Программист - Сергей Фрумкин

– Мы будем только смотреть концерт или отметим новоселье? – спросил Стас, протягивая свой бокал над столом.

Экспериментатор чувствовал нарастающее раздражение, которое нужно было «залить» шампанским. Все шло не так. Он позволил себе потратить вечер на общение с друзьями, но вовсе не хотел убить его разглядыванием платьев и ног, так называемой, «эстрадной элиты»!

Друзья не почувствовали недовольства и послушно протянули бокалы навстречу бокалу Стаса. Мелодичный звон пробуждал отголоски сладостных воспоминаний, но естественную музыку хрусталя тут же заглушили фанфары синтезатора – Вика увидела того, кого ждала, и прибавила громкости звука. Причем не только себе, а всей троице – видимо, хотела подчеркнуть друзьям важность момента.

На сцену поднималась звезда «мировой величины», певец со странным сценическим именем «Индиго». Где-то двадцати двух лет отроду, в обтягивающих брюках, весь такой изящный и тонкий…

«Только бы ты не пел!» – взмолился про себя Стас. Но небеса его не услышали: «Индиго» раскинул руки, выпятил грудь и завизжал во всю свою луженую глотку, перекрывая противным девичьим фальцетом усилившиеся в этот момент аплодисменты зала.

Стасу оставалось только смотреть и слушать. Какое-то время он делал это молча, попивая шампанское и стараясь отвлечь себя мыслями о работе и сделанном там сегодня открытии. Но раздражение все усиливалось. «Индиго» пел отвратительно. Не плохо, а очень плохо. Если бы у Стаса был абсолютный слух, он бы, наверное, приобрел двустволку и пробился на концерт этого гада, чтобы защитить себя и себе подобных. Стаса бесили не только тембр голоса певца, его неспособность держать ноту и контролировать дыхание: слова песни не склеивались ни в стихи (в них отсутствовала рифма, и то и дело пропадал ритм), ни, даже, в осмысленные фразы. Вслушавшись в текст, можно было подумать, что присутствуешь на новогоднем бале в психиатрической лечебнице, где каждому тяжелобольному предложили придумать по одной строчке. В придачу: певец танцевал так, словно изо всех сил хотел опровергнуть утверждение, что человеческому телу свойственны грация, импульсивность и чувство ритма. Еще: Вика смотрела на это «чудо» такими восторженными глазами, словно не могла даже вообразить ничего более совершенного и прекрасного, а Дима барабанил по подлокотнику кресла в такт мелодии и слегка шевелил губами, словно знал каждое слово песни, как гимн России…

Силой воли отстранившись от происходящего, Стас попытался вспомнить, как он относился к этому «Индиго» раньше. Выходило – никак. Исполнитель был в зените славы, Стас многократно слышал его песни, а видел и подавно часто – на всех сколько-нибудь значимых мероприятиях, транслируемых по каналам телевидения. Просто раньше он не заострял на этом внимания. Что же теперь, в таком случае, доводило его до бешенства? Возможно, повысив требования к себе, Стас просто стал требовательнее к другим? Если не ко всем, то к тому, кого считали успешнее и талантливее его самого?

…«Индиго» мог бы ограничиться одной песнью, но зрители на «бис» попросили добавки. Стас закрыл глаза, но это не помогло – раздражитель свободно проникал в мозг через барабанные перепонки. Чтобы не привлекать внимания друзей отключением, Стас снял очки – Дима и Вика продолжали наслаждаться шоу и не сразу заметили поступок товарища.

Какое-то время Стас наслаждался тишиной и покоем. Но релаксация продлилась не долго – видимо, певец стих: раскрасневшаяся от восторга Вика зааплодировала. Непроизвольно вскинув к голове руки, Стас потер ими виски, чтобы сдержать желание покрутить пальцем.

– Стас, ты не смотришь?! – Вику невольно привлекло его резкое движение.

– Да… Почему-то не хочется.

– «Индиго» тебе не нравится? – не поверил Дима. – Ты ж как-то сам говорил, что парень талантливый? Что, не помнишь?

– Наверное, пьяный был? – вспоминая, Стас почувствовал прилив отвращения к самому себе.

– Ты что?! – Вика не могла поверить, что слышит такие слова от своего друга. – Весь мир от него в восторге! Его голос… Его улыбка… – девушка мечтательно закатила глаза. – И как он двигается!..

– Как лицо неопределенной сексуальной ориентации, помятое таежным медведем! – Стас не смог удержаться от наиболее точного, на его взгляд, определения.

– Ты это… чего? Переработался? – Дима всерьез удивился резкости товарища.

– Может быть…

Стас и сам не особенно понимал, почему так нервничает из-за виртуального по своей сути персонажа.

