"Фантастика 2024-7". Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Панарин Сергей Васильевич

Ржавеющие под открытым небом грузовики и автопогрузчики изрядно фонили. Счетчик Гейгера интенсивно потрескивал, стоило к ним приблизиться, но старика это не пугало. Он предпочитал хватануть лишнюю дозу радиации, лишь бы скорее оказаться подальше от бомбоубежища. У него с собой были две ампулы антирада, а еще он надеялся на гостеприимство новых хозяев и рассчитывал на вознаграждение за ценную информацию, в котором обязательно должны присутствовать необходимые для поддержания здоровья медикаменты.

Чирей потратил на путь до связывающей заводы стальной нитки почти все время из отведенного на прогулку получаса. До окончания лимита оставалось немногим больше пяти минут, но Черных не переживал. Он полагал, что Вахтер не сразу поднимет тревогу. На то было как минимум две причины. Во-первых, полчаса на прогулку были никем не регламентированы, кроме Миклина, а во-вторых, никакой бумаги, дающей право покинуть убежище, Чирей не предоставил. Отпустив его без документально подтвержденного разрешения коменданта, охранник нарушил правила и инструкции убежища. Надо быть полным кретином, чтобы в такой ситуации бить в колокола по истечении тридцати минут.

«Главное, чтобы хватило ресурса противогазных фильтров. Запасная коробка в подсумке, но это еще полчаса, может, чуть больше, – подумал Чирей и посмотрел на крохотный дисплей в крышке дозиметра. Две черные мерцающие точки отмеряли исчезающие в прошлом секунды. – Что делать, если братья Черепановы не появятся в ближайшее время? Возвращаться в убежище и попытать счастья в другой раз или, пока совсем не стемнело, добраться до соседей своим ходом?»

Чирей выждал несколько минут. Дрезина так и не появилась. Ждать дальше – впустую терять время. Он решил, пешая прогулка станет неплохим завершением дня, и зашагал вдоль рельсов.

Сумерки постепенно сгущались. Старясь держаться в тени построек, старик двигался на северо-запад. Ржавые рельсы служили своеобразной путеводной нитью, но даже если бы они каким-то чудом исчезли, это не стало бы для него помехой. Дом Чирья находился почти напротив проходной завода имени Лепсе. Много лет каждый будний день утром и вечером он ходил пешком одним и тем же маршрутом, правда, не рядом с рельсами, как сейчас, а по тротуарам Октябрьского проспекта и улицы Карла Маркса. Он знал этот район как свои пять пальцев и не боялся заплутать.

Шаг за шагом предатель приближался к намеченной цели. До цехов электромеханического завода оставалось меньше километра, когда из темнеющих слева от железной дороги кустов донесся треск ломающихся веток и приглушенное бормотание.

Сердце затрепыхалось в груди, словно вытащенная на берег рыба.

«Кого там на ночь глядя несет?» – подумал Чирей и замер в тревожном ожидании.

Рука привычно потянулась к бедру, но вместо грубо остроганной рукоятки самодельного оружия пальцы схватили воздух. Старик досадливо скрипнул зубами. В эту минуту он и думать забыл, что с самопалом на поясе его бы не выпустили из убежища.

Холодные щупальца страха расползлись по телу из глубины живота. Чирей забегал глазами по сторонам. Сквозь мутную испарину на стеклах противогазных очков он искал хоть что-то подходящее: булыжник, палку, обрезок трубы, ну или просто гнутую железяку. Как назло, ничего подобного поблизости не оказалось. Только обломки сухих веток да гранитный щебень между шпал.

«А может, пронесет? – Чирей сглотнул комок вязкой слюны. – Может, если я не буду шевелиться, тварь меня не заметит, а? Точно! Надо замереть на время, и все пройдет как по маслу».

Старик застыл, словно каменное изваяние. Он даже старался дышать через раз, лишь бы не привлекать к себе внимания и, похоже, ему это удалось. Возня в кустах прекратилась так же неожиданно, как и началась. Чирей постоял на месте пару-тройку минут и торопливо двинулся в путь, когда над горизонтом, справа от темнеющих впереди цехов электромеханического завода, появился край серебристой луны.

