелось отвернуться, но я смотрела, упорно, целенаправленно вызывая в памяти ужас того дня, переживала заново каждый миг. С одной целью – прийти в себя, не терять голову из-за того, что пара близко, что весь дом пропитан им, его энергией, которая обволакивает, проникает под кожу, заставляя кровь бежать быстрее. Помогло. Отрезвило, еще как.

Обтеревшись полотенцем, бросила его в корзину и прошла в комнату, к кровати, на которой лежала его одежда. Смотрела на нее, не в силах заставить себя прикоснуться, а тем более надеть. Проклятие, Бекетов прав! Это уже не гордость, а черте что! Детский сад! Не ходить же голой в самом деле?

Рывком схватила первую попавшуюся серую футболку и натянула ее через голову, утонув в мягкой ткани. Озноб прошелся по спине, когда уловила его запах, который теперь обволакивал, касался кожи. И я поплыла. Прикрыв глаза, стояла, прислушиваясь к своим ощущениям, к тому,