На свободное место (Инспектор Лосев - 3) - Аркадий Адамов

Виктор Анатольевич следователь старый, опытный, мы с ним не одно дело "поднимали", и к его мнению все прислушиваемся. Формально он может дать любое распоряжение нам, но он прекрасно понимает, что мы тоже не бобики, что у нас в руках куда больше не фактов, нет, о них мы ему все сообщаем, а всяких предположений, что ли, не проверенных еще до конца, всяких, казалось бы, побочных сведений, которые, однако, если их сопоставить, могут натолкнуть на полезные выводы. У нас, наконец, уйма связей, знакомств, источников информации, которых у него нет. И потому Виктор Анатольевич всегда очень уважительно относится к нам. Особенно к Кузьмичу, и тот ему платит тем же. Кузьмич о нем сказал как-то: "Видите? Никогда внутри дела не бегает. Стратег. Учиться у него надо". Впрочем, иногда они спорят между собой, но по-особому, я, например, так спорить не умею - спокойно, не спеша, даже как будто задумчиво.

Но сейчас Виктор Анатольевич согласен с Кузьмичом.

- Да, - говорит он, - арестовывать их сейчас не стоит. Это всю шайку переполошит, разбегутся кто куда.

- А арест Чумы разве их не переполошит? - спрашиваю я.

- Другое дело, - качает головой Кузьмич. - Они уже в курсе, что мы Чуму и Леху знаем в лицо. Чума может попасться в любой момент, они это понимают. Даже на улице.

- Но ведь Муза расскажет, как было дело, - не сдаюсь я.

- Не думаю, - медленно говорит Кузьмич. - Убийство Гвимара Ивановича очень ее напугало, сидеть будет сейчас как мышь. Да и кому ей рассказывать? Знает она, кроме Чумы, одного только Леху, и тот к ней сейчас ни за что не придет. Вот интересно, что нам скажет Виктор Анатольевич после допроса.

А Виктор Анатольевич смотрит на часы и поднимается.

- Пойду, - говорит он. - Пора.

Когда он уходит, Кузьмич заключает:

- Путь к Лехе, милые мои, сейчас только через Чуму. Да и к другим, кто покрупнее, тоже. Муза нам тут не помощник.

- Федор Кузьмич, - подает голос молчавший до сих пор Денисов, - а что из Южноморска сообщают?

- Вот, вот, - подхватывает Кузьмич. - Кое-что сообщают.

Он встает из-за стола и, оттянув тяжелую дверцу несгораемого шкафа, в которой болтается связка ключей, достает тонкую зеленую папку и с ней возвращается к столу.

- Значит, так, - надев очки, он просматривает бумаги. - Вот по Совко они сообщают... ну, кроме судимостей, это мы и сами знаем... так. Вот адрес его. Мать пенсионерка, работала в санаториях поварихой. Отец умер. Имел, между прочим, две судимости. Правда, хищения. В торговой сети работал.

- Это уже для ученых, - смеюсь я. - Насчет преступной наследственности. А давно умер?

- Всего пять лет назад. Когда Чума уже второй срок отбывал. Теперь дальше. Жена у него. Тоже повар, кстати. В санатории работает. Дочь, семь лет, в первом классе учится. Отношения в семье плохие. Жена на развод подала. А мать за него. Ну, и ссоры, конечно. А дочка между ними.

- Веселая жизнь, - вздыхаю я. - Девочку вот жалко.

- Всех жалко, - сурово поправляет меня Кузьмич. - Один подлец три жизни калечит, не считая своей собственной.

- А с виду прямо-таки высококультурный товарищ, - усмехается Валя. Такой придет в гости, не будешь знать, куда посадить.

- И потому вдвойне опасен, - заключает Кузьмич. - Теперь дальше. Леха, - он достает новую бумагу. - То есть, значит, Красиков Леонид Васильевич. Есть мать и сестра, живут вместе. Сестра разведенная, бухгалтер в магазине. Но Леха бывает там редко.

- Где же он живет? - интересуюсь я.

- А вот и неизвестно, - многозначительно отвечает Кузьмич. - И у него и у Чумы обширные связи среди подучетного элемента. Однако об их поездке в Москву никто ничего не знал. Никто! Даже под пьяную лавочку они никому о поездке не проговорились. И еще есть непроверенные данные о их связях с какими-то дельцами. Характер этих связей тоже неизвестен. Словом, все туманно. Хотя намеки и есть, улавливаете?

- А как же, улавливаем, - отвечаю я за себя и за Валю.

Тот лишь рассеянно кивает. И чудится мне, что мысли Вали где-то очень далеко в этот момент. Совсем это на него не похоже. Что-то с ним творится.

- Но самое интересное, - продолжает Кузьмич, перебирая бумаги, - это насчет Гвимара Ивановича Семанского. Был директором магазина мелкооптовой торговли. Это, между прочим, необычные магазины, за наличный расчет не торгуют, а только безналичным путем со всякими предприятиями. И идет через такой магазин всякая мелочь - спецодежда, обувь, белье для общежитии, инструмент кое-какой. Вот так мне объяснили, словом. И много, говорят, там не наглотаешься.

- Потому небось и ушел, - насмешливо замечаю я. - С голода.