Пережитое потрясение сыграло с ним злую шутку. Быть может, ничего бы и не произошло, прояви он прежнюю осторожность, но липкий, холодящий тело и душу страх разъедал разум изнутри. Черных больше ни о чем не мог думать, кроме как о скорейшем окончании вечерней прогулки. Обуреваемый желанием как можно быстрее оказаться в убежище «лепсенцев», предатель побежал вдоль ржавых рельсов, хрустя щебнем под ногами.

И без того мутные противогазные стекла запотели еще сильнее. Чирей не заметил торчащего из насыпи ржавого мотка толстой проволоки, запнулся и почувствовал, как отрывается от земли. Секунду спустя он грохнулся на камни рядом с рельсом, да так сильно, что чуть не откусил себе кончик языка. Рот наполнился теплой жидкостью с железным привкусом. Старик сплюнул розовую от крови слюну, забыв, что он в противогазе и все, что выплюнул, через доли секунды окажется на его лице, и взвыл от боли в ноге. Ему показалось, что в колено воткнули раскаленный добела штырь и энергично задвигали им во все стороны.

Чирей катался по насыпи, обхватив руками ушибленную ногу. Он так громко шипел и ругался сквозь зубы, что не слышал, как с той стороны стальной магистрали раздалось гортанное уханье и быстрые шаги. Перед глазами до сих пор плавали яркие вспышки и разноцветные круги, так что старик не видел, как со стороны похожего на уродливый скелет старого дерева к нему на четвереньках торопливо приближается темная согбенная фигура.

Беглец заметил опасность, когда было слишком поздно. Быдляк встал на узловатые в коленях кривые ноги, трижды ударил себя кулаками в грудь, крича что-то на непонятном языке. Черных заорал, прикрывая голову сложенными перед собой крест-накрест руками. Забыв о боли в распухшем колене, засучил ногами, как будто хотел то ли отползти подальше от похожей на первобытного человека твари, то ли оттолкнуть ее от себя.

Быдляк замер на мгновенье, с интересом и удивлением разглядывая жертву, а потом издал сиплый рык и сорвал с головы старика противогаз.

Глаза Чирья распахнулись от ужаса и страха скорой смерти. Он всхлипнул, прижал ладони ко рту, но вскоре закричал от обжигающей нутро и пронзающей мозг боли: не желая больше оттягивать момент насыщения, быдляк с треском разорвал комбинезон на его животе и впился зубами в дряблое брюхо.

Зубр сидел за рабочим столом мрачнее тучи. День не задался с самого утра, и тому было как минимум две причины.

Первой, и доселе не устраненной, служил физический износ обеспечивающих нормальное функционирование убежища установок. Сегодня во втором часу ночи стройные ряды вышедших из строя агрегатов пополнил привод воздухонасоса. Если бы не Кулибин со своей страстью мастерить в свободное время из отслуживших железяк работоспособные устройства, к этой минуте убежище стопроцентно превратилось бы в склеп для погибших от удушья людей. А так механик от бога, человек с золотыми руками и такой же золотой душой, в короткие сроки устранив поломку, в очередной раз отодвинул опасную черту, за которой находилась веющая холодом смерти непроглядная мгла.

Дальше так продолжаться не могло. Системам жизнеобеспечения убежища требовалась срочная модернизация, но большая часть необходимых для нее ресурсов находилась в руках «металлургов» и «лепсенцев». Получить их можно было с помощью грубой силы либо путем политической интеграции на выгодных для «кожевенников» условиях. Оба варианта были невозможны без использования козырного туза в лице Константина Черных, точнее, хранящихся в его памяти сведениях о местоположении могильника с радиоактивными отходами на территории КЧХК.

В этом и крылась суть второй причины плохого настроения коменданта. Час назад доложили результаты утренней переклички. Чирей бесследно исчез, а вместе с ним исчезла и надежда на благополучное решение как минимум трех взаимосвязанных проблем.

Поскольку Зубр не верил в мистику и чертовщину, он велел немедля привести к нему Миклина. Тот сразу понял, по какому поводу его вызвал комендант, и с порога рассказал, как все было.

– Я думал, вы разрешили Чирью выход на поверхность, – буркнул Вахтер и, как нашкодивший школьник в кабинете директора школы, засопел носом, глядя себе под ноги.