Программист - Сергей Фрумкин

…Вечер однозначно не удался. Общение не заладилось, друзья допили шампанское и разъехались намного раньше, нежели планировали – еще до полуночи.

По дороге домой Стас принял звонок от матери. Маме не спалось. Заметив, что сын в Сети, она поспешила узнать, куда тот пропал, все ли у него в порядке, и почему он не отвечает на родительские видеописьма.

– Мама, скажи, – сам не зная, зачем продолжает думать на эту тему, попросил Стас. – Ты тоже видела рекламу таблеток для быстрого приготовления?

– Конечно. Ее уже два месяца крутят.

– Купила?

– Да. И тебе взяла, забеги как-нибудь!

– Хорошо, я зайду… Сегодня устал, еду домой. Завтра свяжемся. Привет папе! Пока! Целую!

Машина наматывала километры по ночным заснеженным улицам, спеша покинуть светящийся многочисленными огнями город. Город, который помнил времена, когда не было ни Сети, ни электричества, ни автомобилей…

«Что случилось с людьми?» – размышлял Стас. – «Превратились в стадо баранов… Куда их гонят, туда идут… А, когда спрашивают: «куда вы?», злятся!»

Но сам-то он от чего прозрел? Информационные каналы, навязчивая реклама, примитивная поп музыка всегда были рядом. Они мозолили Стасу глаза и заполняли его уши, но не заставляли нервничать, злиться, выходить из себя! Существовали параллельно со Стасом, как некая данность, как плохая погода или плохое настроение. Почему же теперь их фоновый шум превратился в раздражающий грохот?

Программа, которая меняла отношение Стаса к самому себе, не внушала ему иного восприятия жизни, не работала над его вкусами! Да, Стас теперь лучше относился к тем, кто что-то мог, чем к тем, кто только делал вид, что что-то умеет. Да, Стасу интереснее было с теми, кто добился результатов, чем с теми, кто жаловался на их отсутствие. Но сегодня вечером Стас не почувствовал других недостойными себя, или себя – выше, чем другие. Сегодня встал вопрос о вопиющей бездарности, которую боготворили, как одаренность. О пользе того, что не могло приносить пользу. О почтении к тому, о ком и слышать-то нельзя было без улыбки. И дело было не во вкусе или неком особом позиционировании себя. Друзья давали вещам объективно неверную качественную характеристику! Стас прекрасно представлял, как работают программа «Тренер» и программа «Защитник» – ни мудрости, ни ясновидения, ни чутья на вранье они не усиливали! Могло ли быть, что, став внимательнее и собраннее, Стас стал обращать внимание на те пустяки, на которые раньше смотрел сквозь пальцы? Могло ли быть, чтобы обостренное стремлением к совершенству восприятие сделало окружающую реальность чрезмерно контрастной и болезненно яркой? Все среднее, терпимое и плохое стало казаться ужасным и отвратительным, а все ладное, славное, стоящее – совершенным и великолепным?

Стас мог поклясться: ошибок в программах не было. Все, что программы внушали, внушали так, как было задумано. Но человеческий организм представлял собой сложную систему со многими переменными. Кто мог гарантировать, что, обрабатывая X, Стас косвенно не менял Y?

– Все, забыл! – приказал сам себе программист. – Сегодня тебе нужно выспаться! Завтра сам во всем разберешься!

В любом случае, отступать ему было некуда.

ГЛАВА 13

Утром в пятницу Стас проснулся с гнетущим чувством, что миру никогда уже не стать таким, каким он был прежде. Из-за неверно проведенного расчета или по какой-то иной причине, в сознании молодого экспериментатора произошел перелом, излечить который будет непросто, да и вряд ли захочется.

Все – мебель, аппаратура, окна, природа и люди за окном – осталось на своих местах, но воспринималось иначе. Все углы стали острыми, все предметы удивляли не замечаемыми раньше качествами, знакомые люди казались незнакомыми… Окружающее обзавелось многочисленными оттенками и полутонами – как будто привычный обыденный полумрак рассеяли с помощью мощной лампы…

На улице стало еще хуже. Снег слепил глаза, ветер дул в лицо, гудки машин оглушали. Стас нервничал, не понимая, где и на чем вчера оступился. Как несколько неприятных или непонятных моментов могли изменить картину мира и мироощущение в целом? И куда в один миг пропала уверенность в самом себе – главная действующая сила пропагандируемой философии успеха?

