Девастатор - Никита Велиханов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Умом можно понять всё. Но решимости не было. Как-то не заладилось всё, усилия многих лет обернулись прахом. Труды, мытарства, предательства, взлеты и падения... И вот очередной обвал. Надо было сразу строить два девастатора, тогда сейчас не было бы так паршиво. С другой стороны, два арбуза в одной руке не удержишь, увеличивался риск, что один из аппаратов будет обнаружен.
Хорошо хоть валюта цела. У него оставались ещё шестьсот тринадцать тысяч долларов. Для рядового российского слесаря он был достаточно богат. Но Челноков привык мерить себя другими масштабами. Хотя шум речного порта, лязг железа, вой, гудки и звон механических монстров были с детства ему знакомы. Его родной город был зажат между тремя заводами. Алексей на всю жизнь запомнил, как они определяли направление ветра по запаху, стоявшему над Мариуполем.
Почему он не уехал из Москвы немедленно? Так, наверное, собака, зарывшая в землю кусок "на черный день", вернувшись и не обнаружив его, долго вертится на месте, обнюхивая все вокруг. Он был слишком привязан к своему детищу. Они составляли как бы единое целое. Челнокову теперь казалось, что без девастатора он — ничто, потерянный и жалкий человечишко.
Чувство опасности стало невыносимым. "Будь что будет!" Улизнув от мастера, он выбрался из слесарного цеха и направился к невысокому кирпичному участку стены между котельной и неприступным забором, собранным из бетонных плит. Начальство то и дело затягивало этот неофициальный служебный вход колючей проволокой, но через неделю-другую неутомимые портовые рабочие вновь проделывали дыру в заграждении. Челноков, не оглядываясь, перемахнул через стену и пошел по проезду подальше от гавани. Людей здесь было мало, машин —и того меньше. Поэтому "Победа", которая вскоре остановилась в двадцати шагах от него прямо по курсу, Алексею сразу не понравилась. Из неё вылезли двое. На вид не очень сильные, но зловещего вида мужики в черных очках. Челноков повернулся было назад, но оттуда подкатывала стоявшая ранее возле проходной светлая "копейка" с двумя такими шкафами, что шансов прорваться впереди показалось всё-таки больше.
Алексей давно ждал чего-то подобного, и единственное, что его удивило — так это марки машин. Некрутые какие-то, несолидные. Разумеется, удивлялся он недолго. Некогда было. Двое в черных очках метнулись было к нему, но он давно был готов к этой встрече. Пусть "макаров" и не самое грозное оружие, а бывалые люди знают: попасть, так мало не покажется. Челноков выхватил на бегу пистолет и выстрелил в дальнего —тот пригнулся, потерял скорость и уже не успевал к моменту предположительной встречи Шаттла с его напарником. Алексей выстрелил бы и в напарника, но тот куда-то исчез. Челноков даже оглянулся по сторонам.
Двое шкафов уже здесь. Чернявый, похожий на итальянского мафиозо, тоже на месте, достает что-то из кармана. "Не стрелять!" — кричит ему один из бугаев, тот, что пониже, видимо, старший. Четвертый как сквозь землю провалился. А молодой бык бежит гораздо быстрее остальных и уже совсем рядом. Надо бы в него пальнуть...
И тут Шаттл обо что-то споткнулся. Он был уверен, что на дороге ничего нет, но вот поди ж ты, оказалось. Похоже на то, как в детстве они подсекали бегущему ту ногу, на которую он должен был приземлиться — и приземлялся он на руки... Алексей кувырком полетел на тротуар, ободрался, больно прищемил палец пистолетом, но оружие из рук не выпустил. Мгновенно вскочил на ноги и, слыша мягкий топот за спиной, повернулся, поднимая "макаров" на уровень груди. Но амбал был уже совсем рядом, Челноков успел заметить, как дернулось его плечо, но удара не зафиксировал — только зажглись огоньки в глазах, и сознание померкло.
— Ну и лажа, — сказал Ларькин и сплюнул. — Надо же было обогнать его подальше, выйти из машины и спросить закурить. Дальше — по накатанной схеме.
-—-Пулю бы ты получил вместо сигареты, — ответил, появляясь ниоткуда, Илья. — В бронежилет в районе живота. Не смертельно, но приятного мало. Твои накатанные схемы тут не срабатывают. У этого типа обострённая интуиция.
***
Допрашивал его тот самый бугай. Теперь он был в форме капитана ФСБ. "Что ж так мелко, — презрительно подумал Шаттл, —неужели я не заслужил большего?" Сбежать от такого медведя нечего было и думать. "Всё равно ничего не скажу, — злился Челноков. — Пошли вы все..."
— Побеседуем, гражданин Челноков?
— А пошел ты в жопу, и закончим на этом беседу, — огрызнулся Шаттл.
— А вот грубить не надо. Грубить я тоже умею. Не хотите отвечать — пожалуйста. Это ваше право. Но вопросы Вам придется выслушать. Неужели Вас не интересует, отчего вас, честного российского гражданина, к тому же вооруженного, в разгар рабочего дня схватили по дороге домой сотрудники правоохранительных органов?
Челноков молчал. Кабинет был маленький и прокуренный, половину его занимали два старых стола, сдвинутых в виде буквы Т.
— Вас ничего не интересует, как видим. А мне и моим товарищам не дают покоя некоторые неясности. Вот, например, правда ли, что это Вы подожгли квартиру родственников Сергея Карапетяна в 1983 году? Для того чтобы уничтожить плоды совместного труда? Не отвечаете. Тогда предположим, что плоды труда не сгорели, а были предварительно похищены. Затем Вы работали, так сказать, сепаратно с Ивановым над более узкой проблемой. Потому что в основном всё для Вас было ясно, оставались технические вопросы. Затем, когда Вы уяснили для себя все, Вы бросили и Иванова и стали строить свой девастатор. А можно сказать: ваш нейтринный лазер.
— Нельзя, — пробудился от каталепсии Челноков.
— Почему?
— Потому что это не нейтринный лазер, а девастатор. Мое изобретение, как хочу, так и называю.
— Чудесно. Начнем с того, что интересно лично мне. Что же служит ключом к реакции инфралептонного распада? Почему именно человек выполняет роль взрывателя? Насколько я понимаю, честь данного открытия принадлежит действительно вам. Подумайте, может быть, имеет смысл доверить нам этот ключ?
Шаттл только усмехнулся.
— Ну, хорошо. Тогда сменим тему. Немножко истории. На кой черт Вам понадобилось взрывать израильскую батарею в долине Бекаа? — капитан вдруг фыркнул, словно его что-то насмешило, а следующий вопрос поразил Челнокова. — Сколько Вам заплатило арабское сопротивление? Полмиллиона? А просили Вы с них миллион? Сторговались, значит. —он что-то записал себе в блокнотик и продолжал: — Кто заказывал следующий
