Прапор и его группа - Анатолий Гончар

— Серёга, ты какого хрена так рисковал? — старший прапорщик опешил, он и подумать не мог, что кто-то решил, что он поступал неправильно. — Их было не меньше полусотни. А если бы вы сразу нарвались на трёх-четырёх чехов, а на десятка два? Если бы вас всех положили? — Сергей хотел ответить, но тут раздался голос сидевшего за его спиной Простова.

— Серый, ты слишком много суетился, — такого предательства Ефимов не ожидал никак. Вспомнив сидевшего в прострации лейтенанта, его разобрала злость.

— Да пошли вы все! — разбираться, оправдываться и доказывать что- либо он не перед кем и никому не собирался. Подняв лежавший на кровати автомат, Сергей развернулся и, выскочив из палатки, решительно зашагал в сторону прибрежного леска. Злость как-то сразу ушла и теперь его душила обида. Хотелось побыть одному и немного проветриться.

— Вот я и говорю, от него суеты было больше, чем пользы, — непонятно, то ли Простов хотел тем самым приподнять собственные заслуги, то ли его просто грызла обида за то, что семь человек положили чехов больше, чем вся его группа. Он-то это знал, но в своем докладе о потерях противника предпочёл об этом не упоминать. — Суетился, суетился…

Заткнись, — грубо оборвал его ротный, — он тебе и твоим гаврикам жизнь спас.

— Да я бы и сам…

— Да заткнись ты, — не выдержал до того молчавший Водопьянов. — Я бойцов опросил, если бы не Ефимов, киндец тебе, товарищ лейтенант. Тебе и всей твоей группе киндец, и никакая артуха тебе бы не помогла. Если бы не радист Лыкова, ты бы её и вызвать забыл. Смяли бы они тебя. Тебе ещё повезло, что они долго расчухивались. А то бы и Ефимов со своими людьми не подоспел.

— Да я… — начал было снова лейтенант, но его в очередной раз одернули.

— Молчи в тряпочку, первый бой и принципе всё у тебя нормально, живи и радуйся, а на Ефимова бочку не кати. Должок у тебя перед ним, понял? — ротный был категоричен. — А что я на него наорал, так это чтобы следующий раз всё же своей жизнью чуть меньше рисковал. Понял?

Простов буркнул что-то невнятное и, улёгшись на свою кровать, отвернулся к стене.

— По результатам боя к наградам кого представлять будем или как? — замполит, он на то и замполит, чтобы печься о поощрениях личного состава.

— Можно. — Ротный задумчиво посмотрел в палаточное окошко. — Вон его можно, — он кивнул в сторону прижухшего Простова. — К медали. И кого-нибудь из разведчиков. Володь, ты с бойцами разговаривал, кто там отличился больше всех?

— Крюкова можно, — Водопьянов задумался, — ну и получивших ранения.

— Раненых само собой, — отмахнулся замполит, — кого ещё?

— Ефимова надо бы к «мужику» представить, — сказал Никишин и тут же развёл руками, — но его в БЧСе не было, не пройдёт.

— Не пройдёт, — согласился Бурмистров, — а впрочем, представляй радиограммой. Там посмотрим. Ладно, пойду посмотрю, куда он делся.

— Да сиди, сейчас придёт.

— Нет, пойду, — отмахнулся замполит и отправился на поиски столь поспешно умотавшего прапорщика.

Ефимова он нашел на опушке леса. Тот сидел на высоком пне и от нечего делать подбрасывал и ловил пустую, подобранную тут же автоматную гильзу.

Их беседа затянулась минут на двадцать. Затем они поднялись и не спеша направились к лагерю. А ещё через двадцать минут колонна покатила в обратный путь. Проводив её взглядом, Сергей хмыкнул каким-то своим потаённым мыслям и отправился к уже приготовившим обед радистам.

— Старшина, давайте с нами, — высоко поднимая тарелку с наваристым супом, предложил вечно улыбающийся Примаков.

Сергей отрицательно покачал головой. Он шёл сюда не за этим, душе требовалось успокоение. Хотелось просто поболтать ни о чём. Общаться с офицерами желания он пока не чувствовал и потому направлялся к личному составу. Радисты Крюков, Примаков, Хворов, Медведев и прибившийся к ним пулемётчик Субботин сидели на лежавших в каре бревнах и со здоровым аппетитом «точили» предоставленные им сухпайки.

— Старшина, — Ефимов уже начал привыкать, что его всё чаще и чаще называют по должности, а не по званию и перестал обращать на это внимания. — Мы такой суп забодяжили: с картошкой, с лучком… присоединяйтесь, у нас и тарелка с ложкой свободные есть, — снова предложил Примаков, и Сергей во второй раз отрицательно покачал головой.

