Рыночная цена счастья - Овчинников Виталий

– Прошу тебя, не сопротивляйся! Мне надо с тобой поговорить. Я специально для того и приехала сюда. Ведь я здесь теперь не живу!

Они зашли в кафе и сели у окна. Марина немного пополнела, округлилась, налилась женской силой и выглядела прекрасно. На ней был сногсшибательный брючный костюм из какой-то современной серебристо-серой ткани с красноватым отливом, белая кофточка с отложным воротником, лишь чуточку прикрывающим глубокую ложбинку между высо-кими грудями, в которой уютно размещался золотой медальон продолговатой формы с поблескивающим в середине камушком, подвешенный на тонкой золотой цепочке.

К ним подошла девушка официантка в джинсовом костюмчике, являющимся фир-менной одеждой официанток кафе, положила на стол меню и спросила:

– Что желаете?

Марина заказала два кофе по "бразильски" и по песочному Пражскому пирожн-ому. Что это такое – Олег не знал. Да ему эти тонкости совершенно не были нужны. Из всех видов кофе, что он знал и пробовал, это были те сорта, растворимого или молотого кофе, что он несколько раз покупал в магазине "Чай", что на кировской. Магазин разме-щался в старинном сказочном домике, выполненным в китайском стиле.. А кофейный аромат от него чувствовался аж от самого метро

"Кировская". Покупал, отстояв чуть ли не километровую очередь. Но стоять в очереди имело смысл. Потому что была у них пол-литровая нержавеющая кофеварка Подольского машиностроительного завода, которые этот промышленный гигант атомного машиностроения страны выпускал в качестве това-ров народного потребления, и которую можно было купить у них в магазине на террито-рии завода.. И молотый кофе в этом магазине или же в "Елисеевском гастрономе" на ули-це

Горького. они с Юлией иногда покупали.. Да были еще те сорта кофе, чашечку дру-гую которого можно было выпить в кондитерских отделах некоторых крупнейших гас-трономах Москвы, "Арбатском", том же

"Елисеевском", в "Первом гастрономе" и неко-торых других.

Гастрономах Москвы. Но., кроме того, Юлии и Олегу, как работникам пре-стижнейшего завода страны, полагалось раз в месяц по банке растворимого и банке моло-того кофе, выдаваемых по талонам в продовольственных магазинах, размещенных на территории завода. Так что, о кофе Олег представление имел.

Правда, нынешние сорта кофе "совершеннейшее" отличались от тех, что продава-лись раньше на территории Союза. Если раньше, при

Советской власти, практически все реализуемые в стране сорта кофе при заварке издавали удивительнейший аромат, который с невероятной скоростью распространялся не только по квартире,. но и по всему подъезду дома. И тот факт, что кто-то в доме сегодня пьет кофе, скрыть от соседей было совершен-нейшим образом невозможно. Нынешние же сорта кофе, независимо от упаковки и нахо-дящейся на ней этикетки, не пахли совершенно. А если и пахли, то чем угодно, но только не кофе. В лучшем случае – чем-то горелым, то ли горелым зерном, то ли горелым хле-бом, то ли еще чем., ..-А ты еще красивее стала, – неожиданно вздохнул Олег, глядя на элегантную, броско эффектную Марину, – Даже завидки берут…

– Правда? – улыбнулась Марина.. Лицо ее вспыхнула и словно бы засветилось из-нутри необыкновенной женственностью, отчего стало еще красивее, – я рада, что еще нра-влюсь тебе.

Официантка принесла заказ. От чашечек с напитком шел густой, дурманящее пря-ный и буквально завораживающий аромат свежее заваренного кофе.

– Ого-го! – ошеломленно покачал головой Олег, глядя на дымящиеся чашки.

– Да-а, – протянула Марина, – не зря их все-таки хвалят. Право – не зря! Аромат- классный. Впечатляет. А вкус?

Она поднесла чашечку с кофе ко рту, чуточку пригубила ее, сделала глоток и даже "прижмурила" глаза от удовольствия:

– Хорош! Ничего не скажешь – хор-ро-ош!

Олег положил в чашку с кофе две ложечки сахара. И размешал его.