Стас думал, что на работе все встанет на свои места. Привычный ритм доведенных до автоматизма действий должен будет занять руки, а заодно и голову. Но в институте тоже происходило нечто странное. Окружающие вели себя, как обычно, но воздух, как показалось Стасу, покалывал кожу холодом перемен, которые никак нельзя было списать на подготовку к новогодним праздникам. То ли люди нервничали в унисон настроению Стаса, то ли воображение Стаса заставляло его судить о других по себе, но молодому человеку не давало покоя ощущение, что каждый из сослуживцев прослышал о чем-то важном, о чем не хочет говорить вслух…

С утра Стас планировал протестировать на прозрачность смысла еще несколько случайных задач. Но не получилось: сперва пришлось подписывать какие-то документы, потом подчиненный обратился за советом, а затем уже и сам Стас не мог сосредоточиться, раздираемый мыслями о своем психическом состоянии.

Про Алексея Павловича он тоже вспомнил только к обеду. Причем только тогда, когда старший товарищ сам подошел к Стасу поздороваться.

– Вы сегодня как-то неважно выглядите? – проявил внимание Алексей Павлович.

– Встал не с той ноги. – Стас не планировал обсуждать с ним эту тему.

Старый программист многозначительно сощурился:

– Плохо позавтракали?

– Нет, – Стас только теперь осознал, что этим утром нарушает свой график. – Вообще не завтракал.

– Мм. – Алексей Павлович явно заметил, как Стас запнулся, отвечая на его невинный вопрос. – Хотите мудрый совет? Расслабьтесь, выкиньте все из головы и пообедайте с удовольствием – беспокойство как рукой снимет.

– А вы что, уже уходите?

– Да. А вы что-то хотели?

– Хотел поговорить.

– И, судя по всему, о чем-то важном? – Алексей Павлович рассмеялся хмурому выражению лица Стаса: – Ну что вы, правда, сегодня на себя не похожи? Мне нужно идти, поэтому давайте так. Завтра суббота – встретимся, пообщаемся. Не по-человечески как-то: живем рядом, работаем на одном этаже, а видимся пару минут в обеденное время. Приходите завтра ко мне в гости! Обсудим, что у вас там наболело. Не возражайте, пожалуйста – я настаиваю! Дом 46. У самого озера. Договорились?

– Но я… – Стас запнулся, сбитый с толку настойчивостью обычно мягкого Алексея.

– Ей богу, спешу! Давайте завтра, часикам к одиннадцати! Скоро Новый Год, поделимся планами… Обязательно приходите!

В итоге, Стас ни о чем не спросил, и вопрос о реальном уровне секретности разработок НИИ остался открытым. Как, впрочем, и вопрос о деградации населения, и вопрос о том, какое восприятие сетевых новостей считать правильным и здоровым.

После обеда Стаса вновь завалили текучкой, и день прошел и закончился так же бестолково, как начался…

В субботу Стас всем естеством ощутил, что, всего через день после неудачного визита к однокурснику, ему меньше всего хочется вновь идти в гости. Но молодой экспериментатор не ощущал в себе сил еще двое суток изводиться вопросами, которые нельзя было даже четко самому себе сформулировать. Программа преуспевающего человека требовала принятия решительных мер по немедленному восстановлению душевного равновесия, а принять меры Стас мог только определив что реально, а что – иллюзия.

Он все же сделал попытку избежать встречи – попытался связаться с Алексеем Павловичем по нэтфону. Но старый программист был недоступен. Пришлось идти.

Старший товарищ жил недалеко, и Стас шел пешком. Была прекрасная погода, солнце искрилось на серебряном покрывале холмов и крыш, насыщенно-зеленые ели и сосны на фоне прозрачного голубого неба казались нереально контрастными стерео картинками, бесконечно далекий горизонт заставлял жмурить глаза, а под ногами громко хрустел снег… Но Стаса все это не впечатляло. Напротив – красота и гармония окружающего мира только подчеркивали неразбериху, царящую либо в голове Стаса, либо в присвоившем себе все это великолепие человеческом обществе.

Коттедж Алексея Павловича стоял на самом берегу озера – единственное, что отличало его в лучшую сторону от коттеджей соседей-программистов. Сам Алексей Павлович сидел во дворе на скамейке и смотрел на заснеженную гладь озера. Он даже не встал навстречу гостю, только приказал программе дома открыть калитку.

– Присаживайтесь, коллега, переведите дух! – Алексей Павлович указал Стасу на подушку рядом с собой.

Стас повиновался. Красота морозного утра постепенно выгоняла из его головы последние разумные мысли – ответов не было, и думать не хотелось.

– Пейзаж вас не умиротворит, – рассудил старший товарищ. – Но померзните немного, а потом угощу горячим пуншем – тогда станет легче.