— Вы сами ешьте, я-то всегда найду себе порубать. Если что, и на рынке закуплю… — Он улыбнулся, и… окинув взглядом своих радистов, махнул рукой: — А, наливай…

Боевого распоряжения не было уже почти неделю и что бы разведчиков, изнывавших от вынужденного безделья не потянуло на «противоправные действия — типа выпить и закусить», ротный вызвал на поединок подразделение стоявшее по соседству. Поединок был назначен на двенадцать часов дня. Гости — точнее, соперники, пришли раньше… и принесли с собой свой мяч… Поединок был по футболу. Правда, ставки в игре оказались как никогда «высокие» — две упаковки сока. Про упаковку «Оболони», предназначенную для офицерского состава, «высокие договаривающие стороны» по обоюдному согласию решили особо не распространяться. Но разве можно утаить подобное в столь тесном коллективе? Одним словом, про сделанные ставки, точнее, предназначенные победителям призы, к началу матча знали все.

Игра началась взаимными контратаками, но вскоре спецназовцы сыгрались и полностью завладели инициативой, ушедшие в глухую оборону соседи уже даже не помышляли об атаках. Когда к концу первого тайма в ворота соседей влетел одиннадцатый безответный мяч, Ефимов встал и направился в палатку. Смотреть на избиение «младенцев» интереса не было. С каким счетом проиграют соседи: двадцать — ноль или одинадцать — пять значения не имело.

Глава 7

Террористический акт

А БР поступил сразу после полудня. Командир роты отдал команду Свиридову и Лыкову готовить группы к выходу и вместе с замкомбата умотал в группировку на согласование.

— На БЗ пойдёшь? — спросил заглянувший в палатку Водопьянов.

Лежавший на кровати Ефимов отрицательно покачал головой.

— Да хватит тебе, хочешь иди со мной в группе? После вашего боестолкновения пришло распоряжение ходить только в составе отрядов. Так что я по любасу иду командиром.

— Не хочу, — ответил Сергей, а в груди что-то ворохнулось. Вот ведь, он же действительно хотел завязать. Что ему эти БЗ, если он старшина роты связи? Сиди на попе ровно и получай свои боевые. Да и возраст, давно не мальчик по горам скакать. Но это нечто ворохнувшееся под сердцем уже не давало покоя. Да и в конце концов, за каким хеком тогда он брал на складе гранаты?

— Кто идёт?

— Свиридов и Лыков. У Лыкова опять недобор, — Ефимов понимающе кивнул. — Пропустивший одно боевое задание сержант Шлыгин встал в строй, но выбыл по ранению Васильев, и замены, как ты знаешь, пока нет. Так что желательно опять с Лыковым, но можешь и со Свиридовым. Как хочешь.

— Без разницы, — Сергей незаметно для самого себя согласился с предложением Водопьянова.

— Тогда с Лыковым, а я пойду с Артёмом.

— Во сколько выход? — Ефимов не интересовался поступившим БРом и потому не был в курсе поставленных задач.

— Ночью. Судя по всему, предстоит очередная попытка перехватить Одноногого.

— Ну-ну, — Сергей позволил себе улыбку, — и станем все героями, героями страны…

— Почти без вариантов, — Водопьянов тоже улыбнулся. В то, что вот так запросто удастся уничтожить самого ушлого бандита, не верилось. Что бы это случилось, нужно было либо обладать уникальной информацией, либо неимоверным везением. Ни Ефимов, ни присевший на кровать Водопьянов себя столь явными везунчиками не считали…

За стенами палатки раздался звук приближающегося БТРа, а когда он смолк, стали слышны обрывки речи пришедших с речки группников. Они что-то яростно обсуждали, но у Ефимова не было ни малейшего желания слышать что именно, он взял в руки пульт и включил телевизор: в тишину палатки ворвался голос чеченской певицы Макки…

Полученная задача была до необычайности проста: выйти на окраину населённого пункта Н… и трое суток вести наблюдение. Подобное дело Ефимову показалось скучным, но менять своего решения он не стал. Обиды обидами, а пацаны пацанами… и прапорщик начал готовиться к боевому выходу. А Водопьянову дали отбой…

… Не мудрствуя лукаво командиры групп решили выдвигаться на своих двоих. Благо, от морпехов в нужном направлении шла старая асфальтовая дорога.

Пока дожидались темноты, пока выбирались на хребет, пока миновали изрытую окопами истолчённую в грязь позицию РОПа, время перевалило за полночь.

Старший прапорщик Ефимов и на этот раз оказавшийся в группе лейтенанта Лыкова (собственно, как и планировалось), шёл вторым в головном разведдозоре. На особую роль он, и как прежде, не претендовал. Боевой опыт, полученный в далеком Афганистане и разок пригодившийся уже здесь, в Чечне, подсказывал, что со своим уставом на чужую войну не ходят и потому слишком не высовывался. Впрочем, видевшие его в деле бойцы, да и прочие разведчики, наслушавшиеся своих товарищей, шагая рядом с ним, чувствовали себя несколько увереннее.