Он не любил пить кофе без сахара. Да и чай – тоже. И вообще, считал моду пить черный кофе без саха-ра – обыкновеннейшим пижонством. Если не чем-нибудь – похуже.. Горько, противно, вя-жет язык и небо. А сахар – притупляет горечь и создает во рту неповторимый привкус восточных и, чуть ли не по настоящему сказочных, пряностей. Вкус кофе создает в душе атмосферу Востока. А Восток – это, прежде всего, сладости. И еще раз – сладости. Поэто-му кофе без сахара – это что-то не настоящее, суррогатное; несерьезное; и, прежде всего – явно дурной, неразвитый вкус. .А, если уж разбираться, то откуда у нынешних русских, вчерашних

Советских гра-ждан, никуда никогда за границу не выезжавших за свою жизнь, вдруг возник такой жад-ный интерес ко всему не нашему?. К этому: кофе без сахара, к Японскому блюду из сырой рыбы, "суши"; к мексиканской водке "Текилла", к американским "виски", к французским лягушачьим лапкам или устрицам и многому еще другому, абсолютнейшее нам чуждому и совершенно нам не приемлемому, Откуда?! Откуда?! Ведь национальная кухня не рож-дается на пустом месте и не высасывается из пальцев.. Национальная кухня это историчес-ки сложившаяся и закрепленная на генном уровне потребность человеческого организма, выросшего в определенных климатических условиях и на определенной территории, в особенной гамме вкусовых составляющих потребляемой им в этом регионе пищи. Поэто-му русскому человеку не может понравиться японская "суши", Не может – и все тут! Эта еда для русского человека

– противоестественна. И не может русский человек есть блюда из собачины, как корейцы; китовое мясо, как чукчи; жаренных жуков и тараканов, как в Таиланде; вареных червей и змей или курицу в сахаре, как в Китае, и т.д. и т.п. Не может!

Однако новые русские и им подобные, или стремящиеся к ним, изо все сил пыжатся друг перед другом, стараясь всем и себе, в первую очередь, показать, какие они особен-ные, как они не похожи на тех, что остались, внизу, под их ногами. И потому они стара-тельно играют роль своей исключительности и с видимым удовольствием едят не свою, не русскую еду. Давятся – но едят. И еще исхитряются при этом делать умиленно востор-женные. физиономии, усиленно изображая удовольствие от вкуса потребляемой ими в данный момент чужой и противной для себя пищи. А потом в перерыве, бегут в туалет и выблевывают в унитаз только что запиханную в себя эту ненавистную для них, но так не-обходимую с их точки зрения, им сейчас эту заморскую еду.

Вот и Марина теперь сидит перед ним, мелкими глоточками пьет этот кофе без саха-ра и тоже делает блаженное выражение лица. Интересно, когда это она успела научиться? Раньше за ней ничего подобного вроде бы не замечалось.

Олег усмехнулся пришедшей ему в голову этой мысли и спросил:..

– Марин, но почему без сахара? Ведь горько же?!

– Ну и пусть, спокойно ответила Марина, – А мне нравиться!. Эта горечь меня воз-буждает и доставляет мне большое удовольствие.

– Вот не думал, что ты – "мазохистка", – рассмеялся Олег, -

Значит, любишь себя заставлять, да? Горько…Противно…Но все-таки

– что-то тянет к нему.. Как на запретное.. Как мотыльков на огонь. И от этого противоестественности – испытываешь удовольствие! Так – что ли?!. Марин, а?!

– Да ну тебя, Олег! – махнула на него рукой Марина, – Не порть мне удовольствие! Пожалуйста – не порть! И кофе черный без сахара мне нравиться на самом деле. Зачем мне притворяться? Да еще перед тобой? Ведь я и вправду рада тебя видеть! И при чем здесь этот несчастный кофе?! Китайцы вон вообще считают кощунственным класть сахар в чай. Вкус чая – портится! .. – Ладно, Мариночка, прости, – сказал Олег и положил свою ладонь ей на руку и чу-точку, ласково сжал пальцы, – Так, что-то нашло на меня, не слишком даже самому понят-ное. Не обращай внимания. Это я просто растерялся от того, что тебя увидел. Думал уже, что никогда больше не увижу. Во-он, что вокруг теперь твориться.

Они просидели в кафе часа два. Не меньше. Если не больше. И все говорили. Гово-рили. Говорили. Говорили. И никак не могли наговориться. Им легко было друг с другом. Комфортно. И им было, что сказать друг другу. И они спешили выговориться. Слишком наболело на душе у обеих. Ведь со дня их последней встречи, с того памятного

Нового Года, когда Марина в отчаянии плакала у него на груди,. прошло почти два года. Два года пустоты, два года неизвестности.

Судьба Марины и Сергея после их увольнения с завода сложилась удачно. Сергей со своим другом, выпускником Плехановского института, работавшем в ОРСе завода да-леко не последним человеком и потому владевшим кое-какой информацией о конъюнкту-ре складывающегося в

Москве рынка продаж необходимых населению товаров, органи-зовали свою торговую фирму. Фирма начала торговать электронной техникой, затем доба-вила в свой товарооборот продовольственные и промышленные товары из номенклатуры наиболее массового спроса населения среднего и низшего достатка. Они подсуетились и арендовали, а затем и выкупили несколько вдруг и разом опустевших современных склад-ских бывшего заводского ОРСа, который начал разваливаться прямо на глазах