- Возможно, - соглашается Кузьмич. - Потому как ушел чистым и по доброй воле, так сказать. Но был бы голоден, в другое место устроился, посытнее. А он... - Кузьмич берет в руки следующую бумагу. - Вот пишут: "По нашим данным никуда до сих пор на работу не устроился". По их данным! - Кузьмич многозначительно поднимает палец. - А в Москве представился командировочным. Так ведь?

- Так, - подтверждаю я. - И Виктору Арсентьевичу, и Александре Евгеньевне Кончевской, и Леле, и Музе. Словом, всем.

- А посмотрите, Федор Кузьмич, - неожиданно вмешивается Денисов. - Там не сказано, в каком магазине работает бухгалтером сестра Лехи?

- Поглядим, - отвечает Кузьмич и начинает перебирать лежащие перед ним бумаги. - Так... так... Не указывают. А, погоди-ка! Может, тут... Ну вот. Магазин мелкооптовой торговли. Смотри пожалуйста. Весьма интересно. Молодец, Денисов, ухватил. Это запомнить надо. Тот самый магазин. Вот и номер сходится. Ну, а теперь давай, Лосев...

В этот момент звонит один из телефонов, и Кузьмич, на секунду задумавшись, который же из них звонит, снимает трубку, тут же бросает ее и хватается за другую.

- Цветков слушает... Так... Так... Соберите все установочные данные на обоих и - Мещерякову... Да, да, он полностью в курсе. Красный "Москвич" на чье имя?.. А зеленые "Жигули"?.. Аверкин часть номера, кажется, назвал. Погоди... - Кузьмич смотрит на Валю. - Ты не помнишь?

- Серия МКЖ, а первые две цифры один и семь, - немедленно отвечает Валя. - Аверкин уверенно назвал, можно не сомневаться.

Кузьмич кивает, как бы соглашаясь, и передает невидимому собеседнику то, что сообщил Валя, после чего они прощаются.

- Выходит, красный "Москвич" и зеленые "Жигули" связаны только парнем с зеленым кашне, - говорю я. - Жидковато что-то.

- И еще дачей, - добавляет Валя. - Зеленые "Жигули" собирались туда ехать, а красный "Москвич" ехал оттуда. Одна и та же дача.

- М-да, - скептически произносит Кузьмич. - Что-то тут жмет, как хотите. Две машины. И сама преступная группа больно большая. И пестрая какая-то. Глядите: Чума, Леха, тот низенький, седой и эти двое, из "Москвича".

- Не считая убитого Гвимара Ивановича, - добавляю я. - Кстати, Виктор Арсентьевич тоже на него указал. Ну, с сомнением, конечно, но все же.

- Вот, вот, - подхватывает Кузьмич и с досадой качает головой, потом обращается ко мне: - Давай-ка, Лосев, доложи, что ты сегодня успел.

- Главное, это, я считаю, встреча с Виктором Арсентьевичем Купрейчиком, - говорю я. - Очень интересный у нас был разговор. Он, видимо, хорошо знал Гвимара Ивановича, гораздо лучше, чем хочет показать. Есть в его рассказе несколько таких слабинок. Ну вот, например. Говорит, что познакомился с Гвимаром Ивановичем у какого-то художника, случайно. Но имени этого художника не назвал. Я, правда, не нажимал, еще раз об этом мимоходом спросил, и все. И он вторично от ответа ушел. Но к Кончевским, брату и сестре, они пришли около года назад уже приятелями. Дальше. Жена Купрейчика называет Гвимара Ивановича сослуживцем мужа, он якобы в командировку на фабрику приезжает, где Купрейчик работает. Говорит о их служебных разговорах в кабинете, куда они удалялись. Она им чай туда подавала. А вот Купрейчик мне сказал, что знакомство это случайное и что связывал их только интерес к живописи. Дважды об этом упоминал. Дальше, третья неувязочка. Купрейчик мне сообщил, что Гвимар Иванович приехал якобы из Киева, работает там в Министерстве текстильного машиностроения. Неясно, то ли Гвимар Иванович его обманул, то ли Виктор Арсентьевич решил обмануть меня. Скорее все-таки первое. И еще один неясный момент. На мой вопрос, бывал ли он у Гвимара Ивановича, когда тот в Москву приезжал, ответил, что нет, не бывал. А он бывал, даже пытался там за соседкой ухаживать, помните, Шухмин докладывал, Лелей ее зовут?

- Помню, помню, - кивает внимательно слушающий меня Кузьмич, не отрывая глаз от карандашей, которые он машинально раскладывает перед собой на столе.

- Это еще в прошлый приезд Гвимара Ивановича в Москву он его с этой Лелей познакомил. И уже тогда представил Купрейчика как приятеля. Следовательно, знакомство их было давнее и близкое. А мне он старался представить сегодня это знакомство как совсем недавнее и шапочное. Впрочем, прямого вопроса, когда именно они познакомились, я не задавал. Лишь уловил его позицию, и все, уличать не стал.

- Правильно, - одобряет Кузьмич и добавляет: - Вообще это по-человечески даже понять можно. Позицию такую. Человек убит, дело темное. А тут еще и кража к нему тянется. Лучше подальше от всего держаться. Такой возможности не упускай. Не настраивай себя заранее на обвинительный лад, опасно это. Пока что Купрейчик жертва преступления, не забывай.