Конвой - Сергей Фомичев

Нечего было и думать, будто такой прожжённый мерзавец, каким без сомнения является Тург, написал своему бывшему наёмнику только затем, чтобы поделиться печалью. Лысый чёрт наверняка рассчитывал заманить Волошека в Киев, где тот обязательно попадёт в силки Турговых интриг и займёт подобающее место в очередном изощрённом замысле. Тург верил в своё обаяние, в умение убеждать и заставлять.

Нужно отдать Волощеку должное — он не бросился сломя голову. Пару дней терзался сомнениями, разрываясь между любовью и долгом. Он попытался связаться с Тургом, но эльфийская связь уже работала с перебоями, а в Киеве, поговаривали, воцарился сущий хаос, и узнать, открыт ли вообще офис товарищества, не представлялось возможным.

Наконец, рассудив, что война до его родного города вряд ли докатится раньше, чем к ноябрю, Волошек собрался в путь. Тут они с отцом и повздорили. И объясниться уже не успели. Да отец всё равно бы не понял.

Неожиданно (Путивль проехали час назад, а до следующей станции оставалось вёрст пять) дилижанс остановился. Где-то впереди послышалась грязная брань. Жирмята, приоткрыв дверь, высунулся.

— Колёса и лошади целы, — сообщил он спутникам. — Затор на дороге какой-то.

Затем крикнул вознице:

— Чего стоим?

С высоты своего положения тот видел гораздо дальше.

— Застава, задери её бесы! И откуда только взялась? Сотни раз тут проезжал совершенно свободно. Князь, что ли, какой удельный от хозяина отложился? Вот же нашёл время откладываться!

— Ну почему? — хмыкнул Жирмята. — Самое то время…

Пассажиры вышли. Возница, кряхтя и проклиная феодальную раздробленность, отправился вперёд вдоль вереницы повозок. Друзья, чуть подумав, пошли следом. Сторожить карету остались стюард с эльфом.

Народ, собираясь кучками, роптал, но протестовать всерьёз никто не решался. Одного взгляда хватило Волошеку, чтобы понять: возница зря проклинал феодализм. Полдюжины оборванцев устроили нечто вроде дорожного бизнеса. Поперёк проезда лежал толстый еловый ствол. Свежий, ещё пахнущий смолой. На нём, устроившись меж заострённых сучьев, восседал предводитель ватаги. Размахивая в такт словам саблей, он вещал:

— Мы собираем средства на армию Гарчи! Слышите, убогие? На армию нашего спасителя! Святой долг каждого из вас — помочь защитникам отечества. А для кого долг — пустой звук, тому клинки наши весомым аргументом послужат. С людей и косоглазых по гривне. С эльфийских ублюдков — всё что найдём.

Несколько оборванцев потрошили повозку. Её хозяин потирал побитую скулу, а баба, прижав к груди отрез дешёвой материи, видимо, собиралась отстаивать до конца именно эту часть поклажи.

— У кого денег нет, возьмём вещами или продуктами, — продолжал атаман. — Армии нужно кушать. Овёс тоже пойдёт.

На обочине уже скопилась груда разнообразного отобранного добра. Судя по её размерам, парни промышляли здесь с самого утра.

— Почто бедняков обираете? — попытался возразить один из только что подошедших мужиков. — У меня оба сына в ополчение ушли. Неужто ещё и платить?

— Патриотов не обидим, дед, — усмехнулся предводитель. — Да только нынче всякий говорит, будто его родня у Гарчи служит. Проверим, будь покоен.

Как собирается вожак проверять слова путника, Волошек слушать не стал. Развернулся и решительно зашагал к дилижансу. Рыжий, потянув за рукав возницу, поспешил следом.

— Давай, дорогой, взбирайся на место и хватай вожжи, — приказал он, сразу проникнув в замысел товарища. — Как только путь освободится, подберёшь нас там.

Отстранив стюарда, Волошек снял со стены салона свой меч, Жирмята вытащил из багажа любимую пятизарядку. Сунул треногу Сачку, а на собственное плечо взвалил боевую часть.

— Но, господин, я вовсе не хочу туда идти, — взмолился паренёк.

— Что? — нарочито свирепо взревел Рыжий. — Ты допустишь, чтобы твоих клиентов обобрали грязные проходимцы? А ну пошёл!

Пинок пришёлся в пустоту. Служащий компании решил не возражать грозному пассажиру. Пока они спорили, а потом тащили тяжёлую систему к баррикаде, Волошек вырвался далеко вперёд и начал представление, не дожидаясь подхода товарища.

— Бревно убери, — предложил он вожаку.

— Ты кто такой, твою мать? — удивился тот. Заслышав перемену в голосе предводителя, ватажники бросили копаться в чужих вещах. Выхватили оружие и двинулись стенкой на наглого прохожего.

Тот даже ухом не повёл.

Из кустов выскочил парень.

— Слышь, Козьма, — шепнул он вожаку, кивнув на Волошека. — Этот не сам по себе, он остроухого сопровождает.

— Та-ак, — протянул предводитель, поднимаясь бревна. — Эльфийский прихвостень, стало быть.

А знаешь, с таких, как ты, мы вдвое больше берём, хотя по мне — так висеть бы вам всем на сучьях рядом с хозяевами. Испоганили вы род людской.

— Ну, так подойди ко мне и вздёрни! — Волошек явно провоцировал стычку.

Рыжий прибавил шагу. Конечно, его товарищ и одиночку способен разобраться с разбойниками, такие обычно пасуют, встретив серьёзный отпор. Но у Жирмяты чесались руки, а, кроме того, он был большим любителем балагана. Установив кое-как треногу, стюард поспешил исчезнуть. Жирмята взгромоздил самострел и щёлкнул запорами.

— А ну, шпана, стоять на месте!

За тылами и флангами никто из разбойников проследить не додумался. Пятизарядка оказалась для них полной неожиданностью. Часть стенки развернулась в сторону новой угрозы, но переть на стрелы люди не решились, другие остановились, даже попятились. Вожак, потеряв поддержку, не знал, что предпринять.

Ему подсказал Волошек:

— Выходи, биться будем.

— Ты кто такой?

— Выходи, выходи… Твоей чести мой титул не уронит.

Предводитель шагнул вперёд и не слишком ловко крутанул мечом. Его противник не шелохнулся.

Стычка мастера с самозванцем закончилась быстро и некрасиво. Уже третьим ударом Волошек отхватил негодяю кисть. Вместе с клинком та свалилась в дорожную пыль. Разбойник завыл, перехватывая руку чуть выше раны.

— Куда?! Стоять! — рявкнул Жирмята на ватажников, что рванулись было бежать. — А кто брёвнышко убирать будет?

— Поеду обратно, заберу голову, — пообещал Волошек раненому главарю и повернулся к притихшему сброду. — Перетяните ему жилу, а то кровью изойдёт.

Мужики, осмелев, подбирали оружие, некоторые принялись растаскивать из кучи добро. Своё и чужое.

— Бревно взяли и отнесли с дороги! — крикнул Рыжий оборванцам, подкрепляя приказ шевелением пятизарядки. — И с улыбочкой, уроды, с улыбочкой!

С трудом объезжая повозки, к ним приблизился дилижанс.

— Будете вести себя смирно, останетесь живы, — пообещал Жирмята ватажникам. — Эй, кто-нибудь, свяжите им руки. И доставьте в ближайший острог.