Громовое колесо - Евгений Викторович Шалаев

заняты делом, – Орис не разделял моего веселья. – И в вашем магазине мы уже были. Всё, что хотели, увидели. Незачем нам второй раз туда сейчас ехать. Есть ещё, чем заняться. Может, позже к вам заглянем, если успеем, конечно. Пойдём, Алексей. Некогда нам тут пустые разговоры разговаривать.

- До свидания, – мгновенно перестроился я. – До новых встреч.

Не дожидаясь ответа, я развернулся, намереваясь как можно быстрее покинуть это место, но не смог сделать и первого шага. Я буквально упёрся в широкую грудь, спрятанную за полицейским кителем.

Рядом со мной уткнулся в неожиданно возникшую преграду и Орис. Но на месте, в отличие от меня, рогатый оставаться не пожелал. Он со всем усердием, но абсолютно тщетно пытался протиснуться между двумя служителями закона, застывшими, что те монументы, перед нами. Его отчаянный вопль: “Пропустите! Что за произвол!” также, вполне ожидаемо, никакого результата не принёс. Оба бравых могучих офицера, телосложению да росту которых могли позавидовать бы и гренадеры, стояли молча, твёрдо, плечо к плечу, и на крики никак не реагировали.

- Некуда вам больше спешить, – сказала нам в спину, да словно отрезала, ведьма. – Варианта два у вас теперь всего. Первый – это вы сейчас со мной пойдёте. В сопровождении моих милых ребят в форме, само собой. Чтобы даже мысли сбежать у вас не возникало. Второй – в участок поедете. Оформят вас там, как бродяг, да посадят на пятнадцать суток. И всего делов. А потом ещё на пятнадцать. Ну, к примеру, за плохое поведение и сопротивление властям. И так и дальше будет продолжаться, пока более покладистыми вы не станете. Так, что? Какое решение примите, друзья?

На моём запястье вдруг защёлкнулся замок наручников. Второй браслет от них, между прочим, был уже застёгнут на руке одного из полицейских. Точно таким же образом в одно мгновенье надёжно связанным, разве что, с другим офицером, оказался и сатир.

- А это что? – показал я глазами на наручники.

- А это – подстраховка. Я же предупреждала, – ответила Мария. – На всякий случай. Кто вас знает затейников?

- В отделение, так в отделение, – кивнув головой, очень быстро принял решение, Орис. – Кто-то адекватный да всё равно там найдётся. Остановит беспредел.

- Надейся. Надейся, сатир. Только недолго. Я ждать не люблю, – лицо ведьмы снова исказила до неузнаваемости гримаса ненависти. Она злобно посверлила рогатого глазами и перевела взгляд на полицейских. – Забирайте их. И по полной программе там с обоими. Не церемонясь и не жалея. Чтобы потом на коленях, да со слезами горючими в глазах и соплями кровавыми по полу умоляли голосами своими изломанными ко мне доброй отправить.

Я пожал плечами. В отделение, так в отделение. У нас же Орис переговоры ведёт. Вон как у него хорошо получается. Знает ведь, наверняка, что делает, человек. То бишь, козёл…

Ну, на самом деле выход-то в такой ситуации и другой был, конечно. Пожарный, который. Если захотели бы мы, само собой, так прямо здесь и положили бы офицеров, всех четверых (пара перед нами стояла, а ещё двое у машины своей пока тёрлись), вот как бы грозно они не выглядели. И много времени то не заняло бы. Пороха, кстати, у нас с рогатым на это с лихвой хватит. Не охотники ведь с Обители перед нами, люди простые. Хотя и на счёт охотников тоже тот ещё вопрос. Может Диана просто куражилась перед нами, цену себе да соратникам своим набивая? А так, по жизни, вдвоём с сатиром мы и с ними играючи справимся? Почему нет?

Уверенность в собственных возможностях у меня росла просто с каждым часом. Всё более и более. Может, с силой своей новой этак намертво я уже срастаюсь? Вот, хорошо бы…

Ведьма, опять же, коли мы с подручными её разбираться надумаем, на рожон лезть не станет. Она и в прошлый-то раз с нами связываться не захотела. О чём, кстати, и кучерявый говорил. И в этот тоже, думаю, шкуркой своей рисковать не будет. Если вот только, покричит немного… Да, что там немного! Словно резанная орать она начнёт, внимание всех и вся привлекая. И жертву маньяков злобных из себя изображать начнёт.

Ох, начнёт ведьма орать – это да. Хотя и без того нам с сатиром проблем хватит, если полицейские пострадают. Ну, а как? Какие-никакие свидетели того всяко найдутся. А искать тех свидетелей будут, будут обязательно. Долго и упорно. Да портреты наши составят, если, конечно, нас до того уже на камеру наблюдения где-нибудь не засняли. Окажемся, в итоге, мы с рогатым вне закона. Не только ковен ведьм, но и государство, в лице силовых структур, нас искать начнет. Со всем, как говорится, пристрастием. Какое уж тут задание? Какой камень Перуна? И на самом деле останется только в дыру какую последнюю забиться да дрожать там, что листы осиновые, каждую минуту до возвращения восвояси считая.

Потому, прав всё же рогатый – сейчас следовало выждать. Сделать паузу, смириться. Чтобы дров лишних в запале не наломать. Не с судьбой своей смириться, понятно, что в руки ведьмы нас толкает, а успокоиться, переждать, утихнуть на время. Да подумать хорошенько заодно, как из этой ситуации выкрутиться, если и не с прибытком, так хотя бы с минимальными потерями.

Для раздумий камера в следственном изоляторе подходит ничуть не меньше, чем любое иное помещение. А может даже и больше подходит. Смотрите сами – комфорт минимален, просто поваляться, понежиться не получится. Только что и остаётся думы думать, больше заняться просто нечем. А на счёт баланды тюремной да места отхожего, сомнительного удобства – так то нас с сатиром не сильно волнует. Без сих благ цивилизации обходимся.

Смущали несколько, разве что, только последние слова ведьмы. Это которые про слёзы кровавые и сопли горючие. Или наоборот? Не важно, в общем. Ни того, ни другого не хотелось. В смысле, чтобы из меня капало. Ну, да ладно. Позже с этим разберёмся.

Я вздохнул и без всякого сопротивления, аки агнец, покорно поплёлся вслед за офицером, с которым был связан наручниками. Полицейский оценил моё хорошее поведение и потому особо меня третировать по пути к машине, куда мы и направились, не стал. Лишь раз, около самой двери, задней само собой, слегка пригнул и ткнул в бок. Предлагая, таким образом, скорее забираться