– Тогда так и скажи! Чего зря человека поносишь? У этого хоть свое лицо есть!

– Угу… – проворчал Стас. – И имя: «Индиго»… Ну, объясните, за каким бесом так «скромничать»? В чем этот тип такой особенный и одаренный? Поет он средне… Стоп, предположим, кого-то из вас устраивает. Но объективно, взяв за эталон исполнение оперного тенора? До тенора парню-то далеко! Танцует тоже не как профессиональный танцор, в лучшем случае иногда попадает в ритм. Стихи его песен – очень слабые стихи. Сравните с любым классическим произведением на ту же тему – поймете разницу. Музыка… В общем, вы поняли. Тогда почему «Индиго»? Назвал бы себя «Трудягой» или «Везунчиком» – и в тему, и никаких претензий!

– Демагогия! – Вика замотала головой, давая понять, что не хочет даже слушать подобные злопыхательства. – Ты, как кулинар, разобрал борщ на ингредиенты и убеждаешь нас, что перец горький, капуста жесткая, а свекла чересчур сладкая? Но, дело в том, Стас, что суп – объеденье! И не важно, что ты думаешь об отдельных составляющих – пробуй готовое блюдо!

– А «Индиго» – самый удачный сценический псевдоним, какой мог подобрать молодому и яркому исполнителю умный продюсер, – присоединился Дима. – Это имя интригует и привлекает внимание. Оно запоминается. Вызывает любопытство.

– А вы так набросились, словно я кому в душу плюнул? – удивился Стас. – Не понимаю: вам-то чего до моего выбора? Ну не слушаю я «Индиго»? Зато сижу, никого не трогаю!

– Хочешь сказать, что и дальше мы должны смотреть без тебя? – продолжил его мысль Дима.

– Ну почему же? – желая прекратить перепалку, Стас демонстративно вернул нэтфон на переносицу. – «Индиго» отпел, я снова с вами…

В это время объявлялась номинация на «самый кассовый фильм года». Из трех предложенных вариантов выбирали один… У Стаса сразу же возник вопрос: зачем зрителям демонстрируют жеребьевку? Самый кассовый – принесший самый большой доход. Выходило: все три претендента собрали за год проката одну и ту же сумму с точностью до рублей и копеек?

Потом показали отрывки… Стас вспомнил, что когда-то уже смотрел эти фильмы. Вроде даже – в этом году, но по ощущениям – в прошлой жизни. Стас помнил, о чем были ленты, однако не мог взбудоражить в памяти ни одной пережитой тогда эмоции. А воспоминания о сюжете сейчас раздражали не меньше, чем пять минут назад – пение «Индиго» – фильмы были ни о чем и не ставили целью ни духовного, ни интеллектуального воспитания населения. Концовки отсутствовали, как таковые. Спецэффекты, драки, взрывы; диалоги, заполняющие неловкие паузы между взрывами и драками…

«Значит, все три фильма стали самыми кассовыми?» – поразился странной логике массового зрителя Стас. – «Попробовать, что ли, вспомнить, какой из них показался мне самым слабым? Ага… Точно! Именно! Тот, который объявляют победителем! Молодцы! Браво! Здорово!»

Вечер выдался нездоровым…

Стас вновь снял нэтфон – даже из уважения к друзьям не стоило доводить себя до нервного срыва.

– Что-то опять не так? – спросил Дима. Видимо после первого инцидента за Стасом теперь присматривали.

– Ты сам-то этот фильм видел? – считая, что положительный ответ сразу расставит точки над «и», спросил Стас.

– «Утренний кофе»? Разумеется.

– И?

– Ну, мне он понравился меньше, чем первый из претендентов, а так – фильм достойный!

Вика поддержала Диму кивком. Она смотрела на Стаса с непониманием. Считала, что тот намеренно ерничает. Как обычно: чтобы позлить Диму.

– Давайте еще разок сменим тему! – Стас чувствовал, что сегодня ему лучше не спорить: они не понимали друг друга и одинаково горячо защищали совершенно противоположные точки зрения. – И, если позволите, сайт!

– Ну, Стас! – испуганно запищала Вика.

– И, правда, Вика, посмотришь в записи! – поддержал Стаса Дима. – Отчасти Стас тоже прав: из-за этого концерта мы сидим рядом, а друг друга не видим.

– Да ну вас… – неохотно, с обиженным видом, Вика все же пошла навстречу и разорвала соединение.

На какое-то время в гостиной стало тихо и тоскливо.

– О, вспомнила, – Слава богу, Вика не могла долго пребывать в плохом настроении – ее лицо озарилось новой идеей. – А вы не заглядывали в сегодняшние новости?! Там, в самом конце – список аналитиков, участвовавших в подготовке материала…

– И в списке – ты? – догадался, о чем пойдет речь, Стас.